Гуляющие и голосующие по графику граждане — это представление власти об идеальной России. Карантин из эпидемиологической меры превратился в инструмент политического подавления, констатирует публицист Андрей Колесников
Эпидемиологический карантин все больше начинает напоминать политический: начальству можно принимать ковидный военный парад и назначать даже не один, а несколько дней голосования. Для остальных нарушителей карантина — автозаки. А нарушителей графика прогулок подъездами и домами можно наказывать принудительным досрочным голосованием, в том числе по почте.
ВЫШЕЛ ИЗ ДОВЕРИЯ
Страна начинает напоминать театр абсурда. Этим все-таки должно было закончиться. Те, кто рассуждал о том, как вырастет график Сергея Собянина, потому что он строг и справедлив, печется о населении и иной раз говорит правду в духе «мы все умрем», пожалуй, поторопились: шансов на рост рейтинга у него нет. К тому же, как правило, рейтинги больших начальников привязаны к показателям верховного главнокомандующего и поднимаются и падают вместе с ним.
Появились майские данные «Левада-центра», который замеряет рейтинг доверия политикам по старинке — просит респондентов самих назвать четыре-пять политиков, которым они доверяют. Эта методика досталась от старого ВЦИОМа, который теперь «Левада», новому ВЦИОМу, который прокремлевский. На чем новый ВЦИОМ в очередной раз и подорвался на прошлой неделе, честно показав падение рейтинга доверия Путину до 27 процентов.
ГЛАВА ГОСУДАРСТВА ОПАДАЕТ КАК ДО СРОКА ПОЖЕЛТЕВШИЙ ОСЕННИЙ ЛИСТ. И ЧТОБЫ ОБЕСПЕЧИТЬ СЕБЕ ПОЧТИ ВЕЧНОЕ ПРАВЛЕНИЕ, ВЫНУЖДЕН ТОРОПИТЬСЯ И ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ПРОВОДИТЬ ГОЛОСОВАНИЕ ЧЕМ РАНЬШЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ
В апреле, по данным «Левада-центра», рейтинг доверия Путину был 28 процентов, в мае упал до 25 процентов.
Глава государства опадает как до срока пожелтевший осенний лист. И чтобы обеспечить себе почти вечное правление, вынужден торопиться и любой ценой проводить голосование чем раньше, тем лучше. Пока его рейтинги еще выглядят относительно прилично, хотя и регулярно ставят антирекорды. К осени можно прийти с такими результатами, что уж лучше никаких голосований за обнуление не проводить, чтобы самому не обнулиться. В связи с утратой доверия снизу.
«БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК» И БЕССМЕННЫЙ ПРЕЗИДЕНТ
Кремль явно надеется на мобилизационный эффект и голосования, и парада, не говоря уже об акции «Бессмертный полк», которую вот уж не один год ведет за собой в незримый бой бессменный президент.
Кстати, было бы логично провести эту акцию перед осенними региональными выборами для подъема настроения избирателей. Например, отметить отныне суверенное окончание Второй мировой войны, перенесенное со 2 сентября на 3-е — лишь бы в одном поле не праздновать дату с союзниками, которые теперь нам не союзники вовсе. А заодно забыть про Беслан.
СОБЯНИН МЕЧЕТСЯ МЕЖДУ НЕОБХОДИМОСТЬЮ ОБЕСПЕЧИТЬ ПОЛИТИЧЕСКУЮ СВОБОДУ РУК ПЕРВОМУ ЛИЦУ И СТРЕМЛЕНИЕМ КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ ДЕРЖАТЬ КАРАНТИННЫЙ ПОСТ. ВОЗМОЖНО, ОН ЧТО-ТО ЗНАЕТ ПРО РЕАЛЬНУЮ КРИВУЮ СМЕРТНОСТИ В МОСКВЕ И СТРАНЕ
Необходимость мобилизации входит в противоречие с карантинными мероприятиями. Вот Собянин и мечется между необходимостью обеспечить политическую свободу рук первому лицу и стремлением как можно дольше держать карантинный пост. Возможно, он что-то знает про реальную кривую смертности в Москве и стране.
Проблема в том, что если после парада победителей во время чумы и акции голосующих вместе за Путина (а любые голосования в стране с недавних пор всегда «за») придет вторая волна пандемии, это, конечно, будет способствовать мобилизации. Но не пропутинской, а антипутинской.
DIE ERSTE KOLONNE…
В управлении процессами уличной политики наблюдается последовательная монотонность. Повторяется сценарий прошлого лета, когда политический сезон был открыт арестом журналиста Ивана Голунова. Теперь он открыт арестом журналиста Ильи Азара и последующими задержаниями пикетчиков. Полиция сообщила, что приравнивает это все дело к нарушению карантина. Наконец-то слово сказано: нарушение карантина — это политическое преступление. Эпидемиология стала политическим оружием.
Прогулки по Москве, которые стали в прошлом году синонимом протестных акций, отныне и вовсе невозможны. И нет сомнений в том, что по меньшей мере в течение всего лета те или иные карантинные ограничения будут сохранены, но именно ради политического подавления протестов и дискредитации протестующих, «разносящих» заразу. Симптоматично, что ровно в этом обвиняли вышедших на митинг людей во Владикавказе, совсем не похожих на московскую гиперпродвинутую публику. Это означает, что отныне не будет делаться различий между политическим и социальным протестом: мочить будут всех одинаково.
В ТЕЧЕНИЕ ВСЕГО ЛЕТА КАРАНТИННЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ БУДУТ СОХРАНЕНЫ, НО ИМЕННО РАДИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОДАВЛЕНИЯ ПРОТЕСТОВ И ДИСКРЕДИТАЦИИ ПРОТЕСТУЮЩИХ, «РАЗНОСЯЩИХ» ЗАРАЗУ. В ЭТОМ ОБВИНЯЛИ И ВЫШЕДШИХ НА МИТИНГ ВО ВЛАДИКАВКАЗЕ, СОВСЕМ НЕ ПОХОЖИХ НА МОСКОВСКУЮ ПУБЛИКУ
Гуляние по графику стало новым фирменным символом московской политики — вслед за бордюрами и плиткой. И невольно выдало идеальные представления наших властей о том, как должна, по их мнению, выглядеть страна: Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert…
Вот так, первой колонной, второй колонной, пойдут к избирательным урнам голосующие вместе.
Путин получит поддержку не слишком представительной части населения. Зато у него появится возможность апеллировать к народному мнению. По крайней мере в течение некоторого времени.
А на следующий день после парада, предваряя акт всенародного голосования, ему следует произнести тост на кремлевском приеме, точнее, маскараде, повторив слова Сталина, сказанные ровно 75 лет назад: «Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей».
За голосующих вместе, товарищи!
Андрей Колесников
