Как НКО живут со статусом иностранного агента
В ноябре 2012 года вступил в силу закон, который позволил Министерству юстиции признавать некоммерческие организации иностранными агентами, если они получают средства из-за рубежа и занимаются «политической деятельностью». Последний термин может трактоваться весьма широко — под политической деятельностью может пониматься любая попытка повлиять на власть или давать оценку происходящему в стране. Маркировать себя иностранными агентами пришлось даже тем организациям, руководители которых прежде намеревались игнорировать закон. Руководители НКО говорят, что ярлык агента влияет на отношения с представителями властных структур. Директор «Левада-центра» Лев Гудков сказал “Ъ”, что из-за этого статуса доходы центра сократились на 20%.
Поправки, вводящие в закон об НКО понятие организаций, «выполняющих функции иностранного агента», были подготовлены в администрации президента (АП), а в Госдуму внесены группой депутатов накануне окончания весенней сессии 2012 года. Радикальность изменений вызвала шок у некоммерческого сектора: иностранными агентами решили признавать НКО, получающие средства от зарубежных источников и при этом «участвующие в политической деятельности». Такие организации Минюст получил возможность включать в специальный реестр иностранных агентов. У НКО появилась обязанность указывать на своих материалах, что они «распространены организацией, выполняющей функции иностранного агента». Поправки вступили в силу 20 ноября. Закон принимается для того, чтобы россияне «четко понимали, где мнение, высказанное зрелым гражданским обществом, а где мнение, которое высказали НКО, выполняющие функции иностранного агента», говорил депутат-единоросс Александр Сидякин. Единороссы сравнивали поправки с американским законом FARA (The Foreign Agents Registration Act), который, правда, появился в США еще в 1938 году для противодействия нацистской пропаганде, а позже использовался сенатором Маккарти для «охоты на коммунистов».
Сейчас в реестре Минюста находится 88 НКО. В 2012 году директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский, член президентского Совета по правам человека (СПЧ), говорил, что организация не будет выполнять требования закона, если окажется иностранным агентом. Сейчас сайт «Совы» снабжен пометкой, что центр «был 30.12.2016 принудительно внесен Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента». Господин Верховский говорит, что такая пометка вынужденная, поскольку штраф за неисполнение требования закона составляет 300 тыс. руб., а «Сова» пытается обжаловать присвоение статуса иностранного агента и уже проиграла в Мосгорсуде. По итогам рассмотрения в российских судах НКО хочет обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). «Отношение к нам не поменялось, но это в Москве, в этом году мы мало выезжали в регионы»,— говорит директор «Совы».
За отсутствие пометки о статусе четыре раза штрафовали правозащитный центр «Мемориал», сообщил “Ъ” председатель совета центра Олег Орлов. Теперь на сайте организации указано, что она включена в реестр Минюста, однако считает «закон об НКО, “иностранных агентах”, противоречащим Конституции РФ и нарушающим право на свободу объединений». «Мемориал» также намерен обжаловать свой статус в ЕСПЧ. «После получения статуса иностранного агента совместные проекты с государством, приглашение ведомств на семинары перечеркнуты,— говорит Олег Орлов.— Провести мероприятие на Северном Кавказе по, казалось бы, интересной для властей теме борьбы с радикализацией молодежи вдруг оказалось невозможным ни в одной из республик». По его словам, резко выросли издержки: «аудит, плановые и внеплановые проверки».
Не хотело добровольно вступать в реестр иноагентов и российское отделение Transparency International (следит за уровнем коррупции), но было включено в него в апреле 2015 года. НКО выполняет требования закона, заявил “Ъ” пресс-секретарь организации Глеб Гавриш, а после включения в реестр увеличилась нагрузка на административный отдел. «Перед Минюстом мы регулярно отчитываемся, предоставляем данные о финансировании и о проектах. Летом мы подали отчет больше чем на тысяче листов»,— говорит он. Давления на НКО нет до того момента, пока «не нужно давление оказывать», считает господин Гавриш: «С тех пор как нас внесли в реестр, мы осознаем, что не можем жить в спокойном режиме».
Аналитический «Левада-центр» включили в реестр 5 сентября 2016 года, после чего директор центра Лев Гудков заявил о несогласии с решением Минюста. Теперь публикация каждого проведенного центром опроса на его сайте сопровождается отсылкой к этому заявлению и упоминанием о том, что НКО состоит в реестре иностранных агентов. Социологи оспаривали решение Минюста в судах и теперь направили жалобу в ЕСПЧ, сообщил “Ъ” господин Гудков. По его словам, пока статус не повлиял на «технологию работы: ни на методику опроса, ни на характер задаваемых вопросов», более того, граждане не придают этому «абсолютно никакого значения». «Но руководящие работники администраций на местах стали отказываться от интервью, порой ссылаясь на якобы запрет ФСБ. За прошедший год было семь таких случаев в различных регионах страны»,— рассказал он. Интервью с представителями властных структур необходимы для качественных исследований. Повлиял статус и на доходы центра, которые сократились на 20%. «Многие клиенты, как отечественные, так и зарубежные, не рискуют работать с организацией, положение которой нестабильно»,— сожалеет Лев Гудков.
Из-за введенных позже законодательных ограничений «Левада-центр» не имеет права теперь вести исследования во время избирательных кампаний, подчеркивает господин Гудков (см. “Ъ” от 23 января 2016 года). Хотя пять лет назад законодатели утверждали, что статус иностранного агента ни в чем не ограничивает права НКО. Это не единственное дополнительное ограничение, появившееся после 2012 года. К примеру, теперь НКО—иностранный агент не вправе направлять своих представителей в общественные комиссии по соблюдению прав человека в тюрьмах. Как считает глава «Мемориала» Олег Орлов, закон серьезно повлиял на региональные НКО: «Они просто не могут выдержать нагрузку. Резко снижается эффективность работы, арендаторы начинают разрывать договоры. В регионах это действительно страшно».
Смягчить и конкретизировать некоторые нормы просил СПЧ. «Мы хотели уточнить понятие “политическая деятельность”, а в результате уточнили его так, что теперь любая публичная деятельность может считаться политической,— сказал “Ъ” глава СПЧ Михаил Федотов.— Также совместно с Минюстом в ручном режиме мы ознакомились со всеми НКО, включенными и включаемыми в реестр иностранных агентов. В результате сократился сам реестр».
Поправки к закону об НКО СПЧ предлагать пока не будет, но продолжит вести мониторинг правоприменения по договоренности с первым заместителем руководителя администрации президента Сергеем Кириенко, сказал господин Федотов. Закон имеет только «политический смысл», поскольку он пять лет назад стал «реакцией на антироссийскую позицию ряда зарубежных стран» по итогам президентских выборов, считает Михаил Федотов: «С того момента и начался большой геополитический раздрай, при котором наша власть обычно начинает “бомбить Воронеж”».
Ольга Лукьянова, Виктор Хамраев, Иван Синергиев
