В 2012 году оппозиция хотела помешать Путину. Теперь каждый ведет свою игру
Пока Владимир Путин и его администрация спокойно готовятся к весьма предсказуемому переизбранию, внесистемная оппозиция, лишенная легитимной возможности участвовать в президентской кампании, нащупывает собственную тактику действий. Михаил Ходорковский призвалк «активному бойкоту», Алексей Навальный собирается выдвигаться сам, другие либералы пока определяются с персональными стратегиями. С прошлой кампании, казалось бы, мало что изменилось: положение внесистемной оппозиции скорее ухудшилось, равно как и ее политические шансы. Создается устойчивое ощущение неподвижности режима и бесперспективности его критиков, что делает важные тренды практически незамеченными.
Между тем шесть лет – значимый срок. Если посмотреть на этот период с определенной дистанции, то он покажется насыщенным и бурлящим, а изменения – глубокими и необратимыми.
После Крыма
Первое и главное – это трансформация страны в результате геополитического кризиса – Крыма, санкций, дефицита ресурсов, а вслед за этим – новой посткрымской психологии элиты. И власть, и оппозиция стали более охранительными, каким бы вызывающим ни показался этот тезис. Две ее ключевые фигуры – Алексей Навальный и Михаил Ходорковский – публично солидаризировались с лозунгом «Крым наш».
Это усилило дистанцию между бескомпромиссно настроенной либеральной аудиторией и лидерами оппозиции, размыло их электоральную базу и создало неудобную тему для обсуждения. Однако в то же время это позволило лидерам не провалиться в пропасть политически бесперспективной маргинальной периферии. Крымский вопрос также противопоставил две ключевые антипутинские фигуры Западу, делая спекуляции власти на тему революционных планов Госдепа гораздо менее убедительными. И Навальный, и Ходорковский выбирают технологический прагматизм и рациональные игры как более действенные тактики противостояния власти. Это делает обоих и более опасными для Кремля.
Второе – изменение роли Запада. Тезис, что против Путина формируется фронт кормящихся с руки Госдепа мелких предателей-«бандерлогов», утрачивает свою актуальность не только с точки зрения банальной пропаганды, но и с точки зрения меняющейся реальности. Это до 2016 года был Госдеп, а после восприятие Запада как некоей геополитически интегрированной общности с центром в Вашингтоне стало рассеиваться. В 2016–2017 годах изменилось слишком многое: избрание Трампа и конец «революционных» кошмаров Кремля, приход во Франции на пост главы государства прагматика – разрушителя традиционных схем, ослабление роли Германии. Запад как единое цивилизационное зло стал распадаться на части, каждая из которых переставала быть самостоятельной угрозой для России с точки зрения организации цветных революций. Более того, эти части стали сами по себе объектами российского влияния и геополитических игр, которыми так увлекся Кремль. Верхушка российской власти как-то неожиданно, вероятно сама для себя, утратила чувство собственной уязвимости, обнаружив простоту перемены ролей между жертвами и преследователями. Игра в одни ворота закончилась.
На этом фоне меняется и статус российской внесистемной оппозиции, которая в глазах Кремля все меньше выглядит простым безличным инструментом Запада и обретает свою субъектность, свое лицо. А кажется оно уже не столь кошмарным, как прежде, а значит, и давить их можно смелее, относиться к ним проще. Эта простая, но очевидная логика легко просматривается в предвыборной тактике новых кремлевских кураторов, занявших более жесткую позицию по отношению к вопросу о доступе представителей внесистемной оппозиции к выборам, а также допустимой степени давления на них. Работа по препятствованию оппозиции становится более технической, менее эмоциональной и менее политизированной.
Согласно букве закона
Вышесказанное означает очень простую вещь – решения будут принимать технически. Вот кто сможет легально преодолеть барьеры для регистрации, тот и будет участвовать в будущей президентской гонке. Никого специально тащить, так же как и специально топить Кремль не станет: административные барьеры автоматически выстроены таким образом, что неудобные кандидаты не пройдут.
Так, главная интрига кампании 2018 года – допустят ли Навального – была разрешена еще в конце 2016-го, однозначно негативно. Ничего специально для этого делать не придется: в Кремле убеждены, что Навальный, находящийся на испытательном сроке до 2020 года, не имеет права баллотироваться. Исходя из этого, власть будет и реагировать на его кампанию, которая воспринимается как форма нелегального, провокационного протеста.
Ни один другой внесистемный кандидат, как считают в Администрации президента (и, вероятно, правы), не обладает ресурсами для сбора достаточного числа качественных подписей для регистрации. Вот и решение всех проблем «допуска оппозиции».
Оставшихся кандидатов, назвать внесистемными труднее: это Григорий Явлинский, а также, если все же решится, Ксения Собчак. Системность Собчак в случае выдвижения вырисовывается вовсе не из того, что она стала более лояльной или сговорчивой. Для нее это станет вовсе не попыткой встроиться в кремлевские игры, а персональным политическим экспериментом. Ее, конечно, будут обвинять (и уже обвиняют) в оказании власти политической услуги (Навальный об этом неплохо сказал), но эти обвинения справедливы лишь отчасти: если кому-то выгодно ваше поведение, это не значит, что вы обязательно действуете в его интересах.
Мимо выборов
В отличие от кампании 2012 года, когда внесистемная оппозиция пыталась доказать нелегитимность избрания Владимира Путина, на предстоящих выборах 2018 года политическая задача никак не связана с его переизбранием. Сегодня каждый внесистемный игрок работает на накопление политических дивидендов на будущее, понимая, что самое интересное начнется не во время выборов, а после них.
В 2012 году основная ставка внесистемной оппозиции на фоне идущих на спад акций протестов была сделана на то, чтобы добиться второго тура президентских выборов. Об этом говорил Ходорковский, этого добивался и Навальный, призывая, как и на выборах в Госдуму 2011 года, голосовать за любого другого кандидата (кроме Путина). Более радикально настроенная оппозиция в лице Михаила Касьянова и Бориса Немцова призывала портить бюллетени.
В 2018 году никакого второго тура нет в повестке дня – ни действительной, ни желаемой. Результат Владимира Путина вообще не является предметом интереса внесистемной оппозиции, тогда как в 2012 году эта была центральная интрига кампании. Вся борьба сейчас ведется вокруг формирования будущей конфигурации реальной оппозиции в условиях приближающегося переломного времени – подготовки механизмов трансформации режима при Путине последнего легального срока. Иными словами, нынешняя внесистемная оппозиция вступила в период неформальных праймериз, смотрин, актуальных для поствыборного периода.
В соответствии с этой логикой у каждого своя тактика. Так, Ходорковский, не имеющий «своего кандидата», продолжает кастинг, приглашая критиков Путина к «активному протесту» (например, вписывать в бюллетени желаемого кандидата). Алексей Навальный ведет свою кампанию на будущее, прекрасно понимая, что к мартовским выборам 2018 года это не будет иметь прямого отношения: важен заработанный к этому времени политический ресурс, отработка технологий, повышение узнаваемости, налаживание работы команды, политический опыт. При этом неизбежно будет расширяться и водораздел между доминантной внесистемной оппозицией и маргинализирующимися либералами, в числе которых Михаил Касьянов и прочие его соратники из девяностых.
В ближайшие два года внесистемная оппозиция будет постепенно институционализироваться. Часть ее перейдет в системное поле (например, Дмитрий Гудков или пока менее известные молодые фигуры локального уровня), другая часть будет продолжать придерживаться тактики поступательного движения, в логике «вода камень точит»: проводить акции протестов, испытывать систему на прочность малыми провокациями, компрометировать одни группы влияния руками других групп. Однако дальнейшая судьба несистемных лидеров будет зависеть от того, как трансформируется политическое системное поле, и именно тут в будущем нас ожидают самые интересные интриги.
Татьяна Становая
Руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
