В начале апреля десятки СМИ по всему миру начали публикацию материалов на основе утечки документов об офшорных схемах панамской фирмы Mossack Fonseca. В архиве фигурируют более 100 мировых политиков и публичных фигур, от украинского лидера Петра Порошенко и премьера Великобритании Дэвида Кэмерона до российских депутатов и виолончелиста Сергея Ролдугина, которым крупнейшие мировые СМИ заинтересовались как «другом Путина». В качестве независимого журналиста в проекте участвовал и наш коллега Дмитрий Великовский, в прошлом спецкор отдела политики «Русского репортера», один из ключевых авторов наших расследований по материалам Wikileaks. «РР», как известно, был первым и поначалу единственным российским партнером Wikileaks; в дальнейшем мы предлагали сотрудничество многим другим изданиям. В «Панамском архиве» «РР» участвовать не предлагали, но предложили лично Дмитрию Великовскому. Поэтому мы и обратились к нашему коллеге, чтобы прояснить самые острые вопросы панамского слива: случаен ли акцент на российских кейсах, почему в досье почти нет расследований офшоров американских политиков, какова кухня этого расследования.
— Откуда слив, как начиналась эта история?
— В какой-то момент к немцам из Süddeutsche Zeitung обратился неизвестный и предложил информацию — под гарантию не встречаться с ним и не искать его. Естественно, такие условия были приняты, потому что ни о чем больше информатор не просил. Затем он несколькими траншами передал файлы. Первый был выслан больше года назад, а последний пришел в марте. (Поэтому, кстати, мы вышли в начале апреля, а не раньше — чтобы обработать эту часть документов, потребовалось время.)
Немцы, увидев объемы материала, поняли, что ни одному человеку, ни целой редакции этого и за несколько лет не поднять. Плюс возникает проблема компетенции: может, немцам легко писать о Европе, но, условно говоря, в Конго разобраться будет сложнее. Поэтому немцы благородно стали искать партнеров и нашли их в лице ICIJ — организации, объединяющей журналистов во всем мире. А дальше уже Ромка Анин (репортер «Новой газеты». — «РР») сказал мне: «Старик, есть тема пятилетия». Мы с ним работали еще над проектом Wikileaks. Тогда партнеров у Wikileaks в России было два — «Русский репортер» и «Новая газета». В «Русском репортере» этим занимался я, а в «Новой» — Рома. Ну и, конечно, мы тогда читали материалы друг друга. Вот он меня и позвал. И я, как те немцы, согласился.
— Как строилась работа?
— Что мне кажется важным в этой истории — редкий случай совместной работы журналистов по всему миру. 380 человек синхронно обрабатывают свои куски — этакая гигантская онлайн-редакция.
— Ты при этом мог общаться с журналистами из других стран?
— Именно! И это чрезвычайно важно и повышает КПД, эффективность общего дела. Были созданы две платформы: база с поиском, в которой я мог посмотреть любой документ, и та самая онлайн-редакция, сайт с форумом. Эта вторая платформа и служила нам средством связи. Скажем, если нужно получить для расследования выписки из Свазиленда, Швейцарии или Бразилии, то для человека, не знающего местный язык, специфику документооборота и законодательство, это очень энергозатратно. А если я пишу об этом журналисту из Бразилии или Свазиленда, он за пять минут мне все сделает. Это позволяет журналистам продуктивно сотрудничать, находясь далеко друг от друга. Еще одно технологическое достижение мы оценили еще со времен Wikileaks. Допустим, некий человек находится внутри организации, понимает, что она коррумпирована, и считает, что мир должен знать, что творится за закрытыми дверями. Теперь эти данные стало гораздо проще вынести и предать огласке. Будь то Эдвард Сноуден или Брэдли Мэннинг — у них появилась возможность оповестить мир не об одной-двух бумажках, а об очень большом объеме информации.
— В списке, опубликованном на сайте OCCRP, довольно много политиков из СНГ. Почему так получилось?
— Я видел итоговый список (его, кажется, целиком еще не публиковали, чтобы дать возможность дописать истории). Там много людей из Латинской Америки, есть африканцы, азиаты, европейцы, американцы — все есть. Больше двухсот политиков и их близких со всего света, которые обнаружены в базе на данный момент. На самом деле их гораздо больше; возможно, когда-то дойдут руки и до остальных. Понятно, что даже 380 журналистов не могли охватить всю планету. То, что в списке действительно немало жителей СНГ, думаю, объясняется особенностями ведения бизнеса в СНГ. Я объясняю это так: процент крупных политиков в офшорах несколько ниже в странах Запада просто потому, что механизмы контроля там жестче и репутационный риск для карьеры больше. То есть если это всплывает, последствия для западного политика могут быть чрезвычайно тяжелыми. Возьмите, например, исландского премьера. Исландцы посчитали, что человек с потайным офшором руководить страной недостоин. На прошлой неделе они вышли на улицы, и премьеру пришлось уйти в отставку. В странах СНГ политическая традиция несколько другая, что видно на примере этой утечки. Риски для чиновников есть, но не катастрофические. Соответственно и соблазн пользоваться офшорами более мощный. Что касается американцев, они в базе также встречаются — вышел, например, материал об офшорах людей, связанных с ЦРУ. Но у американцев есть свои собственные «национальные офшоры»: например, Делавэр и ряд других штатов тоже предоставляют подобные услуги. Проще пойти туда и сделать себе там офшор.
— Фамилия Путин вообще не фигурирует в базе панамских бумаг?
— Фигурирует. Надо понимать, что база состоит из большого количества документов, часть из которых — это референсы. В Mossack Fonseca есть департамент, который занимается проверкой клиентов. Например, сотрудники пробивают компанию какого-нибудь Иванова, чтобы выяснить, не является ли он бандитом или политически уязвимой персоной. А у нас аж два Иванова в высшем руководстве страны. «Офшорный» Иванов к ним никакого отношения не имеет — он просто однофамилец, но в поисковике выпадает куча газетных статей, где может упоминаться встреча Путина с Ивановым. Архив этих статей и результатов поиска также попал в базу. В тех документах, которые я видел, Путин упоминался исключительно в невинном контексте. Никаких документов по поводу того, что лично Путин имеет отношение к офшорам, нет. И в той же истории с Сергеем Ролдугиным мы не говорим, что сам Путин владел или управляет компаниями. Мы просто говорим, что есть странности в том, как обогащаются его друзья.
— Анонс Дмитрия Пескова сыграл вам на руку или смешал карты (незадолго до публикации результатов расследования пресс-секретарь президента рассказал о готовящемся информационном вбросе. — «РР»)?
— Лично мое мнение — он привлек внимание. Обратная сторона того, что власть принимает решения без оглядки на общество, — недоверие со стороны общества же. Заявление Пескова, я думаю, подогрело общественный интерес. Не каждый день пресс-секретарь президента выходит и начинает говорить: «Вскоре в печати появится…».
— А Песков откуда узнал о вашем расследовании?
— За некоторое время до публикации мы отправили запрос самому Пескову и его супруге, Татьяне Навке — в базе Mossack Fonseca указано, что она была бенефициаром некого офшора. Наши вопросы касались того, чем занимался офшор, этапов его жизни; также нас интересовала дата свадьбы Пескова и Навки. Интерес у нас не «желтый»: либо они успели закрыть офшор в положенные законом три месяца, либо не успели (чиновники и их супруги не имеют права по новому российскому законодательству владеть офшорами, а если владели, то должны закрыть их в течение трех месяцев. — «РР»). Одновременно наши коллеги из других стран присылали запросы Пескову для Путина. То есть Песков знал, что мы интересуемся. Его реакция вполне объяснима.
— Какой реакции вы ожидали на публикацию?
— Мы надеялись, что это приведет к некоторым действиям со стороны власти, что финансовые и следственные органы проявят к этому интерес. Тем более что и президент много раз говорил про важность деофшоризации. Но пока мы этого не видим. Наблюдается скорее та же реакция, что была в свое время на расследование о Чайке.
— Не обидно?
— Конечно, это жаль. Я считаю, что мы с коллегами сделали хорошее дело. Мы сделали что могли, и с личной, эгоистичной позиции у меня все в порядке. Но я же не только человек, но и гражданин. А как гражданину мне бы хотелось, чтобы люди, причастные к управлению страной, были ответственны и соблюдали закон. Поэтому мне досадно, что информация о преступных действиях, даже когда она становится всем известной, не приводит к изменению статуса госслужащего.
— Есть надежда, что за кого-то из ваших героев возьмутся компетентные органы?
— Очень сложно прогнозировать принятие решений закрытыми системами. Возможно, когда придет время переназначать этого чиновника, возьмут и не переназначат. Потому что вспомнят, что вообще-то у него рыльце в пушку. Но мы-то никогда не узнаем, что это связано с конкретным расследованием. Нам никто не расскажет. Давно понятно, что реакция на подобные публичные разоблачения воспринимается властью как слабость. Идти на поводу у общества они очень не любят. Взять то же дело Чайки: миллионы просмотров, очевидно, что это общественно значимая информация, — но ничего не произошло. Может быть, однажды это ему аукнется, но мы не узнаем. Это будет обсуждаться не с нами. И это досадная черта отечественного политикума.
— Будут ли новые публикации в проекте?
— База все еще доступна для нас. Притом она частично будет выкладываться в открытый доступ, начиная с мая. Очевидно, что там наверняка еще есть масса незамеченных вещей. По мере возможностей мы будем продолжать изыскания. Может быть, компания или персона, которые сейчас показались нам малозначительными, потом появятся в других источниках, мы полезем в базу и найдем там важное звено в цепочке.
О чем писали издания-участники расследования офшорного скандала
Организаторы работы над «Панамским архивом» сами находили партнеров в разных странах, которые лучше знают ситуацию на месте и могли бы лучше разоблачить своих политиков. Некоторые издания действительно написали о скандалах со своими политиками, другие же пошли по безопасному и беспроигрышному пути — сообщали больше о «друзьях Путина» и о китайских офшорах.
Великобритания
The Guardian
В центре внимания The Guardian — признание премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона в том, что он владел акциями офшорной компании, созданной его отцом. Много писала The Guardian и о «друзьях Путина».
ВВС
ВВС отметило отставку исландского премьер-министра Сигмюндюра Давида Гюннлёйгссона, причастность к офшорным сделкам футболистов и китайских политиков. Особое внимание журналисты уделили роли президента России в офшорном скандале.
Франция
Le Monde
Le Monde отмечает внимание властей к банкам: теперь они должны представить отчетность о своей деятельности во избежание уклонения от уплаты налогов. Кроме того, с помощью архива газета ищет реального владельца полотна Амедео Модильяни «Сидящий мужчина с тростью», которое оценивается в 25 млн долларов и до сих пор является предметом долгого и запутанного иска.
Аргентина
La Nación
Основная тема — упоминание в панамских документах президента Аргентины Маурисио Макри. Как пишет La Nació, прокуратура Аргентины начала расследование по делу Макри.
Россия
«Новая газета»
Центральные материалы — о том, что близкий друг Владимира Путина музыкант Сергей Ролдугин якобы причастен к офшорным схемам. Также «Новая» писала о возможном участии в офшорных схемах жены пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова и ряда российских чиновников.
Германия
Süddeutsche Zeitung
Инициатор проекта. Журналисты рассказали о проделанной работе, сделали подборку самых «громких» разоблачений.
NDR
Немецкая телекомпания NDR уделила особое внимание заявлению министра финансов Нижней Саксонии Петер-Юргена Шнайдера о том, что он подозревает некоторые немецкие банки в участии в офшорных операциях.
Швейцария
Neue Zürcher Zeitung
NZZ подробно рассказывала о российском и китайском эпизодах офшорной истории. При этом газета отмечала, что Швейцария занимает третье место по количеству посредников в панамской фирме, уступив только Китаю и Великобритании.
Sonntagszeitung
Издание расследует использование фирмой Mossack Fonseca названия Международного комитета Красного Креста. Якобы Mossack Fonseca прикрывалась названием МККК для сокрытия незаконных сделок.
США
Wall Street Journal
Сейчас газета сосредоточилась на причастности Китая к панамскому скандалу и активно штурмует архивы в поисках новых имен китайских политиков и общественных деятелей.
The New York Times
The New York Times писала о Сергее Ролдугине. Не забыло издание и об Украине — по словам редакторов NYC, теперь эта страна стала «похожей на коррумпированное болото»
Люксембург
Luxemburger Wort
Согласно данным, предоставленным газетой, французский банк Société Générale был одним из самых активных банков Mossack Fonseca. Он имел сотни подставных предприятий, две трети которых создал через свою дочернюю компанию в Люксембурге.
Бразилия
Folha de São Paulo
Газета заявила о проведении в Бразилии Lava Jato — трехэтапной расследовательной операции. Как сообщает издание, в ходе операции было арестовано четыре человека, все граждане Бразилии. В стране было обнаружено множество дочерних предприятий офшорных фирм.
Китай
China Daily
Китайское издание много пишет о лицах, связанных с FIFA, имена которых были опубликованы в ходе панамского скандала: французском тренере Мишеле Платини и аргентинском футболисте Лионеле Месси.
Ольга Горбаткова, Дарья Данилова, Андрей Веселов
