По некоторым данным, в судьбе отрекшегося императора большую роль играли отношения новой России с правительствами Великобритании и Германии: главы этих государств состояли в кровном родстве с Романовыми, и большевики хотели использовать царя в дипломатических играх. Впрочем, за Уралом считали, что царскую семью надо просто расстрелять — как всех, имевших отношение к царизму.

Суровые уральские большевики

Пока советское руководство решало, что делать с прежним правителем, в стране накалялись страсти. 6 июля 1918 года в Москве левый эсер Блюмкин застрелил графа Мирбаха — посла дружественной большевикам Германии. Сразу после этого в некоторых городах вспыхнул левоэсерский мятеж. А в Сибири в это время набирал силу белочешский мятеж — восстание Чехословацкого корпуса, отправленного из России через Владивосток для посадки на корабли и продолжения участия в Первой мировой войне.

Из постановления о прекращении уголовного дела №18/123666-93, возбужденного 19 августа 1993 года по факту обнаружения массового захоронения лиц, установленных как члены семьи Николая Романова.

«Положение усугублялось тем, что возникла реальная возможность германской оккупации РСФСР и падения власти большевиков. Германия требовала от Кремля дать разрешение на ввод в Москву батальона германских войск для охраны своих подданных. В этих условиях расстрел царской семьи мог негативно повлиять на развитие отношений с Германией, поскольку бывшая императрица Александра Федоровна и великие княжны являлись германскими принцессами. Учитывая сложившуюся обстановку, при определенных условиях не исключалась выдача одного или нескольких членов царской семьи Германии с целью смягчить серьезный конфликт, вызванный убийством посла.

Совершенно другую позицию в этом вопросе занимали большевики Урала, Уральской ЧК и советские руководители Екатеринбурга. Намерение уничтожить всех членов царской семьи явно проявилось еще во время миссии Яковлева (Мячина) при переводе царской семьи в апреле 1918 года из города Тобольска в Екатеринбург, когда Президиум Уралсовета ради убийства бывшего царя готов был провести акцию по уничтожению вместе с ним отряда красногвардейцев. Предложение Ленина, высказанное Голощекину в июле 1918 года, — перевезти царскую семью в Москву, перечеркивало планы уральских большевиков уничтожить царскую семью. Неудачи на фронте и скорая перспектива сдачи Екатеринбурга войскам Сибирской армии и белочехам давали повод для оправдания перед центром немедленного уничтожения Николая II и членов его семьи».

В Уральском совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов был шпион неких антибольшевистских сил. Уже в 90-е годы следователь-криминалист Генпрокуратуры России обнаружил и включил в материалы уголовного дела донесение из Екатеринбурга, полученное одним из лидеров антибольшевистского подполья.

«Числа около 15 июля сего года в одно из воскресений в лесу была компания гулявших, которая состояла из нижепоименованных лиц: 1) военный комиссар Голощекин, 2) его помощник Анучин, 3) жилищный комиссар Жилинский, 4) Уфимцев, 5) Броницкий, 6) Сафаров, 7) Желтов, 8) фамилию установить не представилось возможным. Все были с девицами. Будучи в веселом настроении, горячо обсуждали вопрос, как поступить с бывш. государем-императором и его семьею. Причем Голощекин и Анучин, Жилинский и Сафаров категорически заявляли, что нужно все семейство расстрелять. Другие же, как то: Уфимцев, Броницкий, Желтов и фамилию которого установить не удалось, шли против и высказывались, что царя убивать не надо и его не за что, а нужно расстрелять царицу, как во всем этом деле виновата она. Причем, не докончив этот разговор, разошлись по лесу гулять…».

По официальной версии, решение о расстреле принималось местными большевиками «с учетом реальной обстановки в губернии». Но ряд данных свидетельствует: часть руководства в Москве знала о готовящемся, но, не желая вступать в конфликт с Лениным и Троцким, поддерживала идею расстрела без суда и следствия.

Царская кровь

Непосредственным началом подготовки к расстрелу стали события в Перми, произошедшие больше чем за месяц до роковой даты 17 июля. 13 июня местная рабоче-крестьянская милиция и Губчека выпустили манифест о побеге генерал-лейтенанта российской армии, великого князя Михаила Александровича Романова, в пользу которого отрекся от престола Николай II. В документе говорилось, что неизвестные на аэроплане похитили князя, проживавшего под арестом в «Королевской гостинице», и его секретаря Николая Жонсона (по другим данным — Джонсона).

На самом деле никакого побега не было: двоих арестантов под предлогом срочного помещения в новое место вывели из гостиницы с завязанными глазами и застрелили в лесу; тела закопали там же (они не обнаружены до сих пор). По основной версии, которая, впрочем, не подтверждена и не опровергнута, убийство спланировали и осуществили два лидера местных большевиков, начальник губернской милиции Василий Иванченко и Гавриил Мясников, заместитель председателя Губчека.

Сразу после этого в Москву сообщили, что в районе Екатеринбурга активно летают неизвестные аэропланы, место взлета и посадки которых не установлено. Но никто из местных жителей никаких аэропланов не видел (это следует из материалов старого колчаковского дела об убийстве царской семьи). Любопытно, что вся эта компания по дезинформации имела обратный результат: монархисты от имени Михаила Романова выпустили несколько манифестов с призывами объединяться против Советской власти. При этом открыть правду об его убийстве большевики не могли.

Вслед за этим поползли слухи о подготовке побега Романовых. Конечно, они ходили и раньше, но на этот раз их стало уж очень много. В итоге поздно вечером 16 июля Уральский Совет депутатов на закрытом заседании принял решение о расстреле царской семьи и всех сопровождавших ее лиц.

Из постановления о прекращении уголовного дела №18/123666-93, возбужденного 19 августа 1993 года по факту обнаружения массового захоронения лиц, установленных как члены семьи Николая Романова.

«После того как решение о казни состоялось, Голощекин поручил коменданту Дома особого назначения Юровскому организовать расстрел всех членов царской семьи, доктора Боткина и слуг, находившихся в доме. После расстрела командир военной дружины Верх-Исетского завода Ермаков должен был обеспечить уничтожение либо надежное сокрытие трупов.

Из воспоминаний участников расстрела видно, что и Юровский, и другие участники акции ясно не представляли, как будет осуществляться казнь. Предлагались различные варианты: зарезать членов семьи спящими, забросать их комнаты гранатами, расстрелять. Порядок казни был выработан при совместном обсуждении работниками Уралоблчека. В расстреле должны были принимать участие лица различной национальности, в основном солдаты Уралоблчека — латыши, входившие в охрану Дома особого назначения.

В конечном счете Юровский принял решение о следующем порядке расстрела: каждый чекист должен был расстрелять заранее намеченную жертву из револьвера. Двое латышей отказались принять участие в расстреле, и их сняли с охраны Дома особого назначения. Одновременно была выбрана комната для расстрела, находившаяся на первом этаже дома Ипатьева, где до этого располагались охранники.

Юровский собрал 12 револьверов системы наган, находившихся в распоряжении охраны, и около 23 часов раздал их «расстрельной команде». Затем он сказал разводящему Медведеву, чтобы непосредственно перед началом расстрела тот предупредил охрану о проведении «ликвидации». Грузовик для перевозки трупов должен был прийти в полночь, но появился только в 1:30. После прибытия грузовика охранники разбудили доктора Боткина, которому сообщили, что в связи с тревожным положением в городе оставаться на верхнем этаже опасно и необходимо всем срочно перейти в другое место.

Кроме лиц, официально назначенных для расстрела, в нем приняли участие еще несколько человек, вошедших в команду по собственной инициативе, а часть чекистов, назначенных Юровским, не принимала участия в расстреле. Запланированная Юровским акция, когда один человек должен был расстрелять одну жертву, не состоялась. Николай II, услышав приговор, попытался получить объяснения, и Юровский поспешил дать команду, после которой началась беспорядочная стрельба (…).

По данным колчаковского следователя Соколова, с тел великих княжон при захоронении сняли полпуда (больше восьми килограммов) драгоценных камней: августейшая семья зашила бриллианты в лифы между слоями ткани, часть ценностей спрятали внутри корсетов. Этим объясняли тот факт, что женщины оставались живы после попадания пуль с близкого расстояния: алмазы и бриллианты играли роль бронежилетов. Драгоценности были в основном увезены в Москву, но часть ювелирных изделий Юровский и Голощекин дарили местным товарищам «на память». Их позже изымали следователи.

Так закончил свой земной путь Николай Романов, его семья и приближенные. Но на этом горести дома Романовых не закончились. На следующий день под городом Алапаевском Екатеринбургской губернии были казнены великая княгиня Елизавета Федоровна Гессен-Дармштадская (54 года, старшая сестра императрицы Александры Федоровны, основательница Марфо-Мариинской обители в Москве, супруга дяди Николая Второго Сергея Александровича); великий князь Сергей Михайлович Романов (49 лет); князь императорской крови Иоанн Константинович (42 года); князь Константин Константинович Романов-младший (28 лет); князь Игорь Константинович Романов (24 года); князь Владимир Павлович Палей (21-летний племянник Николая и Александры Романовых); Федор Семенович (Михайлович) Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича; сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева), 68-летняя келейница Елизаветы Федоровны.

По данным следствия, проведенного белогвардейцами и не опровергнутого Генпрокуратурой России, великого князя Сергея (он единственный пытался сопротивляться связыванию) застрелили, а остальных убивали ударами топора по голове и бросали в шахту. Вслед за людьми туда же полетели гранаты, а после жерло завалили жердями и грунтом. Тем не менее, по медицинскому заключению 1919 года, часть из казненных оставались живыми и в сознании несколько дней — раны некоторых узников были перевязаны, а князь Палей скончался в сидячем положении.

Местный исполком имитировал налет на здание Напольной школы, где содержались узники, а 19 июля выпустил прокламацию, в которой сообщалось, что Романовы похищены неизвестными и увезены на аэроплане. Впрочем, в расстреле Николая Романова советская власть все же призналась: официальное сообщение было распространено 21 июля в Екатеринбурге, а 24 июля — в Пензе. При этом утверждалось, что семья Романова перепрятана.

Постановление Президиума Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

«Ввиду того, что чехословацкие банды угрожают столице красного Урала Екатеринбургу; ввиду того, что коронованный палач может избежать суда народа (только что обнаружен заговор белогвардейцев, имевший целью похищение всей семьи Романовых), Президиум областного комитета во исполнение воли народа, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного перед народом в бесчисленных кровавых преступлениях. Постановление Президиума областного совета приведено в исполнение в ночь с 16 на 17 июля. Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более верное место. Президиум областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Урала».

Точку в истреблении членов Дома Романовых на своей территории советская власть поставила полгода спустя: в январе 1919 года (по разным данным, в ночь с 23-го на 24-е либо в ночь с 29-го на 30-е) в Петропавловской крепости расстреляли дядей последнего императора, внуков Николая I — великих князей Павла Александровича (59 лет) и Дмитрия Константиновича (59 лет), Николая Михайловича (60 лет) и Георгия Михайловича (56 лет). Это был ответ большевиков на расстрел в Берлине Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

По кровавым следам

…25 июля 1918 года — через неделю после расстрела царской семьи — Красная армия оставила Екатеринбург. Все знали, где содержался царь, поэтому в дом инженера Ипатьева сразу же пошли любопытствующие. Только к вечеру там был выставлен караул, а 30 июля Екатеринбургский окружной суд начал уголовное производство по делу об убийстве: оно было поручено судебному следователю по фамилии Наметкин. Он вел его (точнее, делал вид, что вел) до 7 августа, после чего материалы были переданы другому, более опытному следователю Сергееву.

Тот, повторно осмотрев дом инженера Ипатьева, пришел к однозначному выводу: на первом этаже были расстреляны несколько человек, а не только Николай Романов; раненых добивали штыками, а тела вывезли. Позже результаты осмотра места происшествия подтвердились показаниями свидетелей — в частности, лакея императора Чемодурова, который чудом остался в живых. Его арестовали 25 апреля вместе с членами свиты Николая Романова, но если других под разными предлогами расстреляли, то Чемодурова просто… забыли в Екатеринбургской тюрьме.

Лакей, которого привлекли к осмотру места происшествия, сразу опознал множество вещей, без которых ни супруга Николая II Александра Федоровна, ни царевич Алексей не покинули бы дом: среди них были жизненно необходимые лекарства для наследника и икона его матери, лекарства бывшей императрицы, кресло на колесах, без которого Алексей во время обострения болезни не мог передвигаться… Кроме того, в печах дома Ипатьева обнаружилась зола от дорогой одежды, крючки с платьев великих княжон, принадлежавшие им нательные образки — доказательства того, что Романовы живыми дом покинуть не могли. На первом этаже следователи нашли следы крови в огромном количестве (было видно, что их пытались замыть), пробоины от пуль револьверов кольта, нагана и от пистолета маузер, а также следы ударов штыками. Их расположение показывало: стреляли в разных направлениях и в нескольких человек, раненых добивали.

Из постановления члена Екатеринбургского окружного суда Сергеева от 20 февраля 1919 года:

«Представляется доказанным, что б. император Николай II, б. императрица Александра Федоровна, наследник цесаревич, в. княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия Николаевны убиты одновременно в одном помещении, многократными выстрелами из револьверов, что тогда же и при тех же обстоятельствах убиты состоявший при царской семье лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, комнатная служанка Анна Демидова и слуги Харитонов и Трупп».

В материалах уголовного дела, письмах и книге «Убийство царской семьи» колчаковский следователь Соколов, сменивший Сергеева после падения Директории (комитета из пяти представителей разных партий, противопоставлявших себя Советской России), пришел к аналогичным выводам.

Следствие ведут дилетанты

После окончательной победы революции и до 1932 года в Ипатьевский дом водили экскурсии, на которых показывали тот самый подвал и ту самую стенку, у которой была расстреляна царская семья. Впрочем, в 1932 году Совнарком принял решение предать эту историю забвению — и экскурсии враз прекратились. Впрочем, и до, и после того года в день рождения Николая II (18 мая по новому стилю или 6 мая — по старому) и в день его расстрела (в ночь с 16 на 17 июля) у дома Ипатьева замечали подозрительных людей, а утром милиционеры и дворники находили огарки церковных свечей.

Найти или задержать этих людей не удавалось: по словам историков, многие просто саботировали намеки начальства, а прямого приказа не поступало. Поэтому к 1968 году — дате столетия Николая Романова и 50-летию его расстрела — Совет Министров СССР по предложению председателя КГБ Юрия Андропова принял секретное решение снести Ипатьевский дом.