Люди во власти называют себя как угодно: «хозяйственниками», «технократами» – лишь бы избежать слова на букву «п»
Политика в России есть, но если послушать, что говорят о себе участники любых выборов, то выяснится: идут в нее кто угодно, но только не политики. Технократы, хозяйственники, гражданские активисты, простые трудяги и работяги – все они на выборах есть, а политиков – нет. Между тем любое участие в выборах – очевидно, что это как раз политика, даже если это выборы в муниципальные органы.
Заниматься политикой, отрекаясь и от самого этого занятия, и от звания политика, – удивительный феномен российской политической культуры. Впрочем, может, это и неудивительно. Так получилось, что само это слово в российской ситуации уже несет в себе негатив. В глазах обывателя и даже вполне интеллигентного человека политика – это что-то грязное и подлое, туда лучше не соваться, а то хуже будет: весь испачкаешься и окажешься в глупом положении. Политик, соответственно, – это бесчестный демагог, который умеет только врать и обещать, он никогда ничем не руководил, ему бы только до власти дорваться и начать воровать. Что же с нами случилось и почему у нас все так странно?
Экскурс в историю
Российское отношение к политике и политикам выстрадано всей печальной историей XX века. Недолгая весна демократии в первой половине 1917 года закончилась хаосом и большевистским переворотом, после которого всякая публичная политика, то есть цивилизованное и одобряемое обществом и властью обсуждение путей дальнейшего развития, в России прекратилась на много лет.
Возможно, в негативном опыте жизни при однопартийной диктатуре и кроется главная разгадка негативного отношения к слову «политика» и всем производным от нее в нашей стране. Политика для советского человека – это прежде всего статья, «за политику» можно было надолго сесть самому и подвести под удар родных и близких. Политические деятели – это где-то в другом месте, в СССР политическими могли быть только заключенные. Была еще и политинформация – скучное слово, за которым скрывался пересказ передовиц из советских газет, и, конечно же, Политбюро – сонм советских живых богов, которые одни во всем СССР и уполномочены были заниматься политикой. Из всего этого легко сделать полезный для жизни вывод, что если ты не член Политбюро и не политинформатор, то лучше от политики держаться подальше, чтоб не оказаться политзаключенным. Эта нехитрая логика накрепко засела в сознании даже тех, кто вроде бы отрицает все советское.
Михаил Горбачев попытался вернуть политике исконное значение – как сфере цивилизованной борьбы за власть без риска сесть в тюрьму или лишиться жизни. Но ренессанс положительного отношения к политике и политикам был недолгим. Описанные выше клише никуда не делись, а жизнь людей стремительно ухудшалась, болтовня в парламентах начала вызывать раздражение, а демократия постепенно стала ругательным словом, символом несбывшихся надежд и невыполненных обещаний.
Новая система выборов с калейдоскопом непонятно откуда взявшихся партий только ухудшила все дело. Уже осенью 1993-го, на первых выборах в Государственную думу, презентовать себя избирателям как политика стало уделом или идеалистов, или фриков. Первые в течение 90-х окончательно растворились в кислотной среде, а из вторых уцелели самые талантливые. Например, Владимир Жириновский, который все 90-е считался фриком и только при Путине вдруг оказался «респектабельным политиком». К его чести, он-то всегда называл себя политиком и никогда не пытался рядиться в одежды хозяйственника или кого-то еще.
Рождение хозяйственника
Именно в середине 90-х на выборах всех уровней стало модно отрекаться от политики и представляться «хозяйственником». Мол, на выборы я иду не ради власти, а исключительно по крайней необходимости и по многочисленным просьбам трудящихся. Это лукавство хорошо ложилось на сформировавшиеся еще в советское время представления большинства тогдашних избирателей, что справный депутат, губернатор или мэр должен быть «опытным руководителем» или же прийти во власть «с производства».
Так или иначе, но идеальный имидж для политика 90-х – это аполитичный хозяйственник, который якобы не занимался болтовней и не защищал-оборонял «белый дом», а работал на вверенном ему народом участке. Надо ли говорить, что главными бонусополучателями такого подхода стали советские начальники всех уровней, которые стремились вернуть себе контроль за ситуацией, но прямо представляться реваншистами еще стеснялись, помня о стрельбе из танков. Сделав хозяйственный опыт и декларируемую аполитичность положительными и даже необходимыми для успешной работы в органах власти, остатки советской номенклатуры создали ситуацию, в которой любой молодой и энергичный претендент на участие в управлении городом, регионом или страной сразу оказывался в проигрышной позиции: если у тебя нет опыта – какой смысл с тобой говорить об экономике, а говорить о политических убеждениях – это почти что стыдно, поэтому голосуйте сердцем и выбирайте людей дела.
Самая важная фигура, задавшая тренд на политиков-«неполитиков», – это Виктор Черномырдин. Черномырдиным Ельцин прикрылся от оппозиционно настроенных депутатов, которым опытный советский аппаратчик был гораздо роднее, чем Егор Гайдар и его команда. Черномырдин постоянно подчеркивал, что он не политик, а хозяйственник, а созданное под него движение «Наш дом – Россия» стало всероссийской франшизой, под флагом которой тысячи безликих и безыдейных чиновников советской выделки, некоторое количество «красных директоров» и близких к власти коммерсантов получили возможность занимать все ключевые посты в политической системе, уклоняясь от дискуссий, а значит, и от неудобных вопросов. Кроме того, пресловутые «хозяйственники» получили возможность по очень выгодному курсу обменять свою лояльность любой действующей власти на возможность успешно реализовывать свои коммерческие проекты.
Заданный Черномырдиным и Ельциным тренд был подхвачен начальниками всех уровней и до сих пор остается базовым для российской политики. Поучаствовать в дискуссии с оппонентами? Это им делать нечего, а я занятый человек. Рассказать о своих взглядах? Знаете, я не политик, я работаю, мои дела – моя программа, некогда заниматься идеологической трескотней. Сколько раз мы все слышали такие фразы?
В итоге принятие важнейших политических решений перешло из публичной сферы в закулисную, откуда на авансцену выводят преемников или выносят уже готовые законы, по которым всем потом жить. Тем печальнее, что эта крайне циничная ситуация все еще воспринимается как норма и именно такие люди заполняют все уровни российской власти.
Разрывая круг
При Путине политика вновь стала опасной сферой деятельности. Начиная с Ходорковского, который поплатился в том числе и за свои нескрываемые намерения вмешиваться в политику, и заканчивая Навальным, который и политиком себя называет, и на власть претендует – любая политическая активность воспринимается в Кремле как призывы к свержению власти. В современной России заниматься политикой, не рискуя быть за это наказанным, – это значит быть членом легальной лоялистской партии и поддерживать президента во всем и всегда. Не поддерживать президента и тем более критиковать его, обращать внимание на проблемы общества и экономики – это называется «политизировать ситуацию».
Предполагается, что превращать какие-то проблемы в повод для претензий на власть – это что-то плохое и стыдное. Между тем это и есть смысл всей демократической политики – найти проблему, сделать ее центром общественного интереса, критиковать власть за неправильные подходы и на этой волне самому стать властью, чтобы с ее помощью реализовать свои концепции. И, конечно же, уйти из власти под напором новых идей и людей – это обратная сторона медали, без которой никакой демократии нет, а есть только фикция и имитация.
Если мы хотим перемен – надо начать в том числе и с пересмотра отношения к политикам и политике. Максимально критичными надо быть не к тем, кто претендует на власть и не стесняется называть себя политиками, а как раз к тем, кто уже много лет внутри власти и никуда не хочет уходить, прикрываясь своим бесценным управленческим опытом. Плохо не неучастие в политических дискуссиях и споры до хрипоты об идеях и будущем страны, а уклонение от любых дискуссий и подмена их бубенцом «надо дело делать, а не болтовней заниматься».
Федор Крашенинников
Политолог, общественный деятель
