Справка составлена сотрудниками Международного Мемориала в январе 2020 года
Юрий Дмитриев – историк из Петрозаводска, руководитель карельского общества «Мемориал». С конца 1980-х годов он изучает историю сталинских репрессий в Карелии, составляет списки жертв и восстанавливает их биографии (с 1997 г. вышло пять Книг памяти с такими списками), ищет захоронения расстрелянных. Среди найденных им мест массовых захоронений – Сандармох, самый большой расстрельный полигон Карелии 1937–38 гг., превращенный благодаря Дмитриеву в мемориальный комплекс.
В 2008 году он взял из детского дома трехлетнюю (2005 г. р.) девочку. На тот момент у Дмитриева был достаточный опыт ухода за детьми и их воспитания – он вырастил родных сына и дочь, которые на момент появления приемного ребенка уже имели собственные семьи. Кроме того, он прошел курс обучения в школе приемных родителей. Дмитриев сам вырос в приемной семье, желание взять ребенка из детского дома было у него давно. Девочка была болезненной и слабой, с сильной задержкой физического развития, что подтверждается медицинскими документами. Восстановление здоровья дочери и укрепление ее физического состояния было одной из главных забот Дмитриева.
С декабря 2016 г. Юрий Дмитриев находится под следствием и судом по обвинению в преступлениях сексуального характера, якобы совершенных им в отношении приемной дочери.
История преследования Юрия Дмитриева и детали его дела красноречиво свидетельствуют об искусственной фабрикации обвинения и невиновности Дмитриева. В 2017 г. Правозащитный центр «Мемориал» признал Юрия Дмитриева политическим заключенным. Уже 3 года он находится в заключении в СИЗО г. Петрозаводска. Приговор Юрию Дмитриеву должен быть объявлен в феврале 2020 г. Ему грозит до 20 лет заключения.
В чем и как обвиняют Юрия Дмитриева?
В домашнем компьютере Дмитриева были найдены фотографии его приемной дочери без одежды (на момент ареста девочке было 11 лет, на момент съемки 4, 5 и 7 лет). Дмитриев объясняет, что делал их для фиксации состояния здоровья ребенка, ослабленного после детского дома.
Эти фотографии стали основанием для обвинения
– по ст. 242.2 УК РФ, п. «в», ч. 2 («Использование несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов»).
Позже без каких-либо дополнительных фактов и доводов к этому обвинению были добавлены еще два:
– по ст. 135 УК РФ в ред. от 08.12.2003 № 162-ФЗ и от 21.07.2004 № 73-ФЗ («Совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим 18-летнего возраста, в отношении лица, заведомо не достигшего 16-летнего возраста);
– по ст. 135 УК РФ, ч. 3 в ред. от 27.12.2009 № 377-ФЗ («Совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим 18-летнего возраста, в отношении лица, заведомо не достигшего 12-летнего возраста»).
При проведении обыска в квартире у Дмитриева был найден нерабочий фрагмент охотничьего ружья «ИЖ-5» с обрезанным стволом, и к обвинениям добавился еще один пункт:
– по ст. 222 УК РФ, ч. 1 («Незаконное хранение основных частей огнестрельного оружия»).
5 апреля 2018 г. Юрий Дмитриев был полностью оправдан Петрозаводским городским судом по статьям: 242.2, п. «в», ч. 2; 135; 135, ч. 3. Обвинение в незаконном хранении оружия осталось в силе, и Дмитриев должен был провести несколько месяцев под подпиской о невыезде.
Но 14 июня 2018 г. Верховный суд республики Карелия отменил это решение. Сторона обвинения предъявила запись беседы, где девочка якобы рассказывает о том, как приемный отец к ней прикасался, и этот контакт имел сексуальный характер.
Дело было отправлено на доследование по всем пунктам обвинения. На основании этой же записи Дмитриеву было предъявлено еще одно обвинение:
– по ст. 132 УК РФ, ч. 4, пункт «б» («Насильственные действия сексуального характера в отношении лица моложе 14 лет»). 28 июня 2018 г. он был вновь заключен под стражу.
На чем основаны доводы обвинения?
– Обвинения по статьям: 242.2, п. «в», ч. 2; 135; 135, ч. 3 основаны на экспертном заключении от 09.01.2017 сотрудниками АНО «Центр Социо-культурных экспертиз» (Е. Я. Борейша-Покорской (искусствовед), Н. Н. Крюковой (педагог-математик), З. М. Тарасовой (врач-педиатр)). Предметом анализа было 9 фотографий: 4 фото 2009 г., 4 фото 2010 г., 1 фото 2012 г. Отсутствие профессионалов (сексолога, детского психолога) в составе экспертной группы, а также безграмотность анализа и выводов была выявлена в ходе судебного следствия специалистами, приглашенными стороной защиты (сексолог профессор Л. М. Щеглов, доктор исторических наук И. А. Левинская и др.). Назначенная судом повторная экспертиза фотографий (проведена в октябре-декабре 2017 г. ООО «Федеральный департамент независимой судебной экспертизы»), объявила фотографии бытовыми снимками без порнографической составляющей. Однако отмена оправдательного приговора в июне 2018 г. фактически отбросила суд обратно к доводам АНО «Центр Социо-культурных экспертиз», несостоятельность которых была неоднократно доказана.
– Обвинение по статье 132 УК РФ, ч. 4, пункт «б» основаны на показаниях девочки-подростка, насильственно разлученной с вырастившей ее семьей, находящейся в изоляции и в ситуации психологического давления со стороны нового опекуна и органов следствия. При этом в ходе разговора собственные слова девочки подвергались предвзятой трактовке, которая навязывалась ей затем следователем в качестве мнения.
– Обвинение по ст. 222 УК РФ, ч. 1 основано на экспертизе, признавшей фрагмент охотничьего гладкоствольного ружья, найденного Дмитриевым на улице и лишенного боевого механизма, действующим оружием.
Таким образом, основания, на которых выдвинуты столь серьезные обвинения, либо несостоятельны, либо сомнительны и требуют тщательного критического анализа. Кроме этого, в самом ходе следствия масса косвенных признаков указывает на заказной характер обвинения.
Признаки сфальсифицированности дела и невиновности Дмитриева:
– Уголовное дело в отношении Юрия Дмитриева было возбуждено по анонимному заявлению, якобы пришедшему в полицию по почте. Заявитель сообщал о фотографировании Дмитриевым своей приемной дочери и просил принять необходимые меры. Следствием не было предпринято никаких шагов для розыска анонимного заявителя и выяснения его мотивов. Суд также, вопреки ходатайству адвоката, отказался принять меры для поиска автора заявления и привлечения его в качестве свидетеля к судебному следствию, хотя такое свидетельство имело бы несомненную важность для справедливого разбирательства дела.
– Юрий Дмитриев неоднократно сообщал следствию о том, что за несколько дней до своего ареста он обнаружил следы чужого пребывания в своей квартире, хотя никакой пропажи не было. Это сообщение было полностью проигнорировано следствием, и факт незаконного проникновения в квартиру был оставлен без внимания, тогда как, будучи расследованным, он мог бы многое прояснить в деле.
– Экспертиза фотографий была поручена, как уже говорилось, сотрудникам АНО «Центр Социо-культурных экспертиз», и такой выбор вряд ли был случаен, так как это бюро давно известно своей нечистоплотностью. Специалисты этого центра за последние несколько лет произвели целую серию безграмотных обвинительных экспертиз для ряда политически мотивированных дел по обвинению в экстремизме, оскорблению чувств верующих и т. д. – дела «Пусси Райот», дела по обвинению членов религиозного движения «Свидетели Иеговы» (где среди текстов, признанных экстремистской литературой, оказалась, в частности, Библия) и других.
– Содержание фотографий, сделанных Дмитриевым, авторитетными экспертами не признается за порнографию. Ни на одном из снимков нет посторонних людей, предметов, демонстрации или имитации какого-либо действия, сам Дмитриев в кадрах не присутствует. Более того, следствием не было установлено ни одного факта их публикации – в социальных сетях или где-либо еще. Фотографии никогда не обрабатывались и не распечатывались, никому не демонстрировались и не передавались. Таким образом, обвинение в распространении порнографии в отношении Дмитриева является откровенно абсурдным.
– С 2008 года органы опеки осуществляли контроль за условиями жизни и воспитания девочки в приемной семье, за соблюдением ее прав. Никаких претензий к Дмитриеву как приемному родителю никогда не было.
– Приемная дочь Юрия Дмитриева была к нему сильно привязана, считала своим отцом и тяжело переживала разлуку с ним в течение первого года следствия и суда. На допросах 2017 г. она не вспомнила никаких странных или непонятных действий приемного отца по отношению к ней, ничего, что бы ее обидело или смутило. Комплексное медицинское обследование и психолого-психиатрическая экспертиза девочки не выявили никаких признаков насилия по отношению к ней или психологической травмы.
– После вынесения Дмитриеву оправдательного приговора в апреле 2018 г. произошел резкий обрыв коммуникации между девочкой и родственниками и друзьями Дмитриева, которые знали и любили его приемную дочь, продолжали с ней созваниваться и переписываться. С апреля 2018 с дочерью Дмитриева и ее новым опекуном (бабушкой) никто не мог связаться, девочка оказалась в полной изоляции. В мае-июне 2018 г. стороной обвинения было организовано несколько бесед с девочкой с участием психолога и следователя – хотя следствие по делу было закончено. Запись последней из этих бесед и стала документом, на котором основаны отмена оправдательного приговора и новое обвинение. Очевидно, что этот документ был создан намеренно и тщательно подготовлен.
– Новое обвинение против Дмитриева возникло в деле совершенно внезапно, после двух лет следствия и убедительного оправдательного приговора по другим обвинениям.
– В рамках беседы 2018 г. (зафиксированной на видео) слова девочки не содержат сведений о насильственных или развратных действиях со стороны Дмитриева. Речь идет о нескольких случаях прикосновений, которые ею самой до момента беседы не воспринимались как нечто выходящее за рамки детско-родительских отношений.
– Сам Дмитриев объясняет факт «прикосновений» тем, что девочка в восьмилетнем возрасте перенесла заболевание, при котором ему приходилось периодически переодевать ее и проверять сухость белья. Сведения о заболевании подтверждаются медицинскими документами, дочь Дмитриева лечилась в стационаре.
– Видеозапись допроса позволяет заключить, что он происходил некорректно, с применением психологического давления и с использованием наводящих вопросов, уже содержащих в себе ответ. Девочка подтверждала предложенные формулировки, чтобы скорее завершить разговор.
– В деле присутствуют материалы более поздних допросов девочки, в которых она якобы заявляет о многочисленных развратных действиях приемного отца. Однако эти допросы проводились без видео и аудиофиксации, что заставляет подозревать фальсификацию материалов. Фактически обвинение в развратных и насильственных действиях основано только на протоколах допросов, подлинность которых ничем не подтверждена.
– Обвинение в хранении оружия основано на том, что при обыске у Дмитриева был найден обломок старого охотничьего ружья. Оружие было сломано, находилось в нерабочем состоянии, и даже патроны к нему невозможно найти уже много десятилетий.
– Суд проходит в закрытом режиме, публика и пресса не допускаются, о ходе процесса почти нет информации.
– Осенью 2018 года судья Марина Носова, вынесшая оправдательный приговор по делу Дмитриева, была лишена продвижения по службе: после должности заместителя председателя Петрозаводского городского суда она должна была перейти на должность судьи в Верховный суд Карелии, но ее кандидатура не была согласована, и она понижена в статусе до рядового судьи в городском суде. Одновременно с этим прокурор Петрозаводска Елена Аскерова, которая была официальным обвинителем в деле Юрия Дмитриева, завершившемся его оправданием, ушла с должности якобы по собственному желанию, чтобы заняться частным предпринимательством. Таким образом, обвинитель и судья, допустившие оправдательный приговор в 2018 г., практически одновременно были убраны со сцены и лишены возможности сделать карьеру в своей профессии.
В июне 2017 г. на основании правового анализа дела Правозащитный Центр «Мемориал» признал Юрия Дмитриева политзаключенным.
В чем подлинная причина преследования Дмитриева?
Тенденции, в логику которых вписывается преследование Дмитриева, вполне очевидны. В последние годы отношение властей к наследию сталинизма ощутимо изменилось. «Мемориал», организация, занимающаяся восстановлением памяти о сталинских репрессиях, объявлена иностранным агентом и оштрафована на миллионы рублей. Ее активисты в разных регионах подвергаются уголовному преследованию. Места, связанные с памятью о репрессиях, берутся под государственный контроль. Особенно агрессивное внимание вызывают места, связанные с интернациональной памятью. Наиболее очевидные примеры – мемориальные комплексы в Катыни и Медном, где в 1940 г. проходили расстрелы польских офицеров.
В Сандармохе состав жертв многонационален, среди убитых особенно много финнов, украинцев, поляков. Юрий Дмитриев всячески поддерживал национальную память о погибших, сам связывался с представителями диаспор, приглашая их почтить память соотечественников. Ежегодно 5 августа Дмитриев проводил в Сандармохе митинг, посвященный памяти жертв Большого террора. На него съезжались люди из разных стран, в том числе большие делегации из Украины и Польши.
С 2014 года, после начала войны на востоке Украины, стало очевидным растущее недовольство местных властей визитами иностранцев в Сандармох, митингами и свободными выступлениями о политической ситуации в стране. Сам Дмитриев в 2014 году выступил с открытым осуждением войны на Украине. В 2015 году Дмитриеву не разрешили выступить с речью. Одновременно историк был награжден государственной наградой Польши, Золотым Крестом Заслуги, что было вызывающим на фоне резкого ухудшения отношения между странами.
В 2016 году в государственных СМИ стала активно распространяться версия о том, что в Сандармохе захоронены не жертвы репрессий, а советские военнопленные, расстрелянные финнами во время Второй Мировой. Одновременно сам Дмитриев был арестован. Уже после его ареста, в 2018 и 2019 гг., в Сандармохе начались раскопки с целью поиска «захоронений узников финских концентрационных лагерей и погибших военнослужащих РККА в боях против финских оккупантов в Карелии в 1941–1944 гг.». Раскопки вело Российское военно-историческое общество, прогосударственная патриотическая организация, без сколько-нибудь серьезного научного сопровождения. (Финская сторона давно передала России и опубликовала архивные данные о захоронении всех 19 000 советских военнопленных, погибших в финском плену, но эта информация игнорируется).
Таким образом, дело Дмитриева очевидным образом вписывается в общую стратегию властей заглушить общественную активность и память о неудобных событиях прошлого.
Обвинение в сексуальном преступлении как способ расправы
Особенности обвинения, предъявленного Дмитриеву, делают этот случай особенно жестоким. Жертвой преследования, которое длится больше трех лет, стал не только сам Дмитриев, но и его дочь, которая была лишена любящей семьи. Ее взросление (сейчас девочке 14) проходит в изоляции в одной из глухих карельских деревень, в обстановке тотального недоверия к людям, на фоне бесконечно длящегося судебного процесса, ею самой воспринятого как публичное унижение.
Возможность защищать Дмитриева сильно осложнена тем, что открытый разбор деталей дела причинил бы дополнительный вред ребенку. Характер обвинения исключительно удобен для инициаторов дела – суд идет в закрытом режиме. Оправдательных приговоров по делам о сексуальных преступлениях российский суд практически не выносит. Кроме того, такое обвинение очевидно подразумевает уничтожение репутации и должно бросить тень на главное дело Дмитриева – восстановление памяти о репрессиях.
К счастью, в виновность Дмитриева мало кто поверил. За прошедшие три года тысячи людей выразили ему свою поддержку, сотни писателей, музыкантов, актеров и ученых выпустили специальные обращения в его защиту.
Суд еще не закончен, но пострадавшие от преследования уже есть: приемная дочь Дмитриева, которой намеренно и цинично ломают жизнь, сам Дмитриев, которому в конце января исполнится 64 года, здоровье которого сильно подорвано тремя годами тюрьмы.
