Если бы главные редактора, сидевшие рядом с Путиным в «Комсомолке», договорились когда-то не сдавать профессию, все могло быть иначе
Новый председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев (но не тот, телевизионный, Соловьев, другой) на встрече главных редакторов с президентом РФ предложил ввести звание «Заслуженный журналист России». Глава государства с этим предложением согласился и обещал дать соответствующее поручение своей администрации.
В фильме Франсуа Трюффо «Последнее метро» (возможно, лучшей его картине, если не считать «Соседки» с тем же ныне гражданином РФ Жераром Депардье в главной мужской роли), действие которого происходит в оккупированном немцами Париже, есть такой персонаж по имени Даксиа. Он служит театральным критиком в антисемитской газете Je suis partout («Я везде»; кстати, такая газета действительно существовала, и одно время ее редактировал родной брат Жака-Ива Кусто — Пьер-Антуан Кусто, отмороженный коллаборационист), и от его рецензий и вообще отношения зависит существование театра, главный режиссер которого — еврей — прячется в театральном подвале. Роль Даксиа ошеломляюще блистательно сыграл актер Жак-Ив Ришар — получилось жирное омерзительное животное, но гиперпрофессиональное и распознающее в новой постановке театра руку вроде бы исчезнувшего режиссера. Вот это идеальный образ человека, который мог бы получить звание «Заслуженного журналиста России», — и профессионален, и отвратителен как руки брадобрея, и в тюрьму может отправить, и одной рецензией театр закрыть, и придерживается ультраконсервативных взглядов.
ИДЕАЛЬНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ МОГ БЫ ПОЛУЧИТЬ ЗВАНИЕ «ЗАСЛУЖЕННОГО ЖУРНАЛИСТА РОССИИ», — И ПРОФЕССИОНАЛЕН, И ОТВРАТИТЕЛЕН, КАК РУКИ БРАДОБРЕЯ, И В ТЮРЬМУ МОЖЕТ ОТПРАВИТЬ, И ОДНОЙ РЕЦЕНЗИЕЙ ТЕАТР ЗАКРЫТЬ
Можно даже предположить, кто войдет в первую группу обладателей почетного звания — от Владимира Соловьева Владимиру Соловьеву, от нашего стола — вашему столу. Эта власть метит территории или пытается находиться в декорациях, которые для нее комфортны. Возможно, это первая публичная, а не закрытая встреча Путина с главными редакторами. И в связи с проведением предвыборной кампании она проходит, например, не в Сочи, а в помещении издания, персонифицирующего конформизм, верноподданичество и крайнюю степень желтизны. Это свойство эпохи — сочетание газеты «Правда» с упрощенной версией «Пентхауса» и Je suis partout. Коктейль «Светофор», но именно он характеризует сегодняшнее агрегатное состояние профессии.
Вообще День российской печати — это праздник того, чего уже нет. В том смысле, что пачкающая пальцы и дивно пахнущая горячим набором свинцовая верстка уже не существует в природе, ее заменил перманентный виртуальный медиасрач «гражданских журналистов» и ботов. «Но вышли без задержки, / Наутро, как всегда, / «Известия» и «Правда» / И «Красная звезда». Ну, это не о нас, коллеги (бывшие). Я вот думаю, а шутили ли в Völkischer Beobachter — после того, как договаривались к моменту подписания номера в печать дать портрет вождя на две колонки — по поводу того, что метранпаж нажрался шнапсу до таких степеней, что даже удивительно, как газета-то вышла в свет? Или, по Карелу Чапеку, «газеты… интересны не столько тем, как они делаются, сколько тем, что они вообще существуют и выходят регулярно каждый день».
Если бы те же главные редактора, которые сидели рядом с Путиным в «Комсомолке», договорились когда-то не сдавать профессию, ведь не было бы того, что мы имеем сегодня, включая звание «Заслуженный журналист РФ». Если бы они имели смелость задавать настоящие вопросы, а не вопросы-суррогаты, как театральные деятели России после дела Серебренникова, возможно, и ответы на них были бы отчасти настоящими. Да-да, за нами коллективы, зарплаты, судьбы людей… А если все вместе, солидарно, выступили бы с позиций профессии, той, прежней, а не с высоты Je suis partout, может быть, и коллективы, и зарплаты сохранились бы? И ведь молчали, когда дорогой руководитель толковал о «персонажах», на которых «они делают ставку, на которых они опираются», не выбежали из помещения, как писал Томас Манн, закрыв глаза руками. Дело не в том, хороший Алексей Навальный или плохой, а в том, что сказанное было неправдой. Не удивились, когда предвыборную кампанию он сравнил с «пеной» и снисходительно разрешил как заведомо известный победитель каким-то другим фриковатым кандидатам «освежить дискуссию». Порошенко поехал на Мальдивы, сказал самый, пожалуй, заслуженный журналист РФ Дмитрий Киселев, а у него Донбасс — явно аморальное поведение. Ничего не дрогнуло? Поехал в Сочи, а у него «Курск»…
ЕСЛИ БЫ ТЕ ЖЕ ГЛАВНЫЕ РЕДАКТОРА, КОТОРЫЕ СИДЕЛИ РЯДОМ С ПУТИНЫМ В «КОМСОМОЛКЕ» ДОГОВОРИЛИСЬ КОГДА-ТО НЕ СДАВАТЬ ПРОФЕССИЮ, ВЕДЬ НЕ БЫЛО БЫ ТОГО, ЧТО МЫ ИМЕЕМ СЕГОДНЯ, ВКЛЮЧАЯ ЗВАНИЕ «ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЖУРНАЛИСТ РФ»
Функция СМИ теперь — шить одежды для первого лица. Как детской кукле с набором платьев. Следует шить, полагаете?..
Кстати, о гениальном Трюффо. Точнее, о Депардье. Совсем недавно в одном из московских ресторанов мы сидели в хорошей компании, в том числе с коллегой Зоей Световой (вот уж кто заслуженный журналист России, только нашей России, а не их), и вдруг, когда мы уже уходили, в дверном проеме, двигаясь с пластикой борющегося с полнотой бегемота, показался Жерар Депардье. Пока я пытался справиться с собственным лицом, Зоя, которую я лет тридцать назад знал как великолепную переводчицу с французского, следуя журналистскому инстинкту, уже щебетала с великим актером и невеликим гражданином России. На вопрос, чем он сейчас занимается, он, как мне показалось, деликатно и смущенно ответил: «Одеждой».
В сегодняшней России все вот так. Бывшие журналисты вдруг становятся неистовыми пропагандистами. А достигавший невероятных высот в профессии партнер Катрин Денев и Фанни Ардан, любимец Франсуа Трюффо на склоне лет в путинской «РФ» занимается «одеждой». Заслуженный портной Российской Федерации, он же великий французский актер… Сегодняшняя Россия действительно токсична.
Андрей Колесников
Постоянный колумнист NT, руководитель программы Московского центра Карнеги
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
