В своем вчерашнем видеообращении губернатор Петербурга призвал всех неравнодушных людей, кого глубоко тронула случившаяся 3 апреля трагедия, прийти сегодня в 18:00 к “Техноложке” на общую акцию памяти и солидарности. Уверен, что взрыв в нашем метро затронул большинство, но придут не все.

За несколько часов до видеопризыва Георгия Полтавченко спикер Законодательного собрания Вячеслав Макаров анонсировал в Северной столице митинг против террора. Он отметил, что, придя 8 апреля на Марсово поле, город сможет показать всему миру, что его невозможно запугать. Однако ближе к вечеру пресс–секретарь губернатора заявил “Фонтанке”, что в Петербурге не запланировано митингов против террора на эту дату. Еще раньше федеральные СМИ со ссылкой на собственные источники сообщили, что в администрации президента решили организованно провести масштабные антитеррористические митинги по всей России, особенно в тех районах, где прошли антикоррупционные акции протеста 26 марта. Была вроде бы поставлена задача по организации митингов с большим количеством людей. В Кремле отрицают разнарядку на проведение массовых антитеррористических акций с принудительным привлечением бюджетников и подневольных студентов.

Наше трогательное единство, когда без указки сверху петербуржцы были готовы помогать ближнему, длилось один вечер. Сегодня мы снова по–разному воспринимаем картину мира. Сегодня власть, которая никогда не пользуется метро, похоже, пытается поднакопить моральный капитал на трагедии рядовых граждан. Но всеобщей поддержки не увидит. Почему–то, как может показаться, господина Полтавченко не интересовало наше мнение, когда он единолично решил передать Исаакиевский собор господину Гундяеву. Почему–то администрация президента не посчитала нужным подготовить хотя бы формальный ответ на тысячные акции протеста против коррупции. Власть сделала вид, что просто их не заметила. Зачем же теперь им наша поддержка?

Нет, вы уж как–нибудь сами. В своем суперзащищенном мире. Все, кто посчитал нужным, уже принесли цветы и свечи к “Техноложке”. Отстояли очередь, чтобы сдать кровь. Подвезли на своей машине. Угостили горячим чаем. И делали это не по высочайшему повелению, а по зову сердца.

Борис Мазо