Скандал с мейлами сына Джо Байдена окончательно доказал, что Фейсбук и Твиттер — не нейтральные «платформы», а глобальные СМИ со своей повесткой дня
Секс плюс крэк, секс без крэка, немного коррупции и… вице-президент Соединенных Штатов. Одинокий голос республиканцев в демократическом Нью-Йорке, газета New York Post, опубликовала несколько дней назад сенсационный материал о том, как Хантер Байден, сын кандидата в президенты от Демократической партии Джо Байдена, якобы помог украинскому олигарху Мыколе (Николаю) Злочевскому и его людям встретиться с отцом, когда тот был номером два у Барака Обамы и, что еще важнее, отвечал за отношения США с Украиной. В то же время принадлежащая Злочевскому газовая компания «Бурисма» наняла Хантера вице-президентом за то ли 50, то ли 80 тысяч долларов в месяц, хотя Байден-младший до того никогда не работал в энергетическом секторе. Трамп и его люди не первый месяц обвиняют экс-вице-президента в коррупции и использовании служебного положения для продвижения интересов «Бурисмы». И тут — вроде бы — в скандале появляется серьезное доказательство. На этом политическом фоне видео человека, сильно напоминающего Хантера, который занимается сексом в процессе потребления наркотиков, выглядит сущей мелочью.
Электронную переписку Байдена-младшего, вместе с секс-видео и порнографией, которая, по утверждению New York Post, тоже имеет отношение к нему, газета получила от персонального юриста Дональда Трампа Руди Джулиани. Как утверждает редакция, людям Джулиани жесткий диск передал некий хозяин мастерской по ремонту компьютеров из Делавера, штата, который многие годы назад сделал своим домом и представлял в сенате Джо Байден. Этот человек некоторое время назад отнес в ФБР сданный за несколько месяцев до того в ремонт макбук. Его владелец исчез, не заплатив. Но перед тем, как отдать агентам бюро компьютер, бизнесмен-ремонтник сделал себе копию. Она оказалась (возможно, не без денежного вознаграждения) у команды Трампа.
Твиттер и Фейсбук немедленно ограничили доступ к публикации. Соцсети заблокировали не только возможность постить ссылки на него, но даже воспроизводить скриншоты статьи. Пострадали тысячи твиттер-аккаунтов, включая New York Post и даже пресс-секретаря президента Кэйли Макэнани. Официальное основание — внутренния правила Фейсбука и Твиттера, которые якобы запрещают публиковать материалы, полученные в результате взлома компьютеров, плюс необходимость провести «независимую проверку фактов». Решение Джека Дорси и Марка Цукерберга взорвало и без того накаленный предвыборной кампанией американский политический танцпол.
Сторонники Трампа и сенаторы-республиканцы обвиняют медиагигантов в политической цензуре и попытке скрыть неудобные для демократов факты. Мол, если бы это была не правая New York Post, а левая New York Times, a тот самый макбук отнесла бы в починку дочь вице-президента Мака Пенса, а не сын Байдена, ни Твиттер, ни Фейсбук не стали бы ограничивать доступ к материалу.
Представители соцсетей возражают: они напоминают о скандале с публикацией в 2016 году электронной переписки Хиллари Клинтон как о прецеденте, после которого они ввели более строгие правила публикации. Та история похоронила надежды демократов оставить под своим контролем Белый дом. Сторонники Демпартии утверждают, что публикация New York Post — фейк и спецоперация ГРУ (чего нельзя пока исключить, как нельзя и подтвердить). Штаб Байдена не очень убедительно и скупо опровергает отдельные факт из публикации, однако явно в контратаку не переходит. Это затуманивает ситуацию еще больше. Тем более что о явном конфликте интересов в семье Байденов в период работы Хантера в «Бурисме» спецслужбы предупреждали Байдена-старшего еще в его бытность вице-президентом.
Понятно, что сторонники Демократической партии, к которым принадлежат владельцы и высший менеджмент Твиттера и Фейсбука, делают все, чтобы обеспечить победу Байдена-старшего над Трампом. Их аргумент в ответ на критику: хотите публиковать «хакнутые» материалы — несите в какой-нибудь tumblr. А тут, мол, вопрос этики и морали.
Но, на самом деле, вопрос в монополизме и фактической цензуре, которую он порождает, а также в понятии public interest — «общественного интереса». Оно лежит в основе понимания того, что можно, а что нельзя делать СМИ. А история с публикацией New York Post — новое доказательство того, что две главные соцсети перестают быть нейтральными платформами, а все больше напоминают медиа с собственной редакционной политикой.
Очевидно, что в интересах общества узнать о потенциально грязных делах членов семьи бывшего вице-президента США. Точно так же, как в интересах общества понять, платит или не платит налоги президент США — в данном случае Дональд Трамп. Но статья в New York Times о налогах Трампа не была заблокирована соцсетями, несмотря на полную анонимность источников. Таким образом, речь идет о неодинаковом отношении к общественному интересу, а стало быть, именно о цензуре. Фейсбук и Твиттер — гиганты, занимающие монопольное положение на рынке соцсетей, которые, по сути, сегодня и являют собой главный рынок информации. СNN и Fox News, Guardian и Wall Street Journal, «Дождь» и даже Первый канал — ничто или почти ничто без соцсетей. Если вспомнить, что тот же Марк Цукерберг, кроме Фейсбука, владеет также такими сервисами, как Instagram и WhatsApp, то можно без преувеличения сказать: он и владелец Твиттера Джек Дорси во многом контролируют то, как мы видим мир. Это тип монополии — потенциально серьезная угроза свободе слова.
Хотя об опасности монополизации в соцсетях сегодня предупреждают прежде всего с правого фланга, это вовсе не значит, что левые могут расслабиться. Нет никакой гарантии, что тот же Дорси, выйдя с сеанса йоги, не переменит внезапно свои политические взгляды или просто не наделает долгов и не решит продать свой ресурс условному Руперту Мердоку. Тогда цензура переменит знак и гнобить станут тот же New York Times или BBC.
И тут на помощь нам может прийти главный гарант демократии в мире — сенат Соединенных Штатов. Сенатор-республиканец от штата Миссури Джош Холи не первый год ведет борьбу за демонополизацию медиапространства. В минувшем сентябре он уже предлагал Цукербергу продать WhatsApp и Instagram, а также раздробить Фейсбук на более мелкие компании. После инцидента с New York Post он призвал расчленить соцсети. Это можно сделать на основе антитрестовских и антимонопольных законов, принятых на рубеже XIX и XX веков, но с учетом законодательства, гарантирующего свободу слова. Холи, похоже, попал в точку: Джек Дорси тут же назвал свои действия «ошибкой».
В 1911 году компанию Джона Рокфеллера Standard Oil, которая превратилась в общенационального монополиста на рынке топлива, конгресс принудительно расчленил на ряд более мелких. Как считают некоторые историки, парадоксальным образом Рокфеллер от этого, возможно, даже выиграл и стал еще богаче. Сегодня многочисленные «потомки» Standard Oil — те же ExxonMobil и Chevron — конкурируют между собой, что идет на пользу потребителям. Я понимаю, что сфера информации во многом сложнее добычи нефти и продажи бензина. Однако в ней монополизм еще более страшен. Страховка от цензуры пойдет на пользу всем во всем мире. Только не все и не сразу это поймут в пылу политической борьбы.
Константин Эггерт
