На Первом канале не все дома
«Сегодня вы станете свидетелями развязки самой обсуждаемой интриги лета: где же Андрей Малахов и кто же его заменит?» — сообщил ведущий Дмитрий Борисов в интерьере студии шоу «Пусть говорят». Страна приникла к экранам в тревожном ожидании. Ну право, какая песня без баяна и какой Первый канал без Малахова? Да и Малахов без Первого — что та же песня без баяна.
А в студии собрался весь цвет Первого канала. Старая гвардия — Анна Шатилова, Екатерина Андреева, Арина Шарапова, Дмитрий Дибров. Восходящие звезды — Дмитрий Шепелев и Дмитрий Борисов… И понеслось.
Дмитрий Борисов чуть ли не каждые пять минут подогревал интерес публики: «Развязка близка. Скоро, совсем скоро узнаем, как разрешилась главная интрига телесезона». Но время шло, а развязка не наступала. Меж тем происходящее в студии скорее напоминало похороны — только очень веселые. Большинство участников шоу желали ушедшему лучшей жизни в лучшем из миров, заверяя при этом, что ничего на свете лучше, чем Первый канал, нету, и вспоминая свои короткие ему измены.
Филипп Киркоров, который, по версии Дмитрия Борисова, видел живого Малахова последним, приоткрыл тайну их разговора. Они якобы говорили о том, «за сколько денежек можно изменить свою судьбу».
Дмитрий Нагиев прислал специально записанное видеообращение, в котором процитировал своего мудрого деда («Второй — не приговор. Будешь шутить так же, только дороже и печальней») и с похоронным видом пожелал коллеге: «В добрый путь, Андрей, помним, скорбим, — упомянув еще и Александра Олешко, тоже покинувшего этот лучший из миров: — От нас ушел Олешко. Пусть будет тебе НТВ… кормом».
Перечислили и заслуги Малахова перед Отечеством: проверка на ДНК превратилась в главную народную забаву, основоположником которой стала программа «Пусть говорят». Его любили женщины и дети (Киркоров назвал Малахова лучшим в мире крестным, а зрителям еще раз показали умильные кадры новорожденной малаховской крестницы, разулыбавшейся при виде любимца народных масс).
Затем в студию один за другим пошли герои его выпусков разных лет со слезами благодарности за добро, сотворенное дорогим Андреем.
Вспомнили, как он искренне умел смеяться и плакать, радуясь за своих героев или сопереживая им. Борисов же не уставал интриговать: «Появится ли в нашей студии сам Андрей Малахов — узнаем совсем скоро».
И тут неожиданным диссонансом прозвучали слова Дмитрия Диброва, уважительно названного молодым коллегой Борисовым «гуру, знающим ответы на все вопросы»: «Был Малахов плюс, будет Малахов минус. От десяти ельцинских свободных лет, от которых все одурели, — к тучным двухтысячным… «Пусть говорят» — это телевизионный консьюмеризм, телебеллетристика. Малахов отвечал запросам своей эпохи. Кажется, она ушла. Теперь нам всем надо взяться за ум. Давайте заниматься благотворительностью, говорить о высоких вещах. Любовница Берлускони больше не нужна. Хватит телевизионного ботокса. Надо нам заняться созидательной духовной журналистикой, которая покажет нам страну не собранием моральных уродов…»
Вскоре и финал шоу подоспел, а развязка так и не наступила. И Дмитрий Борисов, пожелав Андрею Малахову беречь себя и своих близких, попрощался, пообещав, что самое интересное будет завтра.
А завтра… о Малахове даже и не упомянули: «умерла так умерла». Перешли к «созидательной духовной журналистике» и начали обсуждать… нет, не любовницу Берлускони (действительно, кому сегодня интересны и сам поросший мхом Берлускони, и тем более его русская любовница), а любовниц… Михаила Саакашвили, в том числе элитную массажистку Дороти с ее фирменным массажем с покусыванием, который якобы так полюбился тогдашнему президенту Грузии, что он потратил на удовольствие многие тысячи из бюджетных средств страны. Ощутимо запахло политической тухлятиной.
Тогда и вспомнилась одна из версий ухода Малахова с Первого канала — что-де он наотрез отказался погружать свою программу в пучину политических грязных игр, к чему его вроде как настойчиво подталкивало руководство программы и канала. А еще — слова Арины Шараповой во время «поминок» по Малахову: «Любой, кто вместо Андрея, будет вести «Пусть говорят», — это самоубийца».
Как знать? Может, она и права и смысл дешевой мистификации с исчезновением Малахова, затеянной Первым каналом, именно в том, чтобы показать дно, или, точнее, бездну, куда легко скатиться буквально за считанные дни и часы, а потом, поиграв со зрителями как кошка с мышкой, вернуть им любимца, который сразу же обретет еще больший рейтинг и безмерную благодарность аудитории, понявшей, что лучше смотреть на семейные дрязги собственных недалеких моральных уродов (они хотя бы забавные), нежели на «массаж с покусываниями».
Дмитрий же Борисов согласился на роль камикадзе, решив для себя судьбоносный вопрос, озвученный Киркоровым: «за сколько денежек можно изменить свою судьбу». Репутацию на хлеб не намажешь, да и к черту ее, эту бессмысленную репутацию, если ее в наше время невозможно монетизировать, а годы-то проходят, все лучшие годы.
Кстати, о репутации. На этой же неделе стало известно, что Первый канал «похоронил» программу «Пока все дома» (с 25-летним эфирным стажем!) по причине… потери последней репутации. Попросту расторг договор с компанией-производителем программы, проведя внутреннюю проверку и выяснив, что ее ведущие Тимур и Елена Кизяковы получали деньги на производство так называемых видеопаспортов детей-сирот для рубрики «У вас будет ребенок» сразу из нескольких источников: с телеканала, от государства и спонсоров. Тимур Кизяков сначала заявил, что ему ничего о подобном решении канала неизвестно, но скоро изменил показания и сообщил, что его компания сама еще в мае уведомила канал о прекращении сотрудничества в связи с неприемлемым для них поведением Первого и его финансовой необязательностью.
А ведь программа и ее ведущие, согласно призывам Диброва, занимались вроде бы высоким, вроде бы созидательным, вроде бы духовным, но, видно, что-то до такой степени прогнило в этом телевизионном королевстве, что и приличные как будто люди, и благородные как будто идеи рано или поздно перерождаются в свою противоположность. Псу под хвост идут добрые имена и репутации.
Эх, Андрюша! Нам ли быть в печали? Похоже, что нам, если, конечно, спустя время на Первом не выйдет к ошарашенной публике Валдис Пельш и не скажет: «Розыгрыш!» Глупый, бессмысленный — да! Но народ все равно порадуется за блудного сына, досыта насмотревшись на лапочку-преемника и пуще всего на свете ценя стабильность.
Ирина Петровская
Обозреватель «Новой»
