В российских судах рассматривается несколько исков от родственников российских военнослужащих и сотрудников частных военных компаний. После гибели солдат и офицеров их семьи судятся за компенсации и пособия.
справка
Военная операция России в Сирии – боевые действия Вооруженных сил Российской Федерации против запрещенных в РФ террористических формирований «Исламское государство» [также ИГ, ИГИЛ; деятельность организации признана экстремистской и запрещена в РФ решением Верховного суда — прим. Sobesednik.ru] и «Джебхат ан-Нусра» [деятельность организации признана экстремистской и запрещена в РФ решением Верховного суда — прим. Sobesednik.ru] на стороне правительственных сирийских войск и Башара Асада с сентября 2015 года по настоящее время. За этот период Россия трижды объявляла о сворачивании военной операции и своего контингента в Сирии, но и после этого продолжала участвовать в боевых действиях.
Тур в пекло
35-летний капитан 3-й отдельной разведывательной авиационной эскадрильи Андрей Пыленок находился в командировке в Сирии с 7 ноября 2017 года. Еще раньше, в 2009-м, он прошел Чечню. 6 марта 2018 года близ российской базы в Сирии Хмеймим Пыленок вместе с 38 своими сослуживцами разбился при заходе на посадку самолета АН-26. Катастрофа стала крупнейшей за все время сирийской операции. А спустя несколько месяцев его «убили» повторно – когда вдове и двоим детям капитана отказали в получении повышенной пенсии по потере кормильца. Офицера, прошедшего две горячие точки, не признали ветераном боевых действий.
Вдова военного Вера Пыленок и правду искать пошла в военное ведомство. Сначала – в военкомат, затем – в военную прокуратуру.
– Я занялся этим делом по представлению прокурора, – сообщил «Собеседнику» помощник прокурора Владимирского гарнизона Илья Болдырев, который помог вдове составить иск в суд.
Как военкомат «потерял» годы боевого стажа кадрового офицера, который все-таки не на прогулке был и в Чечне, и в Сирии?
– При таких командировках это далеко не редкость, – прокомментировал «Собеседнику» председатель комитета Общероссийского офицерского собрания Евгений Шабаев. – Далеко не все, кто попадает в Сирию, оформлены теми, кем они являются на самом деле. Немало людей с чисто военными функциями оформлены там гражданскими специалистами, охранниками и прочими мирными людьми.
Практика была заведена еще с советских времен, когда командировки военспецов нередко оформлялись как турпоездки.
Суд исправил «ошибку» военкомов и назначил перерасчет пенсии Вере и ее детям по потере кормильца, присудив прибавку в 32%, которые по закону полагаются семьям погибших ветеранов боевых действий. Кроме того, вдове и детям выплатят недополученную компенсацию 39,8 тысячи рублей за прошлый год. Для семьи военнослужащего это далеко не лишняя сумма.
Ихтамнет
Чуть раньше выплат за командировку в Сирию пытались добиться моряки одного из кораблей Северного флота. Истцами выступили Михаил Демид, Александр Попов и Константин Дулов, которые через суд потребовали начислить им боевые за сирийскую командировку – по 75 тысяч рублей. Суд сразу же засекретил большую часть сведений: даты, название корабля, цель командировки.
Известно лишь, что судебное решение было отказным: суд сослался на то, что моряки не покидали корабль, который является территорией Российской Федерации, у каких бы берегов ни стояло судно. А значит, компенсация за опасный поход не положена. В живых остались – и хорошо.
Еще сложнее доказывать что-то «невидимкам» этой войны – сотрудникам частных военных компаний, которые едут в горячую точку, имея за душой только полуофициальные договоры и честное слово тех, кто их переправляет через границу.
Бойцы невидимого фронта
31-летний ростовчанин Алексей Рубанов служил сначала в Российской армии, а потом в частной – полумифической частной военной компании (ЧВК) Вагнера, о которой до сих пор больше слухов, чем установленных фактов.
– Это была уже третья командировка Алексея в Сирию, – рассказал «Собеседнику» адвокат его вдовы Владимир Икрянов. – В Ростове у него не было работы. А из Сирии он привозил командировочных столько, сколько в России просто не мог бы заработать.
Жене Луизе Алексей говорил, что так надо и что он обязательно вернется. Что на самом деле там не так опасно, как она думает.
Но о смерти мужа Луиза Рубанова узнала даже не сразу. Запаянный гроб (груз 200), как это часто бывает в таких случаях, привезли анонимные молчаливые люди. Они же, как правило, передают конверт с оставшейся зарплатой и суммой страховки (2–5 млн рублей). В случае Рубанова тело и деньги приняли его родители, которые живут отдельно от молодой семьи.
– Официально Рубановы были уже в разводе, у них были сложные отношения, они часто ссорились. Но жили вместе, у них двое детей, третий родился уже после смерти Алексея. Но при всем этом ни жена, ни дети не получили денег после смерти отца семейства, – рассказывает Владимир Икрянов.
– В тех немногих документах, которые подписывают бойцы ЧВК, указывается «контактное лицо» – родственник, которому сообщают о смерти бойца, адрес, куда доставлять тело и денежную выплату. То есть здесь все зависит от воли самого служащего ЧВК, – объясняет Евгений Шабаев.
Луиза Рубанова и ее представитель знают об этом. И иск подали не к родителям Алексея, которые провели похороны, а к Российской Федерации. Истцы указали, что военные, проводящие операцию против террористической организации «Исламское государство» (запрещена в РФ), «не приняли мер по спасению своих граждан, находящихся в опасности за рубежом, путем их эвакуации из зоны военного конфликта».
Речь, вероятно, идет о самой неприятной и засекреченной странице сирийской операции – бойне 7–8 февраля 2018 года, когда предположительно американская авиация разбомбила колонну ЧВК Вагнера. До сих пор не установлено точное число погибших россиян – называют цифры от 12 до 120 человек.
О смерти Алексея Рубанова сообщает только скупая информация из МИДа, согласно которой смерть наступила в результате «обугливания тела».
Суд не нашел причинно-следственной связи между действиями Российской Федерации и смертью Алексея Рубанова и в иске отказал. От дальнейшей борьбы вдова отказалась. У родных остались две медали «За кровь и храбрость» с номером личного жетона. И это единственное доказательство, что Рубанов был в Сирии.
Наследство солдата
Истории бойцов сирийской войны всплывают на свет не так часто. В Челябинской области родители бойца ЧВК Вагнера Андрея Литвинова, погибшего в провинции Хомс осенью 2017 года, пытались, но так и не смогли доказать через суд, что их сын сражался в легендарном подразделении. Литвиновы настаивали на включении в наследственную массу 5 млн рублей, которые, по их сведениям, получила вдова после смерти бойца.
Но суд так и не нашел ни одного доказательства, что Андрей Литвинов служил в Сирийской Арабской Республике, что работал по контракту в ЧВК, а также что погиб на территории этой далекой страны. Кроме того, суд установил, что в России такой организации, как ЧВК Вагнера, официально нет. Литвиновым, потерявшим сына, было отказано в получении своей части компенсации.
Таких случаев, когда тело есть, а дела нет, уже не так мало. И они очень редко приближают родственников погибших к справедливости, а общество – к правде.
Ахмирова Римма
