Акции в защиту сквера в Екатеринбурге не стоит считать локальной аномалией. Это признаки массового неприятия официальной церкви со стороны образованных молодых горожан с активной общественной позицией. Признаков этих становится все больше. При сохранении нынешних отношений иерархов РПЦ с государственной властью любые общественные перемены могут означать для церкви подлинный крах
Накрывается наша российская стабильность, развеивается. Медленно, но верно. Правда, на горизонте пока не просматривается фигуры нового Ленина — слава Богу и святой Екатерине Александрийской, в честь которой собираются освятить будущую церковь, ставшую столь ненавистной екатеринбургской общественности. Да, назовем вещи своими именами — ненавистной. Достаточно почитать в соцсетях посты протестующих, чтобы понять: среди них немало тех, кому отвратительна религия вообще, а не только чугунно-исконно-посконный вариант православия, сертифицированный Кремлем. Тот самый, который иерархия Русской православной церкви бездумно насаждает при содействии властей — себе на будущее горе.
Среди политически активной публики в России людей, индифферентных к религии, я встречал мало — в силу их активного отношения к жизни вообще. Есть верующие (меньшинство), и есть атеисты все более воинствующего толка. Они постепенно берут верх. Сейчас в Екатеринбурге. Но, боюсь, скоро, как говорится, «на экранах всей страны».
Я исхожу из довольно обширного опыта общения с молодыми активными людьми в регионах. Для большинства образованной молодежи — а именно она составляет костяк общественников и политических активистов — образ Русской православной церкви и ее иерархии слился до полной неразличимости с Путиным, чиновниками в «Бриони», «решальщиками» на «Порше», коррумпированными полицейскими с «Омегой» на запястье, милитаризмом, казенщиной и откатами. И, боюсь, никакие отсылки к сайту www.miloserdie.ru, где примеров социального служения священников, монашества и православных мирян ближним — тысячи, никакие призывы смотреть не на грехи «попов на джипах», а на примеры праведников и новомучеников, не спасут ситуацию. Тем более что среди неуклонно растущего числа идейных оппонентов РПЦ — все больше молодых неомарксистов, для которых антицерковный террор большевиков, скорее, правильная политика, пусть и с неприемлемыми в XXI веке «перегибами».
Екатеринбургский скандал — наглядный образ будущего. Во-первых, это не первые протесты против строительства храма, а уже их вторая, если не третья волна. Значит, дело не в конкретном сквере, пруде, площади, а в принципиальном настрое немногочисленной, но мотивированной общественности. Во-вторых, ее, общественности, готовность к «прямому действию» — признак твердости убеждений и целеустремленности. Не важно, возведут церковь или нет — эти люди уже победили. Отказ властей согласовать молебен сторонникам строительства храма — еще одно свидетельство этой победы. Стало быть, силовики не гарантируют безопасность молящимся. А значит, перед толпой в несколько десятков тысяч они точно спасуют.
Наконец, в-третьих, как всегда в предреволюционные годы на разных этапах истории человечества, властная элита (к которой, несомненно, принадлежит церковное руководство) реагирует на ситуацию, исходя из шаблонов прошлого и под воздействием собственной пропаганды.
Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл, вместо того чтобы выйти к протестующим и попытаться с ними по-человечески поговорить, устами своего представителя призывает «дать правовую оценку» действиям активистов (читай: задерживать и судить). Церковное руководство молчит, когда на протестующих набрасываются спортивного телосложения «сторонники строительства храма», социально-классовое происхождение и воцерковленность которых «считывается» моментально любым, кто прожил в России хотя бы день. Рефлексия, казалось бы, должна быть отличительной чертой священнослужителя. Но она начисто отсутствует у церковных чиновников.
Как и элементарное понимание истории. Да, скандирующих «Кто не скачет — тот за храм» немного. Но они молоды и готовы действовать в соответствии с убеждениями. Стало быть, будущее за ними, а не за собираемыми из-под палки на фейк-митинги в поддержку Путина «трудящимися» и не за приученными к пассивности этим же начальством обычными верующими.
Главный спикер патриархии Владимир Легойда, как ему и полагается, осуждает оппозицию в своем телеграм-канале. Многоуважаемый Владимир Романович! Поздно. Когда нет другой защиты, кроме прокуроров и «титушек», партия проиграна. Даже если это пока не всем очевидно. Но вы же профессор МГИМО, должны понимать лучше других. Читали книжки про Россию в 1917-м и Испанию перед крахом монархии в 1931-м или хотя бы после смерти Франко в 1975-м.
Светские власти, дряхлеющие, коррумпированные, живущие в мире сконструированной их же карманными СМИ стабильности, не удержат ситуацию под контролем, когда все институты, хоть как-то с ними связанные, окажутся полностью и бесповоротно дискредитированы. Они, конечно, станут пугать людей хаосом, но это в какой-то момент всегда перестает работать. Власти церковные, стараниями нынешнего руководства РПЦ намертво впаявшие себя в политический режим, будут беспомощно смотреть, как тонет этот долго набиравший воду «Титаник» с разворованными командой шлюпками.
Новое, «революционное» руководство, которое придет в Кремль, будет со всевозрастающей вероятностью, весьма левым, очень антиклерикальным и радикально эгалитаристским. Вчерашние «подсвечники» из числа вице-губернаторов и прочих профессиональных осваивателей бюджетов, если не сбегут и не сядут, то в момент забудут «дорогу к храму». Как в свое время их папы и мамы в одночасье позабывали Устав КПСС. Церковь выгонят из публичного пространства, как это сделали во Франции в 1905 году. Прежняя церковная иерархия не сможет руководить в новых условиях, и ее сменят те, кто не побоится начать настоящее церковное возрождение и противостоять новому богоборчеству — словом, действием, личным примером. Христиан будет мало, но они будут настоящими.
«Екатеринбург: начало революции» — вещает популярный телеграм-канал «Серпом по…». Пожалуй, соглашусь. В символическом смысле это так. Пока — в символическом.
Константин Эггерт
