На минувшей неделе моё внимание привлекли два, казалось бы, несвязанных факта: в Смоленской области рядом с мемориалом расстрелянным узникам смоленского гетто открыли памятный знак гражданам всех национальностей, погибшим от рук фашистов, а в здании Европарламента в Брюсселе в это же время прошла экспозиция и конференция «Хорватский святой Алоизий Степинац», организованная в Брюсселе депутатом Хорватской крестьянской партии Марьяной Петир.
Дело в том, «святой Алоизий», бывший в годы Второй Мировой войны кардиналом Хорватии и открытым пособником местных нацистов — фигура спорная. С его молчаливого попустительства были уничтожены почти все хорватские евреи и сотни тысяч православных сербов. В связи с этой выставкой Сербия выразила категорический протест и даже отозвала своего посла при Евросоюзе.
История становится наукой и перестаёт быть набором увлекательных историй тогда, когда даёт нам способы предотвращения массового смертоубийства.
Ради этого мы, евреи, так последовательно увековечиваем память погибших в Катастрофе, устанавливаем мемориалы, работаем над тем, чтобы ни одна жертва не осталась без имени. И важно, что мы подаём пример другим народам, чьи потери в битве с фашистскими нелюдями такая же незаживающая рана в сердцах поколений. То, что памятников погибшим становится больше — нельзя не приветствовать.
Я хочу особо отметить, что главная наша забота — места массовых убийств и захоронений. Мы ставим памятники на могилах, высекаем имена на надгробиях.
Все другие места — будь то улицы и площади городов, мосты, или стены домов — когда на них появляются таблички, бюсты или высоченные статуи, становятся своего рода «рекламными площадями». Через топонимику формируются самосознание граждан и политические дискурсы.
Выставка, посвященная Степинацу, отражение его последовательной гражданской «канонизации» в сегодняшней Хорватии. Степинац, как и прославляемый в Украине Бандера, да и что далеко ходить — как присутствующий повсеместно в российской топонимике В. И. Ленин — безусловно заметные исторические фигуры, дети своей архисложной эпохи и судить их с гуманистических позиций современного мира по крайней мере глупо. Мало того, что это приводит к искажению общей исторической картины, это приобретает политическую окраску — разъединяет людей. Всплывают застарелые обиды, вынашиваются планы мести. Недобросовестные политиканы наживают сомнительные электоральные дивиденды. Высекаются искры, из которых в глобальном мире может вспыхнуть пламя, погасить которое не удастся никому.
И гасить эти искры надо своевременно и повсеместно.
Юрий Каннер
