Я хотел бы поговорить о попытках установить памятник Сталина в разных городах. Мы отбили три таких попытки у нас в городе, то есть в каком-то смысле мы рекордсмены. Почему это важно — не дать установить очередной памятник? Потому что помимо таких больших боев, которые происходят скажем в Перми-36, на остальной территории России происходит позиционная борьба. С противоборствующей стороны выступают люди, которых я бы назвал не не сталинистами или неосталинистами, а скажем людьми, которые по разному понимают прошлое государство и будущее. Они постоянно пытаются поставить флажки, так сказать, закрепив за собой некую территорию. Скажем, если в каком-то городе ставится памятник Сталину, это имеет символическое значение, потому что в этом городе некоторую высоту тактическую или стратегическую мы отдали, а противоборствующая сторона ее завоевала. И это происходит на самых разных площадках: удается или не удается вставить в Книгу памяти ту или иную статью, удается или не удается поставить памятник жертвам политических репрессий в том или ином селе – такое идет перетягивание каната, постоянная позиционная борьба.
Сначала я бы хотел сказать очень важную вещь, которую вчера мимоходом задел Александр Даниэль, и мне она представляется очень значительной. Когда мы в первый раз противодействовали установке памятника Сталина, то мы проводили сбор подписей против его установки. Это было в 2005 г. и примерно 50 процентов народа поставили подпись и примерно 50 процентов не ставили. Мы это все проводили около мэрии. Интересен такой феномен: те люди, которые не хотели ставить подпись против установки, они говорили, показывая на мэрию: «Вот пришел бы Сталин, он бы сейчас всех этих перестрелял.» То есть, о чем идет речь? О том, что на самом деле одна из опор нынешнего сталинизма у нас стоит в основном на мифе, который был порожден еще XX съездом КПСС о том, что во время репрессий пострадала в основном разнообразная элита — хозяйственные деятели, партийные деятели, интеллигенция и т.д.
В этой логике, если сейчас придет новая твердая рука, новый Сталин, он должен покарать как-раз эту самую элиту, этих коррупционеров, которые сидят во власти. То есть люди не понимают такую простую вещь, что в репрессиях пострадал в основном простой народ, а по нашим оценкам порядка 80 процентов крестьяне, притом в основном раскулаченные. Поэтому мы с тех пор сосредоточили свои усилия на подрыве этой опоры: как только нам удается выйти на публичное пространство, о чем бы там ни пошел разговор, мы тем не менее это сводим к тому, какие категории репрессированных, более всего пострадали. То есть мы пытаемся разбить, разгромить этот миф. Мне представляется, что он очень опасен. Именно он составляет одну из основ бытового сталинизма.
Теперь по тактике. В разных городах пытаются установить памятники Сталину, особенно это происходит, как только отмечается юбилей победы, то есть 2005 год, 2010 год, 2015 год. Везде происходит одно и то же: кто-то объявляет о том, что будет установлен памятник Сталину, тут же телевизионщики начинают вызывать на различные круглые столы и дискуссии, интернет-издания включают онлайн-голосования, социологи пытаются проводить опросы. Сталин – это раскрученное имя. СМИ делают себе рейтинги, политические деятели на этом пытаются как-то попиариться, лишний раз поблистать в телевизоре, интернет-агентства усиливают посещаемость и так далее.
То есть, на самом деле, мы оказываемся в очень глупом положении, потому что если мы сейчас начинаем спорить с теми же коммунистами за или против Сталина, мы просто будем участвовать в чужой игре, в пиаре Сталина и не более того. Это не то, что нам бы хотелось. Спор этот достаточно бессмыслен, потому что одна сторона будет говорить о том, какие были достижения, другая сторона будет говорить о миллионах репрессированных, но это не произведет никакого впечатления на тех людей, которые уже давно определили свое мнение и если для них приоритет государство, то они будут за Сталина, если люди, то против.
И самая серьезная ошибка, которую допускают в городах – не принимают во внимание местные политические расклады, власть считается однородной – власть – это кровавый режим, значит, мы обязаны… и т.д., и т.д. На самом деле там все не так однородно и там есть разные течения и разные установки, независимо от того, как они относятся к Сталину или к памятнику, у них есть какие-то свои цели и нужно все эти расклады использовать.
Что мы делаем обычно. Я говорю «обычно», потому что это у нас уже довольно рутинная процедура, мы довольно регулярно вовлекаемся в эти споры. Первое, что мы делаем, это смещаем фокус, мы уводим вопрос от Сталина и памятника. То есть мы говорим, что на самом деле памятник ни при чем, и Сталин ни при чем, это коммунисты пытаются пропиариться перед выборами, это партия патриотов России пробует на прочность мэра, то есть мы смещаем фокус и уводим разговор.
Или как было в первый раз, когда пытались в 2005 г. поставить памятник. Мэр давал обещание, что он без широкой дискуссии не поставит этот памятник, тем не менее в Радио Свобода промелькнуло, что договоренность существует и памятник будет поставлен. Мы нашли уже готовый постамент от этого памятника в парке и дальше мы уже били по мэрии. Мы говорили: «Мэр обещал, обманул избирателей». Когда подходили коммунисты и пытались спорить о Сталине, мы говорили: «Мальчик отойди, у нас тут свои разборки, мэр нарушил свои обещания избирателям. Мы сейчас разбираемся с мэрией, вы со своим Сталиным отойдите в сторону, это все несущественно.» Это был правильный ход: утверждая, что мэр обманул, мы имели бОльшую поддержку, чем в споре за или против Сталина.
Когда второй раз пытались поставить памятник Сталину в Курейке, мы говорили, что на своем деле враги губернатора решили его подставить, испортить имидж ему и краю, а там у нас деловой форум, универсиада и т.д.. В общем, они копают под нашего губернатора, они вот такие нехорошие люди. И мы действительно не кривили душой, потому что у губернатора Хлопонина был имидж такого современного, делового, неполитизированного чиновника. В 2006 г. мы доказываем губернатору, что памятник вредит имиджу края, что это нельзя, что — вы же себе же делаете хуже, если поставите, если такого допустите
Мы очень гибко использовали эти политические расклады, которые были каждый раз разные, , потому что краевая власть не может формально принять решение (это прерогатива городской власти устанавливать или не устанавливать памятник), но может как-то немножко влиять, помогать и мешать, и мы в 2005 г. нападаем на мэрию зная, что это выгодно краевой власти, у них в это время трения и поэтому мы получали какую-то негласную поддержку. Мы по сути дела были инструментом борьбы краевой власти с городской. Но нам-то что? Потому что мы решали свою задачу по противодействию памятнику. Пускай панны бьются меж собой, мы это можем использовать. . В 2015 г. мы, наоборот, буквально защищаем мэра (уже другого). Мы знаем, что мэр не хочет ставить памятник Сталину, но на него оказывается очень сильное давление, потому что кругом патриотизм, линия известно какая, юбилей победы, при этом ситуация за 10 лет очень сильно изменилась и поэтому здесь уже совсем другая риторика получается. Мы говорим о том, что мы верим в то, что Вы. мэр не поддадитесь давлению, мы в Вас верим и т.д. Вот видите, какие мы циничные люди в Красноярске.
Но если не удалось отвертеться от дискуссии, то мы опять- таки предпринимаем все усилия, чтобы уйти от обсуждения личности Сталина. Не упоминаем Сталина, не упоминаем понятие «сталинское». Речь идет о тоталитарной системе как таковой. Далее, раздвигая временные рамки, мы не говорим вообще о сталинских репрессиях 1930-х, 1950-х годов. От 1917 г. до наших дней, тоталитарное государство в разных фазах, в разных видах. Дальше, раздвигая географические рамки мы не говорим только о СССР, мы говорим о сходных режимах, в том числе о немецком национал-социализме. То есть мы всячески уходим от обсуждения личности. Как только мы начнем обсуждать личность Сталина, мы работаем на его пиаре, потому что неважно хвалим ли его, ругаем, мы его пиарим.
Если уж пошла дискуссия, значит, обязательно зайдёт речь о цифрах Сталинисты говорят о том, что мемориальцы завышают количество репрессированных. Я в этом случае нашел хороший ход, я их спрашиваю: «А сколько нужно, что бы считать режим кровавым? Вот назовите эту цифру, до этой цифры он так себе, нормальный режим, а если больше, то это уже кровавый режим. Назовите мне это цифру, тогда поспорим, какие цифры есть на самом деле, они характеризуют». Как не странно, такие вопросы ставят оппонента в тупик, он не может эту цифру назвать и оказывается, что цифры на самом деле не важны.– Бесполезно, особенно по телевизору, тратить время на то, что бы излагать какие-то мысли, они не доходят до телезрителя. Телезритель так устроен, он там следит больше за выражением лица, кто кого в тупик поставил, но более или менее сложные материи излагать в телевизоре — это просто бессмысленно.
Но у нас есть хорошая цифра – красноярский миллион, миллион человек связан репрессиями с Красноярским краем и эту цифру, мы можем всегда доказать не просто на основе какой-то статистики, они перечислены пофамильно, в том числе в наших Книгах памяти. Поэтому с этой цифрой поспорить очень сложно.
Есть и другие нестандартные ходы. Очень важно сломать повестку. То есть они ожидают, что мы будем спорить вокруг фигуры Сталина. Повестку надо напрочь сломать, уходить от этого.
Мы организовали в 2005 г. сбор подписей под окнами мэрии, не столько для того, чтоб собрать подписи, а чтобы была какая-то акция, которую не надо согласовывать как митинг и которая может быть новостным поводом для СМИ. Важно было, чтобы под окнами мэрии что-то происходило. В это же время мы с помощью нашего сайта организовали нападение журналистов на мэрию и звонки из других городов и стран.
А именно: мы завели на нашем сайте страницу освещения противодействия установке памятника и постоянно выкладывали туда свежие новости, документы, фотографии. Эта страница временно стала лицевой страницей нашего сайта. Он велась на трёх языках: русском, немецком и английском. В то время социальные сети не были развиты, но в интернете был форум «Реклама-мама», на котором круглосуточно общались красноярские журналисты, рекламщики и т.д. Стоило завести там топик и дать ссылку на нашу страницу – и журналисты получили канал с полной и свежей информацией по событию. И они воспользовались этой возможностью. Три человека собирают подписи, в это же время роятся журналисты, которые пытаются от мэра чего-то добиться, чиновники бегают от журналистов по коридорам, потому что их спрашивают: «А вот этот кому постамент? Вы обещали, что будет обсуждение, а вот это чей постамент? Это вообще сталинский, не сталинский?» Был очень большой шум, но очень малыми силами.
Потом мы хотели даже сами организовать драку, потому что мы предупреждали мэра, что установка памятника вызовет раскол общества. Но коммунисты нам здесь сделали услугу. Пришли два молодых коммуниста, вырвали у нас подписные листы, начали их запихивать в урну. Тут подбежали какие-то люди, начали у них это отнимать. Получилась потасовка. Ее засняли телевизионщики. И потом мы говорили: «Ну, вот, еще памятника нет, а драки уже начались. Вам это надо или не надо?» – Это очень было удачно.
Когда коммунисты собрали в этом году подписи за установку памятника Сталину и их оказалось порядка сорока тысяч подписей – ну что нам делать? Опять проводить сбор подписей? Я просто отнес в мэрию, где должен был решаться вопрос, 12 томов нашей Книги памяти, в общей сложности в этих 12 томах почти сто тысяч человек, семьи — и заявил под камеры, что были бы эти люди живы, они бы проголосовали против, вот мы сдаем свои подписные листы против памятника Сталину.
Резюмируя: это не последняя попытка установить памятник Сталину в России, и я надеюсь, что сказанное мной поможет моим коллегам в других городах. Не ввязывайтесь в дискуссию о Сталине, ломайте повестку дискуссии, смело применяйте нестандартные ходы и используйте местные политические расклады.
Доклад на конференции «История против пропаганды». Прага, 2015
Иллюстрация к докладу, показанная на конференции — видео 20.03.15 Обсуждение памятника Сталину.(Бедарев-Бабий) на телеканале Енисей. (фрагмент) https://www.facebook.com/video.php?v=1588168838096240
Алексей Бабий, красноярское общество «Мемориал»
Об авторе
Алексей Бабий – председатель красноярского общества «Мемориал». Работает в организации с 1988 года, с 2003 года руководит рабочей группой, издающей «Книги памяти жертв политических репрессий в Красноярском крае». Регулярно выступает с лекциями по этой теме и публикуется в специализированных изданиях. Член Союза российских писателей.
