Пушкина и Лескова хотят привлечь к работе с протестной молодежью. Но и великие писатели не так просты
Начнем с чего-то вроде эпиграфа: «Никто не нанес такой ущерб Российской империи, как именно русские классики, которые пропагандировали: вставай, страна народная». О происхождении этой цитаты читайте ниже, а пока новость. Двадцать пятого июля министр культуры РФ Владимир Мединский и председатель Патриаршего совета по культуре, наместник Сретенского ставропигиального монастыря епископ егорьевский Тихон (Шевкунов) подписали совместный план мероприятий в рамках реализации проекта «Пушкинский союз». Сам «Союз» министр пообещал создать еще раньше, в мае, в ходе празднования Дней славянской письменности и культуры. Епископ и министр собираются возрождать интерес молодежи к русской классике. В планах – организация встреч юношества с писателями и композиторами (по счастью, живыми – членами разнообразных творческих союзов), «продвижение аутентичных образов в анимации» (не спрашивайте!) и даже показ в цирках, оснащенных кинооборудованием, советских фильмов для школьников. Истину, что из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк, советские по генезису люди – министр и епископ, – видимо, в свое время усвоили твердо и теперь решили эти искусства совместить.
Министр, разумеется, не упустил случая поделиться ценными мыслями по поводу русской классики. Продемонстрировав попутно свойственное ему как доктору исторических наук равнодушие к истории, о котором уже доводилось писать: «По большому счету, Петруша Гринев никак не изменился по сравнению с современным курсантом или выпускником военного училища. У него те же мысли, та же душа и те же идеалы». А помимо равнодушия к истории – привычную ненависть к современности: «Когда я вижу некоторые спектакли, поставленные якобы по мотивам русской классики, понимаю, что их авторы в нужное время не читали произведения, которые сейчас так весело ставят на сцене. Иначе их понятия о добре и зле были бы другими. А так – это просто деньги, ничего больше». Когда он видит некоторые спектакли, рука тянется, по счастью, не к пистолету, а к телефону, но в наше просвещенное время и телефона хватает, чтобы спектакли не выходили, а у режиссеров устраивались обыски.
Чем хорош классик
Но не в режиссерах, конечно, дело. Режиссеры приходят и уходят, а если понадобится – сядут. Государство постепенно втягивается в битву за подрастающее поколение, министр и епископ в тренде. Сам президент в рамках необъявленной избирательной кампании едет встречаться с одаренными детьми в сочинский центр «Сириус». Задумка прозрачная – нужно ведь показать, что помимо бездельников, скачущих на митингах, теребя смартфоны, купленные на папины деньги, есть другие дети – умные, талантливые, готовые работать на благо страны, настоящее, в общем, будущее. Получается не без конфузов – в рамках диалога прошлое рассказывает будущему, как смотрит фильмы о себе же на видеокассетах, но президент все-таки старается, надо отдать ему должное. Как стараются пережившие сурковскую эпоху деятели «молодежной политики», как стараются специально нанятые администрацией люди, засоряющие сеть роликами о Гитлере-Навальном и клипами о вреде протестов. Теперь в этом славном ряду – Мединский и Шевкунов. Минкульт и служитель культа.
Беда власти ведь даже не в том, что молодежь поголовно ходит на митинги против коррупции (она не ходит, двадцать тысяч молодых людей в центре пятнадцатимиллионного города – это далеко не вся молодежь) или смотрит в ютьюбе Навального вместо того, чтобы смотреть по телевизору Киселева (Катя Клэп все равно популярнее). Беда в том, что молодежь вызревает в новой, неподконтрольной государству информационно-культурной среде, исподволь усваивая чуждые нынешней официальной России ценности свободного мира. Через сериалы и мемасики, а вовсе не через видеоблоги отечественных оппозиционеров. Но тем страшнее и опаснее для власти ситуация.
На борьбу с этой проблемой и мобилизуются писатели-классики. У классиков много плюсов. Во-первых, они умерли. Это важно: мертвый в свою защиту не выступит, интерпретировать его тексты можно как угодно. Доводилось, например, читать в патриотической «Литературной газете», что Пушкин грудью защитил Россию от идей Просвещения, как в свое время Александр Невский – от псов-рыцарей. И ничего, не перевернулся Александр Сергеевич в гробу, а если и перевернулся – сейсмостанции сдвигов земной коры не зафиксировали.
Во-вторых, они необъятны. Найдется все. Редкий, например, из наших признанных классиков не проехался хоть раз и по европейцам вообще, и по представителям конкретных народов. Сейчас МИД РФ плавно переходит в рамках дипломатического диалога на матерную ругань, а мог бы, по мере необходимости, извлекать из бездонных запасов классики подходящую для очередной ссоры цитату. «Рассудка француз не имеет, и иметь его почитает за величайшее для себя несчастие», допустим. А уж про поляков, – поляки нынче в моде, – кажется, только ленивый не написал у нас что-нибудь обидное про поляков! Прочесть про то, что Польша – место, благодати лишенное, можно уже в любимой министром Мединским «Повести временных лет». Кстати, бесы, мешавшие киевским монахам спасать души и сочинять летописи, тоже, если верить Нестору, прикидывались ляхами.
В-третьих, прекрасных строк о любви к отечеству, которое легко спутать с государством, в запасниках великой русской литературы тоже хватает. А в-четвертых, любой родитель, особенно классиков не открывавший, заранее согласен, что классики в целом – это нечто полезное, нравственное, душеспасительное и знакомство с их произведениями ребенку только на пользу.
Кстати, здесь спорить не станем. Знакомство с их произведениями только на пользу.
Чем плох классик
Но классик – русский человек, который, как из классики известно, слишком широк. Сложный, коварный, классик не хочет становиться пропагандистом. Любовь его к отечеству, которую нынешние специалисты по пропаганде так легко путают с любовью к государству, как и положено настоящей любви, растет из ненависти. Невозможно представить себе тексты, более страшные для пожирающей человека государственной машины, чем лесковские «Левша» или «Очарованный странник». Куда там нынешним разоблачительным видеоблогерам. А ведь Лесков совсем не революционер-ниспровергатель. Этот, как говорится, еще тихий.
Там у них, у великих наших стариков, слишком уж часто государственный монстр на медном коне гонится за маленьким человеком. Кстати, мудрецы Серебряного века любили спорить, где правильно ставить ударение в последнем слове строчки «Россию поднял на дыбы». Следовать ли за стихом, искать ли опасных намеков? Так и спорили, пока не размазало их государство своими копытами.
Слишком уж много они думали о свободе, великие наши старики, и об источниках несвободы – тоже.
Добровольные помощники министра и епископа, кстати, эту угрозу чувствуют. Если помните, все у нас началось с эпиграфа про «страну народную». Это – цитата из комментария как раз по поводу учреждения «Пушкинского союза», который дала телеканалу «Царьград» «эксперт Анастасия Иванова», директор продюсерского центра «ТРИА фильм». Про центр известно только то, что он на 100% принадлежит Анастасии Ивановой, про Иванову – и того меньше, но речь ее стоит воспроизвести. «Вы посмотрите, что творится у нас на телевидении. Никакой цензуры нет, все дозволено. И вот эта вседозволенность как раз и ведет к полному отвращению от всех ценностей, которые веками прививались, в том числе русскими классиками». Дальше про то, что ценности, за неимением классиков, должны прививать священники, а затем главное: «Культура как раз начинается не с пропаганды ценностей. Смотрите, про популяризацию русской классики. Никто не нанес такой ущерб Российской империи, как именно русские классики, которые пропагандировали: вставай, страна народная. В конечном итоге народ и поднялся. Совершили революцию, Россия потеряла треть своих территорий. А все из-за чего? Люди стали приобщаться к так называемой культуре. К этому надо подходить очень осторожно, на мой взгляд».
Трудно удержаться и не отметить, что ни Лебедев-Кумач, ни Боде, который стихотворение «Вставай, страна огромная» сочинил чуть раньше, вдохновляясь другой войной, но тоже с немцами, про «страну народную» не писали. Но у страха перед живой культурой глаза велики настолько, что можно не замечать ошибок, даже обращаясь к текстам, в рамках нынешнего официального курса на учреждение квазирелигиозного культа Великой Отечественной получившим статус сакральных.
Куда ж нам плыть
Вот тут – ключевая точка наметившегося конфликта. Классики хоть и умерли, но живы. Потому и классики, что оказываются современными для любой современности вопреки любым попыткам их с корабля современности скинуть. Приобщение «к так называемой культуре» через классику – действительно рискованная игра для изготовителей лубочного образа сияющей империи. Для них классика – удобное понятие, корпус мертвых текстов, набор цитат для толстых книжек «Сто великих мыслей», склад зубодробительных банальностей. Говоря короче, они просто путают классику с архаикой, поскольку их курс – именно курс на архаизацию страны.
И легко предсказать, как именно будут действовать союзники из «Пушкинского союза». Собственно, в речи Мединского о нынешних режиссерах – ключ к пониманию перспектив. Омертвение, выхолащивание, или, выражаясь на языке современников, – кастрация классики, недопущение классиков в современность – это и есть подлинная и единственно возможная для их задач стратегия. Примерно то же пыталась делать с классической русской литературой советская школа. Но зубы обломала. Совок скопытился, Пушкин остался.
Чтобы не быть голословным – свежайший пример. В общественном совете при Минкульте в среду обсуждали «Матильду», и председатель совета Павел Пожигайло предложил, чтобы верующих не оскорблять, вырезать из фильма сцену со спиритическим сеансом, а также момент, где зрителю видна голая грудь балерины Кшесинской. Отрезать, в общем, сиську, чтобы не смущать умы. Примерно так и работает нынче государственная культурная мысль, и тут не важно, классик ли режиссер Учитель, важна демонстрация методологии. Обнажение приема.
Иногда люди говорят больше, чем хотят сказать. В пакте о совместном нападении на молодежь с применением классических бомб, который подписали министр и епископ, важнейшее слово – «прививка». С малых лет напугать человека классикой, выбрать самое скучное, нелепое, отжившее, противостоящее современности – привить то есть болезнь в слабой форме, чтобы, однажды ее перенеся, человек больше риску заражения не подвергался. Не испытал никогда соблазна открыть «Казаков» или «Бесов». Бежал от Лескова, прятался от Лермонтова.
Вот только очень уж виральный был у стариков контент. Посильнее будет болезнь, чем доктор Мединский, и даже чем, боязно сказать, духовник Шевкунов. И в общем, наверное, не страшно, если новая молодежь в противовес навязанному пряничному Пушкину будет через телеграм распространять «Гавриилиаду». Лишь бы заразились красотой бронзового его стиха.
Иван Давыдов
Публицист
