В проекте федерального бюджета на 2019 год засекречено 17% расходов
В правительственном проекте федерального бюджета на 2019 год выросло количество засекреченных трат. Секретные расходы российского бюджета превысят 3 трлн рублей, что составляет 2,9% российского ВВП. Еще более внушительной эта цифра выглядит, если учесть, что она равняется 17% всех расходов федерального бюджета. Что именно скрывает наша страшная бюджетная тайна?
Введение в бюджет секретных статей можно назвать общемировой практикой. Однако даже в странах с очень большими оборонными расходами, такими как США и Израиль, засекреченными является лишь очень ограниченный список расходов, связанных со спецоперациями и контртеррористической деятельностью. Этот же лаконичный список подразумевается и действующим российским законом о государственной тайне. Авторы проекта бюджета явно импровизируют с правоприменением, когда засекречивают целые сектора расходов.
Причем это касается не только трат на национальную безопасность (здесь полностью засекречены, например, статьи, связанные с пограничной службой и почти целиком — на спецслужбы), но и парадоксальным образом расходы на СМИ, физическую культуру, образование и здравоохранение. Причем, согласно правительственным планам, наращивать бюджетную секретность нужно будет и дальше, и к 2021 году довести ее объем до 21% расходов бюджета или 4 трлн рублей.
Как отмечают эксперты Института Гайдара, секретность снижает уровень нашего понимания того, что происходит в национальной экономике. Отслеживать, куда и как тратятся деньги, и как бюджет влияет на состояние рынков, становится труднее.
Коротко говоря, вы не можете одновременно иметь непрозрачные государственные расходы и качественное государственное управление.
А следовательно засекреченный бюджет мешает экономике расти. И тут придется выбирать приоритеты. Как и по многим другим вопросам, в бюджетном планировании государство предпочитает для себя судьбу диверсанта-разведчика. Секретность ценится больше, чем интересы российского бизнеса и потребителей. Бюджетное планирование проводится в режиме спецоперации, и за него потом кому-нибудь выдадут боевые награды.
В политическом отношении смысл происходящего еще проще: до пятой части государственных денег официально выведено из-под общественного контроля.
С подачи Алексея Навального еще лет десять назад мониторинг госзакупок стал разновидностью национального спорта, и с этим, конечно, нужно было что-то делать.
Сыновьям генпрокурора Чайки присваивали секретные имена, а бюджет постепенно прикрывали государственной тайной. Официальная позиция состоит в том, что деньги налогоплательщиков тратятся, куда надо, и пытаться разнюхивать детали в этом вопросе — значит подрывать обороноспособность страны. Только предатели и «пятая колонна» могут требовать прозрачного бюджета, государственники же охотно отдают последний рубль на любую прихоть правительства.
Такая конструкция могла бы быть правдоподобной при условии безоговорочного доверия к начальству со стороны граждан. Но согласно всем социологическим данным, это доверие именно сейчас — после триумфальной пенсионной реформы, заложившей фундамент для профицитного и секретного бюджета, — падает. При этом даже несекретные траты государства в России крайне неэффективны — так что граждане постоянно переплачивают за все. Так что, возможно, тайна бюджета 2019 года заключается как раз в том, что секретность нужна не столько для защиты от иностранных шпионов, сколько для того, чтобы жители России задавали поменьше вопросов.
Кирилл Мартынов
редактор отдела политики
