Ситуация в переполненных столичных СИЗО значительно ухудшилась в начале мая, заявила член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы Анна Каретникова. В качестве примера она привела женский СИЗО-6, куда за неделю поступило сразу 20 человек и где в камеры помещают на 13 человек больше нормы. Представители ФСИН заявили «Ъ», что неоднократно обращались к судейскому корпусу и следственным органам с просьбой сократить число арестов в качестве меры пресечения, однако не были услышаны. Правозащитники считают, что решить проблему поможет только вмешательство руководства страны.
О посещении членами ОНК столичного СИЗО-6 Анна Каретникова подробно написала в своем блоге. По ее словам, общественники проверяли изолятор неделей ранее, в конце апреля, и уже тогда в отдельных камерах было на 9 заключенных больше нормы. К концу первых майских праздников в переполненном изоляторе стало на 20 человек больше. Теперь в некоторых камерах содержатся по 54 человека, притом что в каждой из них предусмотрено 41 спальное место. «Девчонки под скамейками спят, из-под стола по утрам вылезают,— пишет госпожа Каретникова.— Беременная девушка на сломанной раскладушке спит. Камеры криком кричат». При этом, указывает член ОНК, администрация СИЗО полностью игнорирует жалобы заключенных, более того — сознательно ухудшает условия их содержания. Заключенные жалуются на внезапный запрет посылать в передачах зелень, молочную продукцию и даже средства гигиены, включая шампуни и туалетную бумагу. Некоторые товары из этого списка можно купить в магазине при СИЗО, но заключенные жалуются на завышенные цены и задержку уже оплаченных товаров.
По словам госпожи Каретниковой, новоприбывших не осматривают врачи, несмотря на явные проблемы со здоровьем. В этом году заключенным даже запретили смотреть по телевизору всенощную службу на Пасху, хотя ранее администрация делала исключение для верующих. В этот раз тем, кто все-таки попытался включить телевизор, объявили выговор. «Мы видим полное нежелание действующего руководства СИЗО что-либо менять,— заявила Анна Каретникова.— Мы видим безразличие сопровождающих нас сотрудников к нуждам и тяготам арестованных женщин, им неинтересны даже слезные просьбы. Самые пустячные. И это — на фоне стремительного роста перелимита».
«ФСИН прилагает огромные усилия к тому, чтобы хоть как-то снизить перелимит,— заявили вчера «Ъ» в пресс-службе федерального ведомства.— Мы ежемесячно направляем и в следственные органы, и в суды информацию о перелимите. Мы пишем о тех случаях, когда человека уже осудили, но приговор еще не вступил в силу, и он не может уехать в колонию. Мы пишем о случаях, когда следователь отправил человека в СИЗО, но сам долго к нему не приходит. К сожалению, мы не можем сказать, что нас слышат». В Федеральной службе исполнения наказаний обратили внимание, что жалобы заключенных в московском СИЗО-6 должны комментировать в пресс-службе столичного управления, но получить там комментарий в нерабочий день корреспонденту «Ъ» не удалось.
Член общественного совета при ФСИН РФ юрист Владислав Гриб рассказал «Ъ», что проблема переполнения СИЗО в городах-миллионниках обсуждается на каждом заседании совета. «Ведомство ведет неформальные переговоры с судами, убеждает их не использовать так часто арест в качестве меры пресечения,— сказал господин Гриб.— Но ФСИН — не самое влиятельное ведомство. Эту проблему ФСИН сама не решит, этим надо заняться на уровне главы государства и правительства». Господин Гриб напоминает депутатам Госдумы, что «лица, находящиеся в СИЗО, будут голосовать в сентябре на выборах — и их у нас в стране много». Говоря о жалобах заключенных СИЗО-6, юрист заявил, что женщины должны обратиться с конкретными фактами к членам общественного совета, «тогда мы сможем отреагировать».
Член совета по правам человека при президенте РФ Павел Чиков напомнил, что с начала 2000-х годов количество осужденных и арестованных сокращалось: «Это происходило прежде всего под влиянием международной критики, например со стороны Совета Европы». Но в 2012 году количество отправленных в СИЗО граждан России внезапно начало расти. «Такое впечатление, что в 2012 году произошло какое-то событие, после которого силовики воспряли и арест стал основой следственных действий,— предположил господин Чиков.— Чем крупнее город, тем серьезнее растет число арестованных — прежде всего за счет экономических статей и дел, связанных с наркотиками». Правозащитник подчеркнул, что российские суды перестали критически относиться к методам следствия: «Удовлетворяются 97% ходатайств об аресте и 99% обращений о продлении ареста». Из-за этого, говорит Павел Чиков, «свобода стала основным предметом торга по уголовным делам». «Это главный ресурс, который у нас используется в уголовном процессе. Следователь отправляет человека посидеть, а потом, обещая какие-то поблажки, разрешая или запрещая свидания, добивается, чего хочет». Господин Чиков также считает, что эту проблему можно решить «только в ручном режиме»: «Если руководство страны примет решение ослабить давление и разгрузить казематы — это произойдет. Но оснований предполагать, что в эту сторону что-то будет двигаться, у нас нет». Жалобы заключенных на условия ареста в конкретном СИЗО Павел Чиков связывает с тем, что «приоритеты и настройки всей службы не ориентированы на человеческое отношение к людям, и это в конечном счете является отражением ситуации в стране».
Александр Черных
