Только, было, слуга украинского народа Голобородько в обличии будущего президента Зеленского поселился на ТНТ, чтобы послужить еще и русскому народу, как ему указали на дверь
Цензурный ход конем
На ТНТ было показано самое начало сериала «Слуга народа» и обещано его продолжение по три серии за вечер едва ли не до конца года. Но уже на второй день концепция переменилась: сериал сослали на платную платформу канала. А бесплатный показ на молодежно-развлекательном канале назвали маркетинговым ходом.
История с увольнением «Слуги народа» могла бы показаться печальной, если бы не оказалась столь анекдотичной.
Ну, очевидно же, что здесь маркетинг ни при чем. Просто наш правящий класс серьезно опасается политизации аудитории (15+), на которую и ориентирован телеканал ТНТ. Да и в целом в нашем эфире господствуют две ярко выраженных функции: пропагандистская и развлекательная. Все как предрекал Оруэлл в своей антиутопии «1984», где пролам позволено было развлекаться и заниматься сексом и не разрешалось вовлекаться в политику. Канал нарушил этот запрет и тем спровоцировал запрет встречный.
Цензура, которой нет в нашей стране согласно Основному закону РФ, сработала не пером, а топором.
По закону цензуры нет, а она — вот же, по понятиям, факт на неунывающем лике ТНТ.
Пресс-служба канала изворачивалась как могла. А могла она в этом случае только одно — врать. Так, мол, и задумано было. Первые три серии — для затравки, остальное — за отдельные деньги.
Еще смешнее цензура махнула топором в случае с группой «Би-2». Ей выпала честь открывать церемонию музыкальной премии на канале «Россия 1» песней «Люди на эскалаторах». Там были слова: «Если светлей проспекты / Тем нежней протесты / Юношей в пуловерах». В этом наборе букв не повезло слову «протесты». Оно было изъято бдительным редактором.
А еще говорят, что из песни слов не выкинешь.
«Ну и дела, как дальше жить? — спел бы Труффальдино в ответ на эту цензурную паранойю и продолжил, имея в виду своего коллегу:
— Тут быть скандалу непременно.
Еще никто не мог служить
Двум господам одновременно».
Труффальдино тем не менее смог. Он — упрямый. Он, как известно, из Бергамо.
Зеленскому (нынешнему Труффальдино) сложнее. Он не из Бергамо, он из-под «Газпрома», контролирующего обе платформы ТНТ — как бесплатную, так и платную.
Впрочем, со «Слугой народа» хозяин эфира обошелся более или менее интеллигентно, а вот с сериалом «Эпидемия» Павла Костомарова поступил уж как-то совсем цинично: сломал оплаченный телезрителями показ восьмисерийного телеромана пополам. Первую половину зачистил на сайте; вторую — отбросил, пообещав вернуть ее в феврале наступающего года, что в преддверии юбилейной Победы совсем уж будет неловко.
Эксперты гадают
А в самом деле, с какой стати запустили в федеральный эфир Святой Руси древний по нынешним меркам украинский сериал «Слуга народа»? С первого взгляда и не сообразишь, зачем хозяева ТНТ полезли на рожон с этим телепроизведением.
Возможно, они решили, что если президенты там, на саммите и после него, обменялись стихотворными колкостями (Путин: «А у нас в квартире газ». Зеленский: «А у нас — газопровод, вот»), то почему бы и им, большим шутникам, создателям «Камеди клаба», не пошутить на потеху своей целевой аудитории?
На всякий случай они предварили первые серии сатирическим спецанонсом, где Зеленского морально уничтожили.
Видимо, кто-то наверху сообразил, что анонсовая сатира не способна выдюжить против политизированной мечты авторов сериала о демократии. До наших командиров дошло, что украинского президента если и можно допустить в федеральный эфир России, то не иначе как под конвоем многоопытных пропагандистов типа Павла Зарубина, выдавшего несколько дипломатичных фраз Зеленского, сказанных на ходу, за «полноценное развернутое интервью». Но самая большая сенсация состояла в том, что интервьюеру не дали по морде.
Кадры с украинским президентом довольно часто мелькают в студиях Останкино на огромной экранной панели, где его унижают, над ним глумятся российские пропагандисты.
В сериале же он — не фоновый персонаж, не мальчик для битья. Он — тот, кто и один в поле воин. Он возглавил партию Здравого Смысла, которая и принесла ему победу сначала в сериале, а затем и в жизни.
Хороший пример иногда бывает заразительным. Тому свидетельство украинские выборы.
Хороший пример перед глазами народа — это угроза для власти, которая знает, чье мясо она съела и чьи деньги рассовала по офшорам.
Справившись с улицей, укротив риторику, власть имущие не могут не учуять опасности, что таят в себе художественные аллюзии, и потому торопятся набросить на них цензурную удавку.
В «Слуге» прежде, чем снести весь сериал, вырезали шутку про Путина.
«Эпидемию» законсервировали из-за эпизода с расстрелом зараженных смертельным вирусом мирных граждан силовиками. История, почерпнутая в романе Яны Вагнер «Вонгозеро», разумеется, непроизвольно вызывает ассоциацию и с Дубровкой, и с Бесланом.
Стало быть, наш общественный организм инфицирован вирусом цензуры, и медийные волки от испуга начинают кушать друг друга и все живое вокруг.
Пока это происходит точечно и судорожно. Как в случаях с сериалами «Слуга народа» и «Эпидемия». Но это ли не начало эпидемии без кавычек и с маленькой буквы?
Пока мы предпочитаем называть этот недуг «самоцензурой».
* * *
Дальше следует ждать объявления охоты на аллюзии и параллели в художественных произведениях. А в наших широтах, как нигде, есть опыт, есть традиции и есть охотники такой страды.
Напомним два исторических примера. Сталин посмотрел подаренную ему Чаплином авторскую копию «Великого диктатора». Картина вождю не понравилась. Как и фюреру. Диктатор диктатора, как свояк свояка, видит издалека. Сталин не стерпел насмешки над своей киношной Тенью. Не наружной, разумеется, а внутренней.
Другой пример — война шварцевского «Дракона» с советской цензурой. Длилась она почти полвека. Пьеса писалась как антифашистская и встречена была в 1944 году Главреперткомом на «ура». Едва ли не все академические театры пожелали ее включить в репертуар. Но едва она появилась на сцене, как компетентные театралы пришли в ужас: это же наглая клевета на советский строй.
Большие советские писатели пытались защитить Шварца и его сочинение, объясняя идеологическим начальникам символику произведения. Дракон — это фашизм. Ланцелот — народ. А Бургомистр — Запад, который желает завладеть плодами победы прогрессивного человечества. Но пьесу еще и после смерти Сталина долгие годы не разрешалось ставить. Мешали все те же аллюзии и ассоциации. Они, рискну предположить, могут помешать и завтра, если охота за аллюзиями примет тотальный характер. И не только «Дракону».
И совсем анекдотическое. В Москве на одном из фестивалей детских спектаклей запретили показ постановки по мотивам сказки «Приключения Чиполлино» — опять же по причине ее злободневности. Там есть такое высказывание:
«Тюрьмы построены для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона все наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме сидят честные граждане».
Юрий Богомолов
