Шок-шоу недели

С Первого канала донесся вопль мчащейся скорой помощи. Нет, не по этому случаю. Это в рамках шоу «Видели видео?» исключительно способный к звукоподражанию мальчик демонстрировал свой талант под аплодисменты студийных гостей.

Шок-шоу из ярославской колонии вскипятило социальные сети и встревожило компетентные органы, которые в пожарном порядке стали рассказывать о принятых мерах против «воспитательных мер». И повылезали «скелеты» из колоний, СИЗО, и потянулись их следы во все концы нашей необъятной Родины.

Вскипел разум возмущенной Валентины Матвиенко до такой температуры, что она осторожно высказала убеждение в необходимости реформы ФСИН. Проняло Алексея Пушкова, и он потребовал ликвидировать пыточную практику по отношению к зэкам «каленым железом». То есть еще одной пыткой, но пожестче.

Невозмутимы остались только президент и федеральные каналы.

Ток-шоу на социально-политические темы в упор не увидели ярославское шок-шоу. Как не замечают они протестных акций против повышения пенсионного возраста, более чем двухмесячной голодовки кинорежиссера Олега Сенцова. Они заняты разборками с Украиной и с Америкой. К отравленным Скрипалям прибавилось дело Бутиной, арестованной в Штатах по обвинению в шпионаже.

Скабеева и Попов («60 минут») отвлеклись на минуточку на внутрироссийскую тему — они вышли в эфир с тревожным слоганом: «Россия стремительно толстеет». Стриженова и Кузичев вышли с той же новостью, но под шапкой «Тучная Россия».

Такая синхронная обеспокоенность двух главных телеканалов нашими тучными комплекциями неспроста. Она довольно прозрачный намек на то, что нам, как сегодняшним пенсионерам, так и пенсионерам завтрашним, жрать меньше надо.

Ждем на эту тему в порядке примера видео из другой колонии про то, в какой отличной физической и в творческой форме пребывает зэк Олег Сенцов после двухмесячной голодовки.

Некая благодать сошла на «Культуру». Не нарочно. Так нечаянно получилось, что на канале было запланировано показать в летние месяцы телевизионной засухи советский сериал «Следствие ведут знатоки».

Как же уютно и приятно после всех кровавых ужасов в современных криминальных сериалах и документальных видео в который раз оказаться в компании с Пал Палычем Знаменским, майором Томиным и Зиночкой Кибрит. Всем приятно: и подозреваемым, и свидетелям, и, не в последнюю очередь, преступникам. «Знатоки» вежливы, внимательны… Да они и не вполне следователи. Пал Палыч так, больше исповедник, потом проповедник, моралист и в какой-то степени — душеприказчик. Шура Томин — он артист. Надо — прикинется матерым уголовником, а надо — простодушным барыгой. Зиночка — милая дама и вместе с тем чрезвычайно деловая. И что особенно подкупало — никаких тебе особо страшных убийств, если трупы, то за кадром. Организованной преступности словно и в помине не было. И разумеется, никаких силовых воздействий на задержанных и арестованных Пал Палыч не позволяет ни себе, ни своим подчиненным. И никаких погонь, драк, перестрелок. А уж оборотней в погонах и представить себе было невозможно даже в страшном сне.

Это по версии сериала. В реальности все было не совсем так. О криминальной обстановке в то время можно отчасти судить по документальному циклу, созданному уже в постсоветской России, «Следствие вели…» с Леонидом Каневским. Считай: с майором Томиным.

Телезрители «кушают» то и другое почти с одинаковым удовольствием. Потому что то и другое «вкусно», каждое по-своему. Склонность к психологическому комфорту уживается в зрителе с искушением быть испуганным, что свойственно и детям, и взрослым.

Шел 1988 год. Знаменский и его друзья разбираются с наркомафией. Советское мироздание перевернулось в глазах телезрителей. Фильм, рассказывающий о деле за номером 22, назывался «Мафия».

В советском государстве обнаружилось еще одно государство — нарковладельческое, от Москвы до самых до окраин.

Самое существенное в «Мафии» — то, что заслуга самих «знатоков» по обезвреживанию преступной группировки не так уж и велика. Наркоимперия Коваля разрушилась под тяжестью того зла, что она принесла людям. Наркотик отнял у крестного отца советской мафии его любимую. Его самого до полусмерти избили те, кого он сделал наркозависимыми.

Авторы нечаянно намекнули на участь самого советского режима. Иносказательно, разумеется.

Вот и сегодня мы открываем для себя угнездившуюся совсем рядом еще одну Россию, никем не признанную страну, архипелаг ФСИН, где свои правила и приличия и где идет упорная и вполне успешная работа по расчеловечиванию человека в промышленных масштабах.

«Воспитательная акция» в ярославской колонии №1 — примета децивилизационного процесса, промежуточный финиш которого можно было бы узреть в фильме украинского режиссера Сергея Лозницы «Донбасс», если бы он появился в нашем прокате.

В нем есть эпизод, рифмующийся с тем, что мы уже видели. Проштрафившегося бойца в порядке воспитания прогоняют сквозь две шеренги однополчан, лупцующих его палками.

Конечно же, сходство несходного не исчерпывается одной визуальной рифмой. «Донбасс» не только про Донбасс. Он и про Россию. Он, по крайней мере, ее зеркало. Разумеется, кривое, гротескное. Но ведь и кривые зеркала отражают дефекты натуры, правда, в преувеличенном виде. В данном случае не настолько преувеличенном, чтобы не быть узнанными.

Возможно, мы посетили сей мир в его минуту роковую и наблюдаем его мутацию, следствием которой станет постчеловеческая цивилизация.

Блаженны ли мы будем?

Юрий Богомолов