Такое впечатление, что скоро и вправду на вопрос «Почему падает рубль?» ответом станет популярное «по-кочану». Потому что вопрос этот, по-видимому, всем надоел, и тем, кто его задает, и тем, кому его задают.
Надоесть-то он, может, и надоел, но по-прежнему, увы, остается актуальным. И понятно почему: потому что от курса рубля зависит то, что будет с нашими сбережениями, потому что инфляция прямо зависит от того, что происходит с рублем; потому что поведение рубля для россиян является прекрасным индикатором происходящего в экономике.
Так что же в этот раз? Вроде, традиционно плохой для рубля август месяц уже заканчивается, да и мировые цены на нефть не сказать, чтобы куда-то там обвалились. По-нынешним–то временам около 45 долларов за баррель — это совсем даже неплохо. А вот поди ж ты — падает окаянный, уже почти 90 рублей за евро, а там и 100 светит. Не думаю, что в нынешнем провале рубля есть что-то необычное, все в русле тенденции, которая четко обозначилась уже несколько недель назад. Закреплению той тенденции способствовало, в значительной мере, снижение ключевой ставки Банка России до рекордного уровня — 4,25%.
С точки зрения перспектив рубля это означало следующее: деньги, которые коммерческие банки занимают у Банка России, подешевели до рекордно низкого уровня. Опять же до рекордно низких уровней снижается и процент, который смогут получать владельцы российских гособлигаций. То есть иностранцы, и не только, которые раньше с большой выгодой для себя меняли валюту на рубли, покупали на них российские облигации, процентный доход по которым был в разы больше, если бы они купили, к примеру, долларовые облигации, теперь потеряли к этому интерес. При низкой ключевой ставке Банка России все эти операции (продал валюту — купил рублевые облигации — получил высокий процентный доход в рублях — поменял рубли на валюту и получил столь же высокий валютный доход), которые именуются керритрейдом, теряют экономический смысл. Да, доход в валюте пока еще можно получить больше путем покупки-продажи российских облигаций, но если учесть плату за риск со всеми этими конвертациями, то работать с рублем становится невыгодно, спрос на них снижается. Вот нерезиденты — владельцы рублевых российских облигаций и стали выходить из них.
На самом деле процесс выхода из рублевых облигаций начался еще весной 2020 года. Рекордно высокого уровня доля нерезидентов в российских облигациях достигла 1 марта 2020 года — 34,9% (6,0% — ключевая ставка Банка России), на 1 июля 2020 годы было уже 30,6% (ставка 4,5%) на 1 августа 2020 года доля нерезидентов уменьшилась до 29,8%. Понижение ставки до 4,25% стало своеобразным рубиконом.
Спрашивается: зачем тогда Банк России понижает ставку? Думаю, ответ простой: рубли нужны. Как известно, Фонд национального благосостояния власти тратить не хотят. Когда количество поступающих в страну нефтедолларов резко уменьшилось, дешевый рубль может поддержать казну. По данным Росстата, в I полугодии 2020 года поступления от экспорта нефти сократились по сравнению с соответствующим периодом прошлого года на 34,8%, а от экспорта газа и вовсе на 51,2%.
Курс рубля надо было держать до голосования по поправкам в Конституцию. Теперь, когда «правильно» проголосовали, держать его больше незачем. Но какое-то время после «триумфального» голосования, конечно, должно было пройти. Оно и прошло, рубль отпустили. А когда все это происходит на фоне усиления геополитических рисков для России из-за произошедшего с Алексеем Навальным, стоит ли удивляться тому, что рубль вновь падает.
Игорь Николаев, экономист
