По мнению адвокатов, жизнь гражданина РФ стоит гораздо больше, чем считает государство
Российское государство катастрофически недооценивает стоимость жизни своих граждан — к такому выводу пришли в Федеральной палате адвокатов (ФПА). Экономисты Финансового университета рассчитали, что родственникам погибших в ДТП, авиакатастрофах, военных действиях и ЧС справедливо будет выплачивать из бюджета около 51–61 млн руб. При этом максимальная установленная законом сумма сейчас составляет лишь 9 млн руб. Еще хуже обстоит дело с компенсациями морального вреда семьям погибших, которые назначает суд,— здесь родственники получают в среднем 70–110 тыс. руб. Эксперты ФПА считают необходимым «менять менталитет общества, судей и законодателей», чтобы стоимость человеческой жизни в России постепенно повысилась хотя бы до уровня Малайзии и Таиланда.
Круглый стол в ФПА открыл проректор Финансового университета при правительстве РФ Александр Зубец, который рассказал, как оценивают стоимость человеческой жизни. «С моральной точки зрения понятно, что жизнь не товар,— подчеркнул он.— Но мы говорим про размер справедливого возмещения семье погибшего в различных чрезвычайных ситуациях, включая ДТП. Подобное возмещение должно полностью компенсировать ущерб, нанесенный семье и обществу». Сославшись на свежие статистические данные, господин Зубец оценил «среднюю непрожитую жизнь среднестатистического 39-летнего гражданина» с точки зрения непроизведенного ВВП. Получилось 31,7 млн руб. «вне зависимости от дохода». Потери для домохозяйства составляют 8–10,5 млн руб.— это «незаработанный доход и неполученная пенсия за вычетом прожиточного минимума».
Однако Финансовый университет на грант правительства РФ разработал другую методику, которая позволяет оценить и моральный ущерб. «Мы берем три величины: удовлетворенность населения жизнью, ожидаемую продолжительность жизни и размер душевого потребления в домохозяйстве,— рассказал экономист.— И если в этой системе падает продолжительность жизни, необходимо увеличить доход людей, чтобы вывести показатель удовлетворенности жизнью на уровень, который существовал до того, как кто-то погиб». Взяв статистику за август 2018 года, в Финансовом университете получили итоговую сумму в районе 51–61 млн руб. «То есть в России жизнь человека с точки зрения полной компенсации морального и материального ущерба стоит чуть менее миллиона долларов»,— сказал эксперт. Он отметил, что анализ уголовных дел показывает: заказное убийство в России стоит в среднем примерно тот же $1 млн.
Законодательство предусматривает куда более скромные бюджетные выплаты. Так, в ОСАГО заложены 500 тыс. руб. за смерть в ДТП. Выплаты за смерть в авиакатастрофе составляют 2 млн руб. для внутренних рейсов и около 9 млн для международных. При этом господин Зубец подчеркнул, что эти суммы установлены на основе Монреальского протокола Варшавской конвенции воздушных перевозок. «А вот государственные выплаты за гибель военнослужащих можно расценивать в качестве эталона подвижек,— указал он.— Первоначально платили те же 2 млн руб., но потом была создана система компенсаций из различных источников, которые теперь складываются в 6,4 млн руб.».
Еще ниже человеческую жизнь оценивает российский суд, рассказала адвокат Ирина Фаст. Для ФПА она впервые исследовала статистику по суммам компенсаций морального ущерба, которые присуждают в случае смерти или вреда здоровью гражданина. Изучив данные с 2016 года, она пришла к выводу, что в случае смерти средняя компенсация составляет 111 тыс. руб. Однако эта цифра учитывает и единичные случаи крайне высоких компенсаций. Если их исключить, то среднее арифметическое большинство таких решений составит всего лишь 70 тыс. «Удивление и крайнюю озабоченность вызывает колоссальный разрыв в размере компенсаций»,— подчеркнула госпожа Фаст. Она пояснила, что в законодательстве нет четких критериев, по которым могли бы ориентироваться судьи. В итоге родственники погибшего могут получить всего 5 тыс. руб., а могут 8,5 млн, причем суд не обязан детально пояснять решение. «В результате создается непосредственная угроза конституционным требованиям правовой определенности и равенству перед законом и судом»,— делает вывод автор исследования. «Непонятно, чем доказывать суду обоснованность запрошенной суммы,— считает Ирина Фаст.— Надо внести поправки в Гражданский кодекс и установить там минимальные суммы по возмещению морального вреда за ущерб жизни и здоровью. А еще установить для суда четкие критерии, по которым можно рассчитывать итоговую сумму».
Проректор Финансового университета указал на примеры Малайзии и Таиланда, «которые по уровню жизни близки к России и где даже ВВП пониже», но при этом компенсация за жизни граждан оценивается «принципиально выше» — от $0,7 млн до $2 млн (46 млн — 131 млн руб.). «Если стоимость жизни является определенной функцией социально-экономического развития, которая с определенным лагом должна идти за ВВП и социальными стандартами качества жизни, то, наверное, наша цель ближайшего времени — добиться тех же размеров возмещений, которые существуют в Малайзии и Таиланде»,— сказал господин Зубец. Он предположил, что для этого необходимо «изменить ментальность» общества, судей и законодателей.
Александр Черных
