Как публичное общение высокого начальства с народом обычно соотносится с тем, что происходит в реальной жизни? В России, как правило, так: на экране все так хорошо, что даже не знаешь, о чем еще ты можешь мечтать. А в действительности все так грустно, что хочется вешаться. Четырнадцатая по счету «Прямая линия» Владимира Путина оказалась в этом плане отрадным исключением.
Да, мероприятию предшествовали пугающие сообщения. Мол, все действо до мелочей отрепетировано в некоем секретном подмосковном пансионате. А смельчака, которой осмелился на прошлой прямой линии задать ВВП неудобный вопрос, в целях устрашения демонстративно бросили в кутузку. Но вот сам сеанс телефонной связи Путина с народом 2016 года меньше всего напоминал нечто формальное, показное и оторванное от реальности.
Рабочие консервного завода, которых на далеком острове Курильской гряды Шикотан недобросовестные работодатели держали фактически на положении рабов. Орущий что-то нечленораздельное знаменитый фермер Василий Мельниченко, прославившийся благодаря своей готовности резать правду-матку в глаза большой аудитории. Неприятные вопросы про вернувшуюся в нашу жизнь проблему хронической невыплаты зарплат, про разницу между официальными правительственными оценками инфляции и тем, что мы каждый день видим в магазинах, про «врагов народа» и Рамзана Кадырова — все эти грани современной российской реальности были засвечены в телевизионной студии не по оплошности организаторов «шоу», а по их прямому желанию.
Чем больше я наблюдал за общением ВВП с населением, тем сильнее становилось мое убеждение: «фишкой» путинской прямой линии-2016 был принципиальный отказ власти от использования «лакировочной жидкости». Но по поведению президента было заметно и другое: он абсолютно уверен в правильности проводимого им политического курса и, если и намерен его менять, то только в мелочах. Кардинально меняться, с точки зрения Путина, похоже, должно другое — ожидания граждан РФ, их уверенность в том, что сравнительно высокий уровень жизни является их неотъемлемым правом.
«В экономическом блоке правительства с завидным постоянством говорили о том, что мы нащупали дно кризиса, оттолкнулись от него, семь раз уже насчитали такие слова — как вы оцениваете, где сейчас находится российская экономика? И вспоминая большую пресс-конференцию ( конца 2014 года — «МК») — какая сейчас полоса: черная или белая?» — ответ президента на этот вопрос — «серая» — мне кажется очень показательным. Я считаю, что эта оценка касается отнюдь не только сиюминутной ситуации в российской экономике, а всего нового политического периода, в который два года тому назад вступила Россия.
Первые два президентских срока Путина. Президентство Медведева. Первые два года третьего срока ВВП — за исключением отдельных периодов турбулентности в мировой экономике в течении всего это времени финансовые возможности российского государства почти непрерывно росли. И это позволяло Владимира Путину с легкостью играть роль «доброго волшебника» — кудесника, одного слова которого достаточно для того, чтобы любая самая сложная проблема исчезла навсегда.
Естественно, полностью от этой роли «доброго волшебника» Владимир Владимирович не отказывается и сегодня. Режиссер Никита Михалков интересуется у президента: нельзя ли помочь организовать бизнес двум инвалидам, которых он встретил на входе в телевизионную студию? Из слов президента следует: конечно, можно! Бизнес у инвалидов, считай, уже есть. На предприятии « Уралавтоприцеп» на три месяца задерживают зарплату? « Я обязательно поговорю с коллегами, в том числе с минпромом, с министром, чтобы они обратили внимание на это предприятие. И, если хоть какая-то возможность есть, то ему, конечно, можно помочь» — заявляет Владимир Путин. И что-то мне подсказывает: министр промышленности обязательно найдет возможность помочь « Уралавтоприцепу» — расшибется при этом в лепешку, если потребуется, но найдет.
Нет, Путин — это по-прежнему великий маг и чародей всея Руси. Но вот волшебная сила мага изрядно поуменьшилась — и первым это с готовностью признает сам Путин. ВВП не возмущается, когда ему говорят о массовых задержках зарплаты в стране. Он не бьет кулаком по столу. Не обещает немедленно обратится к генеральному прокурору. Путин даже не удивляется. Он относится к этой проблеме как к данности, как к реальности, в которой теперь предстоит жить России.
Из посвященных этой теме заявлений президента можно смело сделать следующий вывод: в краткосрочной перспективе он может помочь только отдельным счастливчикам — тем, кому повезло дозвониться и достучаться лично до президента. Всем остальным придется смириться с тем, что жизнь сурова, жизнь жестока. И вообще: радуйтесь, что вам только зарплату задерживают! Могли бы и совсем за дверь выставить!
Конечно, в исполнении такого « мастера слова», как Владимир Путин, эта мысль звучит совсем не цинично, я бы сказал даже убедительно: «Автомобильная отрасль является одной из наиболее пострадавших в результате кризиса. Объемы продаж значительным образом сократились. Ведь у нас что происходит, если совсем коротко: цены на нефть упали — заказы от нефтегазового сектора сократились. Сократились для металлургов, сократились по цепочке для всех подряд. Доходы в этой связи припали. Я сказал, у нас на минимальном, на низком уровне, скажем, находится безработица. Я вижу, что многие предприятия стараются, что делать — не увольнять работников».
Можно ли поспорить с этими словами ВВП? Наверное, нельзя. Но меняется ли от этого общий смысл президентского сигнала — на государство особо не надейтесь? Однозначно не меняется. Тем более, что этот сигнал в ходе своей прямой линии Путин, как мне кажется, «протранслировал» не один раз.
Одной из самых ярких особенностей нынешнего сеанса общение президента с народом было обилие вопросов от детей. Часть из этих вопросов носила явно шуточный, даже комедийный характер: «Владимир Владимирович, еще граждане интересуются. В прошлом году вы сказали, что спасли бы тонущего Обаму. Если бы сейчас тонули Порошенко и Эрдоган, кого бы вы спасли первым? Варя Кузнецова, 12 лет»
Но вот, например, вопрос одиннадцатилетней Анжелы Соломенниковой является, на мой взгляд, шуточным и детским только по форме: « Какие три желания вы бы загадали, если бы поймали золотую рыбку?» Или, вернее, так: на детский и шуточный «уважаемый Владимир Владимирович» дает вполне взрослый и серьезный ответ: «Если мы будем ждать чудес от золотой рыбки, то, можем оказаться, как в сказке Пушкина, у разбитого корыта в конце концов. Лучше работать, засучив рукава, самим».
Естественно, после таких прозрачных намеков населению на то, что пора затягивать пояса, должен следовать ответ на традиционный российский вопрос: кто виноват? И Путин, будучи очень чутким к запросам населения политиком, такой ответ дал. И не просто дал, а фактически совместил его с ответом на другой весьма неудобный для российской власти вопрос — вопрос про недавние панамские «офшорные разоблачения».
Как вы уже наверняка догадались, все дело в кознях проклятого Запада: «Кто этим занимается, этими провокациями? Мы знаем, что там есть сотрудники официальных американских учреждений. А написали статью, она впервые где появилась — я вчера у Пескова спрашивал — в «Зюддойче Цайтунг». «Зюддойче Цайтунг» входит в медийный холдинг. А этот медийный холдинг принадлежит американской финансовой корпорации «Голдман Сакс». То есть везде уши заказчиков торчат — они торчат, но даже не краснеют. И мы не должны ждать от них какого-то раскаяния. Они все равно будут этим заниматься…Но они должны понять, что дело не в конкретных людях… Дело в стране, которой нельзя манипулировать, нельзя заставить ее действовать и плясать так, как кому-то хочется, плясать под дудку».
Жить мы будем скромнее, но свою гордость обязательно сохраним — так бы я описал главный «сухой остаток» телефонного общения Путина с народом апреля 2016 года. Вряд ли, конечно, такая «новость» сильно порадует народ. Но Путин у нас пока все равно «единственный и неповторимый».
Отвечая на «не заданный» вопрос о панамском офшорном скандале, Путин в очередной раз назвал его информационным вбросом за которым стоят не только западные юристы. А уже однажды рассказанная история про музыканта Ролдугина, который потратил все офшорные деньги на приобретение струнных инструментов, теперь получила продолжение. Оказывается, Ролдугин потратил на скрипки даже больше денег, чем было в его офшоре, и теперь погряз в долгах.
Михаил Ростовский
