14 апреля президент России Владимир Путин в 14-й раз проведет «Прямую линию», в ходе которой ответит на вопросы населения страны.
Занимая ведущие посты в стране на протяжении 16 лет, Путин выработал узнаваемый стиль публичных выступлений. Президент не отступает от этого фирменного стиля и в ходе «Прямых линий».
Русская служба Би-Би-Си решила с помощью доктора филологических наук Гасана Гусейнова выяснить, какие риторические приемы глава государства обычно использует в своей речи.
Мы предоставили для анализа эксперту несколько десятков ответов президента на острые вопросы, которые задавали ему в ходе трех последних «Прямых линий». Эксперт, в свою очередь, выбрал один диалог, где, по его словам, президент продемонстрировал основной арсенал своих риторических приемов. Гусейнов разбил ответ Путина на шесть фрагментов и проанализировал каждый из них.
В ходе «Прямой линии» в 2013-м году Путину вопрос задавала гостья в студии Наталья Осипова, фельдшер из Кузбасса.
Наталья Осипова: «Вот вы говорите, что зарплата поднимается, но как медработник я на себе не почувствовала поднятие зарплаты, особенно работников «скорой помощи». Мне кажется, вообще она не поднимается. Поэтому у меня такой вопрос. Работая фельдшером, работая в экстремальных условиях, отвечая за каждую человеческую жизнь, федеральные ежемесячные выплаты мы получаем 3,5 тысячи, а медсестра, которая работает с врачом и не отвечает за жизни, получает 5 тысяч. Почему у фельдшеров снизили ниже уровня медсестер?»
Владимир Путин: «В целом зарплата повышается — это очевидный факт…».
Гасан Гусейнов: «Первый используемый риторический прием — это отрицание компетентности говорящего. В ответ на очень скромные, простые слова фельдшера Натальи Осиповой Путин как бы говорит: «Все, что вы сказали, это вздор, который противоречит фактам».
В.П.: «…cредняя зарплата медицинских работников в стране чуть выше, чем, скажем, педагогических работников«.
Г.Г.: «Второй — очень известный риторический прием, обычно трактуемый как ошибка, — уклонение от темы. Сравнение средней зарплаты медиков и педагогов не имеет отношения к тому, о чем спросила Осипова».
В.П.: «…Вы сейчас обозначили проблему, которая, судя по всему, действительно существует. Я сейчас попробую для себя и для Вас поговорить вслух об этом и понять, в чём дело…».
Г.Г.: «Третий прием называется «рефутация», или уступка — в данном случае это готовность на мгновение снизойти до уровня собеседницы и представить, что она права. Использование этого приема — как раз свидетельство продуманности, спланированности ответа».
В.П.: «…Как вы помните, в своё время мною были назначены доплаты из федерального бюджета: 10 тысяч плюс 5 тысяч для врачей общей практики, плюс 5 тысяч для среднего персонала; и 3 плюс 6 — для врачей — медиков «скорой помощи»: 3 — для фельдшеров и 6 — для врачей «скорой помощи»…
Г.Г.: «Четвертый прием — демонстрация тотальной компетенции оратора путем жонглирования цифрами. Собеседница привела конкретные данные — она получает федеральную выплату в размере 3,5 тысячи рублей. Президент в ответ доказывает, что у него и цифр больше, и знает он их лучше. Доходит до смешного, потому что человек, который слушает этот текст, после третьей названной Путиным цифры вообще перестает понимать, о чем идет речь».
В.П.: «…На мой взгляд, на первую вскидку, правительство недоработало, министерство соответствующее. В данном случае министерство здравоохранения должно было, к сожалению, тоже в ручном режиме отследить, заложены ли эти деньги… Очевидно, этого не было сделано. Это первое. Второе. Регионы, когда эти деньги получили, …не факт, что они в автоматическом порядке, режиме всё это доведут до медицинских работников, а могут направить и на другие цели«.
Г.Г.: «Пятый прием — перевод ответственности на третьих лиц. Из слов оратора следует, что он-то все сделал правильно, а вот кто-то другой напутал с деньгами».
В.П.: «Надо посмотреть, куда ушли эти деньги, если они ушли, они должны быть возвращены и выплачены и вам, и всем вашим коллегам. Этим займёмся отдельно. Так, скажу аккуратно, есть основания полагать, что все причитающиеся медицинским работникам деньги будут вами получены«.
Г.Г.: «Шестой прием — новое обещание, сопряженное с демонстрацией могущества. Слушатель уже забыл, что это последнее предложение фактически отрицает тезис, с которого Владимир Путин начал свой ответ — «В целом зарплата повышается — это очевидный факт«. В ходе разговора с самим собой Путин как раз объяснил, почему конкретно у фельдшера Осиповой зарплата не растет. Оказывается, это его собственное правительство не довело деньги до регионов, или в регионе не довели деньги до работников. Таким образом, итоговое обещание сопряжено с угрозой в адрес нерадивых кадров».
Резюме Гасана Гусейнова
Это набор нехитрых, но весьма действенных приемов устной ораторской речи. Сначала оратор уклоняется от прямого ответа на вопрос, а затем произносит угрозы в один адрес и обещания — в другой. Так он демонстрирует реквизиты своего всемогущества и параллельно снимает с себя ответственность за неудачу. Слушателю рисуют очень упрощенную картину происходящего: достаточно понять, кому предлагаются «пироги и пышки», а кому — «синяки и шишки».
В итоге оратор добивается эффекта, который еще и многократно усиливается телевидением. Расчет на то, что в момент произнесения речи телезрителю непросто заметить использование этих приемов. Выступление воспринимают на слух десятки миллионов граждан, а читают в лучшем случае несколько сотен тысяч. Этот разрыв и обеспечивает успех всех подобных риторических фокусов. На них десятилетиями держались Кастро на Кубе или Чавес в Венесуэле.
Стоит напомнить, что последние 16 лет Путин всячески уклонялся от участия в реальных политических дебатах. Отсюда и неумение формулировать реальную проблему, признавать поражение, осуществлять критический разбор своих ошибок (как это недавно сделал президент США Барак Обама).
Таким образом, красноречие Путина это красноречие не политика, состязающегося с другими политиками, а человека, который остался наедине с собой. Возражать ему приходится только самому себе, и уступать — только самому себе. Зато любой другой, говорящий о своих проблемах и возражающий «первому лицу», с легкостью может быть объявлен некомпетентным скандалистом или смутьяном.
