Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека обратился к ректору Московского государственного открытого юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА) в связи с установлением в нем мемориальной доски, призванной увековечить память о выступлении И.В.Сталина перед слушателями.
Насколько можно судить, упомянутая памятная доска была установлена в здании Академии общественных наук при ЦК КПСС в годы культа личности Сталина, однако во исполнение решений XXII съезда КПСС (октябрь 1961 г.) была демонтирована и потом долгие десятилетия лежала где-то на складе.
Тем более странно выглядит ссылка на то, что, устанавливая памятную доску, администрация МГЮА якобы выполняет постановление Совета Министров РСФСР от 30 августа 1960 г. № 1327 «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР», в котором данный объект фигурирует как памятник местного значения.
Подобных постановлений, указов, законов, забытых, но не отмененных и не приведенных в соответствие с требованиями действующего законодательства – множество. И правоприменение превратилось бы в сплошной хаос, если бы все эти призраки прошлого неожиданно вернулись в нашу правовую реальность. Но, к счастью, в действующей Конституции РФ есть пункт 2 Раздела второго «Заключительные и переходные положения», который гласит: «Законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации».
Наша Конституция исходит из того, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Напротив, «Сталин и его окружение присвоили практически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми».
Столь же категорична и правовая позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в постановлении от 30 ноября 1992 г. № 9-П: «В стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров, объединенных в политбюро ЦК КПСС по главе с генеральным секретарем ЦК КПСС. …Материалами дела, в том числе показаниями свидетелей, подтверждается, что руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей, в том числе в отношении депортированных народов».
Исходя именно из этих политико-правовых оценок преступлений тоталитарного режима, Правительство РФ 15 августа 2015 г. утвердило Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, в которой подчеркивается: «Вследствие репрессий страна пережила масштабные социальные катаклизмы. Помимо колоссальных потерь, понесенных в период Гражданской и Великой Отечественной войн, Россия пережила целый ряд иных трагедий, в числе которых:
— гонения на представителей религиозных конфессий;
— послереволюционная эмиграция наиболее образованной части населения, многолетняя дискриминация тех представителей дореволюционной элиты, кто предпочел остаться в России;
— коллективизация, повлекшая за собой многочисленные жертвы среди высланных и раскулаченных, а также разрушение индивидуального крестьянского хозяйства, которое было основой экономики страны на протяжении веков;
— связанный с насильственной коллективизацией голод, унесший жизни миллионов людей;
массовые репрессии, в ходе которых миллионы людей были лишены жизни, стали узниками ГУЛАГа, были лишены имущества и подвергнуты депортации».
В Концепции также подчеркивается: «Недопустимыми являются продолжающиеся попытки оправдать репрессии особенностями времени или вообще отрицать их как факт нашей истории». Особенно недопустимо подобное в тот исторический период, когда страна проводит масштабную программу увековечения памяти жертв политических репрессий. Памяти жертв, а не вдохновителей, инициаторов, организаторов этих репрессий!»
С учетом представленного выше актуального правового контекста ссылка на ФУС 1960 г. выглядит крайне неубедительной. Особенно, если учесть, что, во-первых, согласно постановлению «за сохранность памятников культуры, находящихся в пользовании предприятий, учреждений и организаций, ответственность несут руководители этих предприятий, учреждений и организаций», а во-вторых, упомянутая памятная доска ассоциируется в постановлении вовсе не с МГЮА, а с АОН при ЦК КПСС, перед слушателями которой и выступал Сталин.
МГЮА не является правопреемником Академии общественных наук при ЦК КПСС, где упомянутая памятная доска могла бы смотреться вполне органично до октября 1961 г. Вот уже более четверти века нет ни такой академии, ни такой партии. А МГЮА, получив это здание в 1991 г., должна лишь сохранять его таким, каким оно было в момент получения, а не пытаться под сомнительным предлогом восстанавливать в нем давным-давно демонтированную памятную доску. Тем более, что в актуальном реестре памятников местного значения г. Москвы (данные реестра размещены на сайте Москомнаследия) такой объект не упоминается.
Совет выражает надежду, что руководство МГЮА оперативно исправит сделанную ошибку, воспринятую немалым числом людей как попытка ресталинизации и потому вызвавшую столь бурный общественный резонанс.
