Михалков «готов извиниться». Однако и надежды не теряет «быть если не понятым, то хотя бы услышанным». В ответном открытом письме Наине Ельциной он оправдывается, продолжая настаивать на своем. Никита Сергеевич полагает, что вдову первого президента РФ «вводят в заблуждение» некие недобросовестные люди, которые используют Ельцин-центр для пропаганды идей «сомнительного исторического содержания с сомнительными историческими выводами». В итоге гнев россиян «совершенно несправедливо обрушивается» на нее «и на память Бориса Николаевича».
Письмо режиссера привлекает трогательной глупостью и благопристойностью. В отличие от прежних его выступлений, посвященных Ельцину, а также Горбачеву, которые поражали злобной глупостью и жалким бесстыдством. Налицо явный прогресс, и это следует оценить по достоинству. Задетый за живое, Никита Сергеевич наконец собрался с мыслями и как-то, что ли, обобщил свои претензии в отношении ельцинской эпохи и музея, посвященного былому его кумиру. Выдал списком.
Список впечатляет. Тут и цитата из Хакамады, имевшей неосторожность сравнить Ельцин-центр с Музеем толерантности и одобрить «очень скрытую идею… продвижения демократии» в Екатеринбурге. Полемика с Никитой Соколовым и Николаем Сванидзе, которые «запутывают разум ребят» неполиткорректными суждениями о генерале Власове и царе Иване. Тогда как сам Михалков «бился, защищая установку памятника Ивану Грозному в городе Орле». Но более всего автор великого фильма о великой войне конечно уязвлен обвинениями в предательстве, прозвучавшими в письме Наины Иосифовны. Вдова вслед за многими другими поклонниками творчества неравнодушного гражданина Михалкова напомнила ему, как тот «был доверенным лицом Бориса Николаевича на выборах 1996 года и тогда совсем иначе оценивал реформы 90-х и вклад «команды Ельцина» в строительство новой России». Никита Сергеевич счел необходимым объясниться.
Выяснилось, что он «никогда не отказывался и не отказывается ни от одного мгновения» своего прошлого. Режиссер и тогда был искренен, и теперь кляузничает от чистого сердца. Просто «в тот момент», когда он изнывал от любви к Ельцину, «альтернативы Борису Николаевичу не было никакой». Но правду от Никиты Сергеевича и миллионов россиян в те страшные годы скрывали, и только много позже им удалось постичь «всю глубину и трагичность положения, в котором окажется страна».
Здесь потрясенный Никита Сергеевич предъявляет вдове «и раскупленные заводы, и проданные за копейки корабли, и униженную армию, и обнищавший народ, и разрушенную науку», и мы, глядя на режиссера, хватаемся за голову. Это как же он, простодушный человек, дожил до 1996 года, не ведая того, что знали тогда и малые дети. Что Иуда Борух Эльцин все раскупил и разрушил, всех унизил и обобрал. Должно быть, сам деньги слезно выклянчивал в качестве доверенного лица, побираясь в Кремле, оттого и глух оставался невольно к людским стенаниям.
Но вот ушел Борис Николаевич, наступили новые времена, и чудно сохранившийся Михалков начал постепенно приобщаться к новейшей истории своего государства. Требуя суда над Горбачевым и Ельциным. Призывая «скорректировать» работу «центра, в котором ежедневно происходит инъекция разрушения национального самосознания людей». Пиная мертвого, как некогда бил ногами скрученного нацбола.
Вчера он еще предложил направить туда, где вводят инъекцию, «команду профессионалов-историков, политологов и специалистов», чтобы они на месте «проанализировали… экспонаты». Не исключено, кстати, что команда приедет и возглавит ее непреклонный Никита Сергеевич, ни разу в музее не бывавший. Вот и губернатор его зазывает, а на такого рода приглашения Михалков склонен откликаться. Однако вряд ли визит дорогого гостя приведет к тому, что Ельцин-центр пополнится новыми инсталляциями типа «Александр III спасает сына Ивана Грозного» или «Доверенное лицо Путина утешает доверенное лицо Ельцина».
И дело вовсе не в том, что в Кремле согласны или не согласны с раскрепостившимся режиссером. Дело в том, что одним из важнейших слов в лексиконе нынешней власти является «легитимность». Не догадываясь о сакральном характере музея, сооруженного в Екатеринбурге, и учиняя верноподданнический скандал, Никита Сергеевич посягает на святое.
Ибо для Путина важна преемственность. Важно осознание и распространение в массах того весьма существенного факта, что он, второй президент России, не какой-то мутный начальник, порождение чекистской спецоперации в Кремле («внедрение прошло успешно»), но законно избранный Ельциным и народом наследник. Так вообще связуются столетия, и князь Владимир на пьедестале сквозь века протягивает руку Владимиру Владимировичу, и вся история российская предстает событием цельным, и великие вожди образуют некую грандиозную пирамиду, которую увенчивает Путин. Не верите — спросите у министра Мединского.
В этом смысле Ельцин-центр весьма полезен.
Наряду с мавзолеем и памятниками царю Петру, царю Ивану, царям Александрам, да и монументами Сталину, которые пока ютятся где-то на задворках. Хотя, учитывая цикличный характер российской истории, можно допустить, что когда-нибудь музей в Екатеринбурге пополнится еще одной большой экспозицией. Рассказом про то, как Борису Николаевичу сосватывали Владимира Владимировича. С документами и картинками, а также воспоминаниями очевидцев, выживших и оставивших потомкам до поры спрятанные письменные свидетельства. Это будет замечательный стенд, а то и целая зала, в которой любознательные школьники станут с большой пользой для себя узнавать жгучие тайны древних постсоветских времен.
В частности, про последние годы Ельцина на пенсии. Как он сожалел о выборе преемника, как страдал от изоляции, как боялся прослушки. Впрочем, кое-что уже и обнародовано, но вряд ли эти тексты в обозримые сроки украсят стены музея. Однако когда-нибудь украсят, если можно так выразиться.
Никите Михалкову и его взаимоотношениям с Борисом Николаевичем там, в грядущем Ельцин-центре, тоже найдется место. Даже сомнений нет — ведь яркий же человек, талантливый, запоминающийся. И след в биографии первого президента оставил глубокий, и с вдовой состоял в переписке, чем не всякий может похвастаться. Письма эти тоже наверняка бережно передадут потомству, и правнуки их прочтут, и мечта Никиты Сергеевича исполнится. Он будет и понят, и услышан, и ему воздадут по заслугам, правдолюбцу. Собственно, уже воздают, и пора бы остановиться, но артист азартен, роль не доиграна, и он много чего еще изобразит и скажет.
Илья Мильштейн
