Главный начальник стал часто гневаться. Несколько недель назад ручку изволил швырнуть при обсуждении перспектив паводков и пожаров, неизбежных, как мы понимаем, в подведомственной стране. Вот и сейчас, при разборе полетов, связанных с беспрецедентной экологической катастрофой в российской Арктике — из лопнувшего резервуара ТЭЦ под Норильском вытекла 20 тыс. тонн дизельного топлива, — Путин сильно сердился на подчиненных.
«Что доклад-то? И закончил. А что делать-то? Вы же губернатор», — это президент обращается к губернатору Красноярского края Уссу. «Почему органы власти узнали об этом только через два дня? Мы что, будем узнавать о чрезвычайных ситуациях из социальных сетей, что ли? У Вас там всё в порядке со здоровьем?» — это он пугает и без того до смерти испуганного Сергея Липина, руководителя предприятия, которому принадлежит злополучная ТЭЦ. И наконец, крещендо, нечто риторическое: «Вопрос был не кому трудно, а кто может решить!»
Ответ — никто, Владимир Владимирович. По крайней мере, никто из тех, чьими физиономиями вы можете любоваться в окошках на экране своего компьютера. Вы двадцать лет проводили тщательнейшую селекцию среди отечественных начальников. И сейчас руководите теми, кто получился в результате вашего искусственного отбора. Ведь следует признать: никого из участников онлайн совещания не интересовало, что делать. Их интересовало, как президент ответит на другой извечный русский вопрос: «Кто виноват?». Участники высокого собрания вели себя как нашкодившие первоклассники в кабинете директора школы: ври как можешь, главное — избежать наказания.
Министр по чрезвычайным ситуациям Евгений Зиничев и губернатор Александр Усс дружно все валили на Липина. Мол, информация о чрезвычайной ситуации была отправлена в Красноярск и Москву лишь 31 мая, через двое суток после катастрофы. Хотя по докладу руководителя Росприроднадзора Светланы Радионовой ее сотрудники приступили к осмотру места происшествия уже 29-го. Получается, в Росприроднадзоре были проинформированы о катастрофе, а в МЧС (еще раз, в Министерстве по чрезвычайным, черт побери, ситуациям!) ведать ничего не ведали. Мало того: даже узнав о происходящем, министерство, судя по всему, не делало ничего. Боновые заграждения выставляли морские спасатели, подчиненные Минтрансу. И стоило Путину спросить, что именно чрезвычайный министр предполагает предпринять, тот тут же запросил помощи военных. Надо сказать, что и эпидемию коронавируса МЧС прожил исключительно в тени Минобороны, которое экстренно строило и разворачивало госпитали.
У руководителя Норильско-Таймырской энергетической компании тоже были железные доказательства того, что он своевременно проинформировал о катастрофе. То есть Зиничев и Усс просто врут. Но попробуй скажи это в глаза Владимиру Путину, который все пытается пристроить на хорошее место своего личного телохранителя. Зиничев продержался две недели на посту губернатора Калининградской области. И сейчас без особых успехов руководит МЧС. Поэтому Липин мялся и бормотал нечто нечленораздельное. На самом деле любой, кто сталкивался с подобными ситуациями в прошлом, может легко представить, как в течение двух суток начальники, как горячую картошку, перекидывали друг другу ответственность. Разлив произошел на территории ТЭЦ? У компании есть собственная спасательная служба? Вот давайте и устраняйте. Так почти наверняка отвечали на крики о помощи в администрации губернатора и в МЧС. И лишь поняв, что замазать ситуацию не удастся, стали искать виноватых. Ведь кодекс путинского чиновника включает два золотых правила: во-первых, ничего не делай, во-вторых, ври без оглядки.
Свидетельством чего стала коллегия Минобороны, посвященная выполнению приказа Путина — проведению Парада победы. Для начала Сергей Шойгу сообщил, что 24 июня парад будет проведен в 28 городах и что «планируется привлечь 64 тысячи человек, 1850 единиц техники и 511 летательных аппаратов». Таким образом, министр обороны втрое сократил количество участников запланированных мероприятий. Ведь неделей раньше главком Сухопутных войск Олег Салюков (которому и поручено руководить подготовкой к параду) говорил о том, что в парадных мероприятиях будут задействованы 177 тысяч военнослужащих, то есть практически пятая часть всех Вооруженных сил! Если Салюков сказал правду, то подготовка к параду наверняка должна обеспечить вторую волну эпидемии. Шойгу это сообразил и подкорректировал. Но и сам сделал показательную ошибку. Он заявил, что «к участию в параде допущены преимущественно военнослужащие с иммунитетом к COVID-19 и без признаков инфекционных заболеваний». Однако в том же выступлении он поведал, что «всего с начала марта в Вооружённых силах были инфицированы 6,5 тысячи человек». Если так, то, если собрать всех обладателей иммунитета со всей армии, их числа хватит меньше чем на половину участников главного парада. Скорее всего, вирус гуляет в Вооруженных силах совсем не в тех масштабах, как это описывает Шойгу. Но ведь Путин, принимая решение о проведении парадов, исходил из официальной статистики…
Отдадим должное начальнику военно-медицинского управления Минобороны Дмитрию Тришкину. В ходе коллегии он доложил: для оказания медицинской помощи участникам парадных расчётов в военных госпиталях зарезервировано более 2 тысяч койко-мест. Насколько можно понять, это только в Москве. То есть при наихудшем сценарии заболеет каждый седьмой из участников.
Надо сказать, что Путин лишь обеспечил предпосылки для всеобщего вранья. Но необходимой структуры не создал. Необходимо собственное министерство правды, структура, которая следила бы за тем, чтобы вранье было единообразным, чтобы одна ложь не противоречила другой. При наличии интернета это сложная задача. Не зря Владимир Владимирович с некоторым раздражением посетовал на то, что узнает неприятные новости из соцсетей.
Но, даже если усилиями чиновников на Интернет распространится цензура, неприятности вроде разлива топлива под Норильском никуда не исчезнут. Как сохранится и неспособность путинских чиновников производить что-то, кроме нагромождений лжи.
Александр Гольц
