«ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ СОЗДАНО И РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА». Таким абзацем Роскомнадзор обязывает меня предварять любую мою публикацию. Размер шрифта, чтобы вы понимали, тоже определен в приказе Роскомнадзора. Оцените!
Чем глубже Россия погружается в кризис, тем громче звучит антидемократическая риторика власти, уже открыто демонстрирующей свою тоталитарную природу. Права и свободы, сменяемость власти – это все, по их мнению, «западные ценности», чуждые россиянам, «угроза национальному суверенитету», а те, кто их в России отстаивает, – предатели, враги народа, иностранные агенты. И это не просто риторика – это политика, подкрепляемая законами и репрессиями.
Но демократическое правовое государство – это слова, записанные в Конституции России. Права человека и свободы закреплены в ней и сохранились даже после путинских поправок. Со стороны власти слова про «чуждые западные ценности» – это ложь, а отказ от базовых принципов – это преступление, называемое государственным переворотом.
Я правозащитник, и суть моей работы – отстаивание прав любого российского гражданина, если они каким-либо образом нарушаются государством. Это не насаждение неких чуждых русскому человеку ценностей и не действия в интересах врагов России, в чем нас обвиняют, приклеивая ярлык иноагента. Наоборот, правозащитники в России, как и в других европейских странах, исходят из интересов своих сограждан и основываются на Декларации прав человека, поддержанной в том числе Россией. Напомню первые слова клятвы президента при вступлении в должность: «Клянусь при осуществлении полномочий президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина…»
Такова моя работа на сегодняшний день, и такой она была последние 30 лет. Если хотите, это мое призвание. Я никогда не работал на иностранные правительства и корпорации, не продвигал чужие интересы в ущерб народу России. Я никогда не был никаким «иностранным агентом» в общеупотребимом и даже юридическом смысле и воспринимаю такой ярлык как личное оскорбление. Моя цель – цивилизованная демократическая Россия, успешная, безопасная и комфортная для жизни и самореализации каждого гражданина страна. И я верю, что она будет такой. В моем представлении те, кто считает, что это недостижимо для русских людей, как раз и являются русофобами и агентами врагов России, не желающими своей стране благополучия и процветания. Так что от агентов слышу!
У правозащитных организаций в России были разные периоды. В 90-е годы, когда в стране не было денег, они совершенно беспрепятственно получали гранты от международных фондов, и это ни у кого не вызывало ни удивления, ни протеста. Точно так же из-за рубежа поддерживались и наука, и искусство. Позже многие правозащитники перешли на отечественное финансирование. Я, например, в течение 8 лет получал президентские гранты на две организации. Но затем произошел перелом, который связан с изменением политической ситуации в стране.
До какого-то момента сохранялась иллюзия, что деятельность правозащитников полезна власти, поскольку помогает устранить нарушения в области прав человека. Но с тех пор, как власть фактически перешла в руки силовиков, которые вытирают ноги о конституцию и права человека, правозащитники попали в опалу. Началась открытая конфронтация. На какие отечественные гранты мы можем теперь рассчитывать?
В европейских странах правозащитников, как правило, поддерживает бизнес. Это обусловлено уважением к правам человека и признанием пользы правозащитников для борьбы с злоупотреблениями властей. Но только не в России. В нашей стране бизнес трепещет перед всемогущими силовыми структурами и готов служить им, а не обществу.
Сейчас ни одна из наиболее деятельных правозащитных организаций не может рассчитывать ни на правительственные гранты, ни на поддержку бизнеса и вынуждена обращаться в международные фонды. В преддверие нового года президент подписал пакет наспех состряпанных репрессивных законов, в том числе о физических лицах – иноагентах. Так торопились их принять, как будто хотели ударно закончить високосный год, который и так принес стране много бед.
Формулировки нового документа настолько невразумительны и запутаны, что ни я, ни мои коллеги, ни даже профессиональные юристы не можем понять, каким образом его выполнять. А результатом его применения неизбежно станут трудности в работе, колоссальные штрафы и в конечном счете уголовное преследование правозащитников, журналистов и общественных активистов.
Все это укладывается в четкую преступную логику, далекую от защиты общественных интересов. В этом году предстоят выборы в Государственную Думу и в местные законодательные органы, и в интересах власти – убрать все, что может помешать сохранению контроля над парламентом со стороны «Единой России». Этим объясняются и покушение на жизнь Алексея Навального, и отстранение от политической жизни Юлии Галяминой, и попытка нейтрализовать наиболее активных правозащитников, блогеров и журналистов. Правозащитники не принимают непосредственного участия в выборах, но выступают за соблюдение закона, за честные и свободных выборы, публично критикуют власть, фиксируют нарушения и злоупотребления и участвуют в наблюдении на выборах.
Нас фактически уничтожают. Чтобы выжить, мы должны либо попытаться исполнять абсурдные требования нового комплекта законов, либо полностью отказаться от зарубежных грантов. Первое кажется невыполнимым, а второе зависит только от возможности найти источники финансирования в России.
Я благодарен всем, кто выразил мне поддержку и солидарность. Таких людей оказалось немало, а многие даже публично заявили о том, что готовы добровольно внести себя в список иностранных агентов, создать со мной вместе сообщество иностранных агентов. Это предложение дорогого стоит!
Но самый сложный и тревожный для меня вопрос – возможность продолжать работу. Решение этого вопроса зависит не только от моральной, но и от материальной поддержки граждан. Из опыта благотворительных фондов известно: их стабильное существование поддерживается не разовыми, а пусть и небольшими, но регулярными пожертвованиями. Если в России найдется несколько тысяч человек, готовых по подписке регулярно переводить в нашу организацию от 300 рублей в месяц, то эта проблема в моем случае будет решена. Когда тысячи людей становятся соучастниками правозащитной деятельности, это дает надежду на изменение ситуации в стране.
Власти правозащитники не нужны. Дальше неизбежно возникает вопрос: нужны ли мы гражданам?
Подписаться на регулярные пожертвования в пользу Национальной общественной организации «За права человека» можно здесь.
P.S. В одном «почетном списке» со мной на сегодняшний день оказалось еще четверо человек, и нет никаких сомнений, что он будет пополняться. Обещаю, что мы объединим усилия, чтобы защищаться всеми доступными нам законными способами.
Лев Пономарев, правозащитник
