6 мая 2018 года в Москве в Сахаровском центре состоялся Благотворительный вечер-концерт в поддержку политзаключенных.
Эти встречи проводятся уже много лет подряд, их цель – собрать деньги, требующиеся на оплату работы адвокатов, на поездки в места лишения свободы на свидания родственников, оставшихся без кормильцев, на передачи и на другие подобные нужды, что далеко не каждому по средствам самостоятельно.
Не менее важна и моральная поддержка. На таких вечерах, организуемых Союзом солидарности с политзаключенными, Правозащитным центром «Мемориал», Партией 5 декабря и движением «Солидарность», любой желающий может подписать для сидельца открытку, и ее перешлют адресату. В этот раз в концерте приняли участие поэтесса, исполнитель авторской пени и радиоведущая Нателла Болтянская, барды Алексей Паперный, Михаил Грайфер, музыкант Роман Чистяков и другие.
К сожалению, несмотря на то, что в России время от времени политических заключенных выпускают из-за решетки, их общее число постоянно и неуклонно увеличивается зачет новых арестов. 1 марта ПЦ «Мемориал» опубликовал новые списки, в которых оказалось 143 имени: 46 человек перечислены в общем списке политзаключенных и 97 – в списке лишенных свободы в связи с реализацией права на свободу вероисповедания. Всего за четыре месяца, прошедших с момента публикации предыдущих списков «Мемориала», с 29 октября 2017 года, общее число политзаключенных выросло на 26 человек. Эти списки заведомо неполны – ведь далеко не всегда по объективным причинам у правозащитников имеется возможность оперативно получить доступ к материалам дела, чтобы сделать по ним обоснованные выводы.
Так, с высокой долей вероятности можно предполагать, что набирающий сейчас обороты в Москве уголовный процесс по делу «экстремистской» организации «Новое величие» – сфабрикованный, привлеченные к ответственности активисты (молодые люди и девушки, младшая из которых, Анна Павликова, на момент ареста была несовершеннолетней) стали жертвами провокации ФСБ, а саму организацию придумали агенты спецслужб.
Человек так устроен, что ему с течением времени свойственно забывать. То, что вчера было событием дня, о чем велись ожесточенные дискуссии, из-за чего остро волновалось множество людей, со временем отходит на второй и третий планы, заслоняется новыми событиями, а самая острая боль притупляется. Не стихает страдание только тех, кто непосредственно переживает трагедию.
И вот уже почти позабылось, что сфальсифицированное дело бывшего политзаключенного Юрия Дмитриева, главы карельского отделения «Мемориала», не закрыто в связи с оправданием, как должно бы быть, а ждет своего нового рассмотрения в апелляционной инстанции по ходатайству гособвинения. И даже про сидящего в застенках в Чечне мемориальца Оюба Титиева, которому, очевидно, подбросили наркотики, несмотря на все усилия его коллег-правозащитников стали говорить меньше.
Еще печальнее с этой точки зрения ситуациях у тех, кто сидит очень давно. Например, у бывшего сотрудника компании ЮКОС Алексея Пичугина, напомнить о котором на Благотворительном вечере автора этих строк попросила одна из организаторов Надежда Митюшкина. Из современных российских политзаключенных он находится за решеткой дольше всех: почти 15 лет. В том, что Пичугин сидит, уже давно нет новости, информационного повода, и потому об этом пишут всё меньше.
Пичугин виновен лишь в том, что отказался дать ложные показания на совладельцев ЮКОСа Михаила Ходорковского и Леонида Незлина, хотя следователи и прокуроры неоднократно предлагали ему это сделать в обмен на свободу.
20 марта Михаил Ходорковский совместно с мамой Алексея Пичугина Аллой Николаевной встречался с Генеральным секретарем «Международной амнистии» Салилом Шетти. Речь шла о признании этой правозащитной организацией Алексея Пичугина узником совести.
Логика Михаила Ходорковского в данной ситуации очень проста. Европейский Суд по правам человека дважды – в 2012-м и в 2017 годах признал приговоры российских судов в отношении Алексея Пичугина неправосудными, нарушающими право на справедливое правосудие. Исправить эту ситуацию может только отмена приговора и пересмотр дела справедливым и беспристрастным судом. Этого сделано не было. Между тем именно совесть, убеждения не позволяют Алексею Пичугину пойти на лжесвидетельство, которое от него неоднократно требовали. Значит, Алексей Пичугин – узник совести.
Пока «Международная амнистия» ответа не дала. Но Центра прав человека имени Рауля Валленберга, который возглавляет бывший министр юстиции Канады Ирвин Котлер, уже признал Пичугина узником совести.
Уже много лет назад политическим заключенным его признал Правозащитный центр «Мемориал», который очень внимательно следит за развитием его дела.
В марте, сразу после президентских выборов, экс-кандидат на пост главы государства Ксения Собчак передала Владимиру Путину список политических заключенных и потребовать их освободить. Этот список насчитывает 16 фамилий (хотя мы знаем, что политзаключенных в современной России гораздо больше). В нем есть и Алексей Пичугин.
27 апреля последовал своего рода ответ от пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, заключающийся в том, что переданный список сейчас якобы находится в работе в администрации президента и соответствующих министерствах и службах. Позиция Кремля по нему пока не сформулирована. При этом Песков, отвечая на вопрос журналиста, отметил: «Я не могу согласиться, что это политзаключенные».
Недавно в прессе промелькнуло еще одно сообщение, связанное с делом ЮКОСа. Неоднократно судимый Геннадий Цигельник, находящийся около 15 лет за решеткой, попросил передать его Украине (чем он мотивирует эту просьбу – непонятно, поскольку на суде ни разу не сообщалось, что он, например, гражданин Украины).
С помощью показаний Цигельника в отношении Пичугина был вынесен пожизненный приговор. Однако на заседании Мосгорсуда по делу Невзлина 21 апреля 2008 года Цигельник признался в лжесвидетельстве: «Я оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генеральной прокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова. Я заключил сделку с Буртовым 4 мая 2005 года».
Как он рассказал, следователи обещали защиту и минимальный срок. Он пошел на сделку со следствием, поверил обещаниям. На самом деле Цигельник, как он сообщил, не знал ни Пичугина, ни Невзлина, а впервые услышал о них только от следователя Буртового. Но Цигельника обманули. Он получил едва ли не максимум, возможный по его статье, – 18 лет.
Теперь Цигельник снова заявляет о готовности дать показания, однако предпочитает держаться подальше от России, просит передать его на Украину. И Волгоградский областной, Верховный суд в ходатайстве ему отказали.
Все, кто переписывается с Пичугиным (а переписка его очень обширна), отмечают особую доброту его писем. В последние годы Алексей заканчивает все свои письма одинаково: «С надеждой, Алексей Пичугин». Очень хотелось бы, чтобы мы эту надежду оправдали, и невиновные люди вышли бы на свободу.
