Подводя предварительные итоги «первой волны» пандемии COVID-19, можно сказать, что в подходах к введению и затем снятию карантинных мер региональные и федеральные власти демонстрируют стилистические разногласия. Проще говоря, перед нами предстало много «злых следователей» (губернаторов) и один — «добрый» (президент). Вернее, санитаров
На днях Владимир Путин впервые сравнил то, как проходит пандемия в России, с тем, что творится в США. По его словам, наша страна выходит из эпидемии «уверенно» и «с минимальными потерями», а вот «в Штатах так не происходит». Причем Путин связал это в том числе с «системой управляемости». «Я сомневаюсь, чтобы кто-то у нас в правительстве или в регионах сказал: „Не будем делать, что правительство говорит или президент говорит“. <> [В США] президент говорит: „Надо сделать так-то, так-то“. А на местах губернаторы говорят: „Да пошел ты подальше“».
И ведь как верно подмечено. Разве у нас может губернатор, будь у него даже жар и бред от коронавируса, сказать президенту такое? Не на том совсем стоит и стоять будет минимум до 2036 года наша вертикаль власти.
С другой стороны, у многих создалось впечатление, что в самом начале эпидемии федеральный центр не то чтобы полностью самоустранился, но сначала растерялся, а потом любезно делегировал инициативу введения тех или иных санитарных мер на уровень губернаторов. Мол, действуйте, а мы с вас потом спросим, если что пойдет не так. Не создалось впечатления, что федеральные структуры в лице того же Роспотребнадзора сразу верно оценили угрозу. Во всяком случае, в течение практически всего марта возвращавшиеся из-за границы россияне не проходили через единую систему учета и обсервации. Никаких общефедеральных универсальных карантинных норм задействовано в масштабах страны не было.
Это, конечно, можно объяснить тем, что мы столкнулись с совершенно новой и непривычной угрозой. Да и во всем мире мало можно назвать стран, где с самого начала все пошло четко и эффективно. Также и ситуация в разных регионах изначально складывалась по-разному. Именно последним обстоятельством Москва позже объясняла то, что делегировала введение конкретных ограничительных мер на региональный уровень.
Ну а дальше начались провинциальные импровизации. Где-то запрещали одно, где-то другое. В одних местах карантинные строгости начинались при одном уровне заболеваемости, в других — при другом. Никаких универсальных рекомендаций с ориентацией на количественные показатели из Москвы долгое время не появлялось, и это было непривычно при нашей-то централизации и обычае провинции оглядываться всегда на Москву, ожидая ее команд по всем поводам.
Лишь позже, когда речь уже зашла о снятии карантинных ограничений, появились такие ориентиры, как рост или падение уровня заражения (больше или меньше единицы), заполняемость больничных коек (выше или ниже 50%) и т. д. Однако на самом деле мы не знаем доподлинно, насколько региональные власти сейчас строго следуют этим рекомендациям в своих действиях по смягчению карантинных мер. То же самое касается «цифровых пропусков», введенных в ряде регионов по примеру столичного, — на федеральном уровне такой режим так и не получил никакого юридического оформления, все ограничилось несколькими как бы одобряющими фразами/кивками в адрес губернаторов, увлекшихся «цифрой» как средством дисциплинирования граждан. При этом лично президент воздержался от подробного обсуждения правомочности таких мер. Губернаторов оставили «один на один» с той частью возмущенной общественности, которая была недовольна тем, как внедряется «цифровой концлагерь». Зато уже на выходе из карантина премьер поручил проверить законность в части соблюдения прав граждан при введении таких мер в Москве. Разумеется, ничего предосудительного не нашли, однако тем самым федеральный центр как бы попытался напомнить московскому начальству о его месте в номенклатурной иерархии. Такие вот аппаратные игры на фоне пандемии.
При этом главный недвусмысленный сигнал о начале выхода из карантина дал лично президент в своем выступлении 11 мая. Представ, таким образом, в роли освободителя россиян от самоизоляции. Спустя месяц вице-премьер Татьяна Голикова назовет именно 11 мая пиком эпидемии.
Создается впечатление, что по мере приближения двух дат — парада Победы 24 июня и голосования по поправкам к Конституции 1 июля (досрочное начинается 25 июня) губернаторы уже перестали строго ориентироваться на свободные «ковид-койки» и в еще большей степени стали улавливать «эманации Кремля». И по многим нюансам, заявлениям федеральных министров, а также президента можно было понять, что федеральному центру весь этот карантин осточертел и с ним хотят как можно быстрее покончить. В том числе и поэтому в какой-то момент было принято политическое решение о том, что тянуть ни с парадом, ни, главное, с голосованием по поправкам больше нельзя. Стало ясно, что к осени либо «вторая волна» начнется, либо повестка поправок, возникшая в начале года совсем на другом информационном фоне, окончательно устареет. Да и экономика уже не выдерживает столь долгого карантина.
Одним из проявлений того, что решения о постепенном снятии ограничений были в том числе политически мотивированными, стало показавшееся «ускоренным» такое смягчение в Москве. Предполагалось, что пропускной режим сохранится в столице до середины июня. Однако он неожиданно был отменен на неделю раньше, с 9 июня. Причем в условиях, когда ежесуточный прирост числа заболевших был в несколько раз выше, чем когда вводился пропускной режим. С перспективой получить максимальные послабления аккурат к 24 июня.
Также можно было заметить, что на протяжении всей эпидемии представители федеральных властей старались не сильно «визуализировать» то, что они сами следуют каким-то карантинным ограничениям. Скажем, президента и председателя правительства никто в маске за время карантина ни разу не видел. Как и практически никого из федеральных министров. Хотя они в основном перешли «на удаленку», однако какие-то встречи и совещания остались, в том числе с «картинкой» по телевизору. Видимо, решили, что вид высшего руководства страны в масках телевизионную картинку не украсит.
Народу на федеральном уровне показали, что никакие меры предосторожности можно вообще не соблюдать
Разительный контраст, скажем, с Китаем, где руководство страны, включая Си Цзиньпина, не стеснялось показываться на публике в масках, тем самым личным примером показывая, что соблюдать такой «масочный режим» надо всем, раз уж есть такое распоряжение санитарных специалистов. В нашей стране участь такой «наглядной агитации» оставили главам регионов. Не выше. Мол, если начальник Америки Трамп ни разу в маске не показался, то и нам не надо.
А поскольку за соблюдением масочного режима должны были следить силовики, которые у нас все — федерального подчинения, то, по сути, этот самый «масочный режим» был спущен на тормозах. Штрафы за неношение масок (хотя формально они были введены в ряде мест на региональном уровне) практически не применялись. А то, как сотрудники МВД в Москве стали проверять 15 апреля «цифровые пропуска», устроив давку в метро, трудно назвать иначе, чем «итальянской забастовкой» или профанацией. И в дальнейшем эта версия подтвердилась: «федералы» не очень-то усердствовали в администрировании карантинных мер, словно негласно получили сверху указание «не нервировать и не раздражать народ» накануне «судьбоносного голосования по Конституции».
Апофеозом, пожалуй, стало торжественное освящение главного храма Вооруженных сил России в подмосковном парке «Патриот» 14 июня. Ритуал проводил лично патриарх Московский и всея Руси Кирилл в присутствии армейского начальства во главе с министром обороны Сергеем Шойгу, а также начальником Генштаба Валерием Герасимовым. И хотя в столичном регионе массовые мероприятия по-прежнему вроде как запрещены, в данном случае собралось около 600 человек. В репортажах с места события было хорошо видно, что в нем принимали участие в том числе и ветераны. Ни один из них не был в маске, да и вообще в огромной собравшейся толпе можно было заметить в масках всего нескольких человек. И те, судя по всему, были из ФСО. Никаких прописанных в регламентах Роспотребнадзора мер социального дистанцирования даже и близко не было заметно, люди стояли очень плотно друг к другу. Может быть, присутствующие верили в то, что в храме с ними ничего страшного в плане заражения коронавирусом случиться не может. Или им было просто наплевать на этот самый коронавирус. Или тем самым они хотели показать народу, что, мол, жизнь постепенно налаживается, все худшее уже позади, а потому пойти вскоре на избирательные участки будет совсем не страшно. Хотя на фоне ежесуточного прироста числа заболевших на стабильном уровне 8–9 тысяч и призывов региональных властей (в более чем десятке регионов даже отменили военные парады 24 июня) и Роспотребнадзора соблюдать меры предосторожности и социального дистанцирования, можно было бы проявить хотя бы какое-то уважение к формально как бы действующим правилам. Но народу именно на федеральном уровне показали, что никакие меры предосторожности можно вообще не соблюдать. Что, конечно, не может не дискредитировать оставшиеся карантинные ограничения.
Интересно, в случае наступления «второй волны» уже осенью или даже несколько раньше федеральные власти будут столь же «либеральны» в части санитарных строгостей и снова делегируют неблагодарную роль на места? Впрочем, страну как раз они уже закрыли в рамках именно своих компетенций и открывать снова пока не спешат.
Георгий Бовт
