6 декабря в чеченском селе Шалажи похоронили 18-летнего Абдуллаха Анзорова, который 16 октября обезглавил школьного учителя Самюэля Пати в пригороде Парижа, после чего был застрелен французскими полицейскими.
На распространенном в СМИ и в соцсетях видео с похорон полторы-две сотни человек сопровождают тело Анзорова на кладбище, читая молитву и периодически выкрикивая «Такбир, Аллаху акбар». Сообщения об этом прошли с комментариями о том, что Анзоров в Чечне стал «национальным героем» и что его «похоронили с почестями». Полагаю, эти утверждения не соответствуют действительности, — скорее, такое впечатление пытались создать и поддержать власти Чеченской Республики.
В Чечне, как и во всем мусульманском мире, отклики на чудовищный теракт 16 октября были самые разные, от резкого осуждения содеянного Анзоровым до превращения его в жертву, — то ли вербовщиков-исламистов, то ли спецслужб, то ли провокаций, в том числе со стороны самого убитого, — или даже в героя, защитившего честь Пророка и ислама.
Вряд ли можно утверждать, что Анзоров стал в Чечне «национальным героем». По крайней мере, ничего особенного для Чечни нет ни в поминальном обряде, ни в присутствии на похоронах нескольких сот человек. Необычны были только выкрики «Такбир, Аллаху акбар».
Нельзя не отметить роль властей Чечни: при попустительстве властей федеральных, те откровенно способствовали тиражированию образа «жертвы европейских исламофобов» и даже героя.
С самого начала возвращение тела Анзорова в Чечню и его похороны окружал созданный властями ажиотаж. Вскоре после теракта в соцсетях появились фейковые видеозаписи многотысячной похоронной процессии. Голос на аудиозаписи, которая сопровождала видео, пояснял, что это в Чечне чествуют Анзорова. На самом деле это была видеозапись прошедших в августе 2018 года в селе Гелдаган похорон Юсупа Темирханова, осуждённого за убийство в 2011 году полковника Юрия Буданова и умершего в колонии. Его, действительно, встречали на родине и хоронили как национального героя, который, по мнению многих чеченцев, осуществил справедливую месть за похищение, надругательство и зверское убийство Будановым 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой в марте 2000 года. Тело Темирханова ещё в аэропорту встречала толпа, и никто не смог бы этому воспрепятствовать. Отметим: чеченские власти борются с распространением в Интернете любой неугодной им информации, находят и наказывают ее распространителей, но в этом случае никак не реагировали на явный фейк.
5 декабря в провластном чеченском аккаунте в Instagram появились фото тела Анзорова и сообщение о том, что оно доставлено в Чечню, со словами «Да примет Бог его газават». «Газават» — такая война, за участие в которой человек получает почетный титул «гази», то есть борца за веру.
Руководство Чечни с самого начала фактически возложило ответственность за убийство на жертву (Рамзан Кадыров осудил терроризм, но призвал при этом «не провоцировать верующих и не задевать их религиозные чувства»), и эту линию продолжили официальные СМИ в регионе. На следующий день после похорон на республиканском телеканале «Грозный» появился сюжет о похоронах Анзорова: корреспондент называет террориста жертвой исламофобской провокации, богобоязненным юношей, который не совладал со своими оскорблёнными чувствами. Публикации сопровождались многочисленными комментариями, по сути оправдывающими терроризм.
В этой истории удивительно всё. И то, что чеченские власти, как утверждают родственники, якобы содействовали репатриации тела террориста (по всей видимости, так оно и есть). И выдача тела родственникам. И то, что позволили устроить похороны. И то, что сделали сюжет на местном канале. И внимание, которое снова и снова сосредотачивают на этом деле,
Правозащитники, в том числе и ПЦ «Мемориал», не раз осуждали практику невыдачи родственникам тел людей, убитых при пресечении терактов. В Чечне же не только не выдавали тела убитых боевиков и террористов, но и изгоняли их родных из республики, публично унижали их и проклинали, а их дома сжигали. Руководство республики не раз заявляло, что террористов нельзя хоронить по мусульманским обычаям на кладбищах. Муллам и кадиям районов и населённых пунктов категорически запрещали совершать над ними погребальные обряды. И теперь никто не посмел бы нарушить эти указания без сигнала со стороны властей.
Что мы имеем в итоге? Состоялись похороны, которые, казалось, были невозможны в Чечне последних лет, и совершенно невозможны в условиях пандемии. Вокруг этого события был создан ажиотаж, а комментарии в СМИ тиражировали всенародную скорбь по террористу на родине. Всё это на руку отечественным ксенофобам, но направлено, прежде всего, на Европу.
Отметим, что одобрение насилия — не редкость на постсоветском пространстве. Многие соотечественники приветствовали Виталия Калоева, зарезавшего швейцарского авиадиспетчера, виновного в гибели его семьи. Многие силовики считали полковника Буданова не убийцей, а «героем». Вопрос в том, какое место они занимали в повестке дня региональных и федеральных СМИ, в том, что считали правильным контролирующие эти СМИ власти. Те же, по разным причинам, не спешили чествовать «героев». Но в этом случае «что-то пошло не так».
Полагаю, это произошло по воле главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова или его близкого окружения, также это выгодно федеральной власти. Зачем им это надо?
Европейская чеченская диаспора воспринимается руководством Чечни как источник угрозы. На территории Чечни они эффективно подавляют, не допускают, предотвращают любую критику в свой адрес. Но в европейской диаспоре возникают и развиваются неподконтрольные им информационные проекты, собирающие и распространяющие информацию о ситуации в Чечне. Эти блогеры и каналы становятся очень популярны в самой Чечне. Вокруг этих инициатив происходит самоорганизация жителей республики. С теми, кто в Чечне пытается помогать таким оппозиционным проектам, поступают жестоко. Нередки нападения и покушения на критиков в Европе. Однако удар по чеченской диаспоре в целом в этом отношении оказывается более эффективным. Событие, которое усугубило бы положение чеченских беженцев в Европе, подталкивало бы к их высылке на родину, дало бы доводы тем, кто отказывает в приеме новых беженцев, не могло не быть использовано.
Для этого и создается образ «опасного чеченца». Для этого, по сути, оправдываются и поощряются новые террористические акты, подобные тому, что совершил Анзоров.
Я бы обратил внимание ещё на один аспект произошедшего — на крайне вялую реакцию федеральной власти на сюжет об этих похоронах, показанный ЧГТРК «Грозный». Можно привести немало примеров того, как журналистов и блогеров привлекали к уголовной ответственности за значительно более невинные высказывания. А тут пресс-секретарь президента Песков ограничился высказыванием, что, мол, этот сюжет не имеет ничего общего с единственно приемлемой позицией — абсолютным осуждением убийства. Демонстрация подобных двойных стандартов очень опасна — можно заиграться и не заметить того, как «контролируемое, точечное» потакание терроризму, приведет к новым непрогнозируемым трагическим последствиям.
То, что федеральные власти реагируют столь вяло, также наталкивает на размышления. Разве Кремлю выгодна эта волна «демонизации чеченцев» в глазах европейского общества? Картина выстраивается так, что Анзоров — не просто отдельный террорист: «Видите, как соплеменники его встречают, с кем мы имеем дело, чем были обусловлены две войны в Чечне, которые вы осуждали, и методы, которые вы считали неприемлемыми! Видите: иначе терроризм в этой республике не побороть. Вы им дали демократию, а они вам отвечают отрезанными головами ваших граждан, и считают это актом героизма!».
Оппозиционный Telegram-канал 1ADAT сообщал, что въезд в село Шалажи был перекрыт, чтобы люди не посетили похороны. Власти объяснили это ситуацией с пандемией и мерами предосторожности (тут получается, с одной стороны, они подстрекают, с другой — сдерживают, оставляя только виртуальное поле). Мы не можем знать, сколько людей туда пришло бы, не будь кордонов на въезде. Но если бы люди массово решили воздать почести тому, кого они сами нарекли героем, то вряд ли им можно было помешать. Это доказали похороны Темирханова: в республике ни одно мероприятие не собирало столько людей, его фотографии заполонили соцсети, они до сих пор стоят на аватарках людей.
Олег Орлов, член Совета ПЦ «Мемориал»,
руководитель программы «Горячие точки»
