Оправдание Сталина становится социальной нормой. Это один из принципиально важных итогов двадцатилетки Путина. Его ресталинизация опаснее «бархатной» брежневской, полагает публицист Андрей Колесников
Заканчивая в августе 1963 года в подмосковной Жуковке «Двадцать писем к другу», свою мучительную исповедь, дочь Сталина Светлана Аллилуева писала о том, что новым поколениям годы сталинизма будут казаться чем-то далеким — «вроде царствования Иоанна Грозного»: «И вряд ли они назовут наше время «прогрессивным», и вряд ли они скажут, что оно было «На благо великой Руси»… Вряд ли». Эти новые поколения, выражала уверенность она, перевернут страницу истории своей страны «с мучительным чувством боли, раскаяния, недоумения, и это чувство боли заставит их жить иначе».В перестройку казалось, что так оно и произошло. Но спустя три десятка лет после того, как Михаил Горбачев дал советскому народу свободу, тень Сталина снова накрывает страну.
«ВЫПЬЕМ ЗА СТАЛИНА!..»
В день его 140-летия на некоторых московских домах появилась проекция: генералиссимус и надпись «Я вернусь». Лидер коммунистов Зюганов назвал это «инициативой патриотов». Его непосредственный начальник президент Путин как-то оправдывал российские кибератаки именно инициативами патриотов. Скрипаля пытались убить такие же патриоты. А Донбасс превратили в зону из «Сталкера» Тарковского патриотически настроенные «шахтеры и трактористы».
В Колонном зале, ровно там, где 6 марта 1953-го лежал труп тирана, утянувшего за собой на тот свет погибших в страшной давке людей, коммунисты отмечали юбилей Сталина. На сайте КПРФ было отмечено: «Песню «Волховская застольная» задорно исполнила певица Надежда Крыгина. Слова из этой песни «Выпьем за Родину! Выпьем за Сталина!» были встречены зрителями громкими и продолжительными аплодисментами. Песню Александра Вертинского, посвященную Сталину, проникновенно исполнил оперный певец Михаил Гаврилов. Ему зрительный зал аплодировал стоя».
Жестяной голос народной артистки Надежды Крыгиной ужасен — ну, не Людмила Зыкина. Тем не менее зал оживлялся при словах «Снова нальем!» Академический же ансамбль песни и пляски Национальной гвардии (в девичестве — Внутренних войск) со штабом по адресу Б. Лубянка, 13 и в самом деле по-своему хорош…
А ЗА ДВА ДНЯ ДО ПРАЗДНОВАНИЯ ЮБИЛЕЯ МАССИРОВАННОЙ РЕАБИЛИТАЦИЕЙ СТАЛИНА ЗАНИМАЛСЯ ПРЕЗИДЕНТ. ЕСЛИ ДЛЯ ГОРБАЧЕВА ХОРОШИМ БЫЛ ЛЕНИН, А ПЛОХИМ СТАЛИН, ТО ДЛЯ ПУТИНА ВСЕ НАОБОРОТ
Бюсты и памятники Сталину в разных городах России устанавливаются со скоростью, превышающей московскую реновацию. Бюст в Волгограде, барельеф в Чебоксарах (похожий, правда, скорее на «утомленного солнцем» Никиту Михалкова в профиль), возложение цветов в Курске с оговоркой: «К сожалению, на территории нашего региона нет памятников И. В. Сталину. Поэтому накануне областной комитет КПРФ призывал своих товарищей… провести в этот памятный день возложение цветов к памятникам учителя и соратника Сталина Владимира Ильича Ленина».
А за два дня до празднования юбилея массированной реабилитацией Сталина занимался президент. Если для Горбачева хорошим был Ленин, а плохим Сталин, то для Путина все наоборот. Главное, по его словам, «Сталин не запятнал себя прямыми контактами с Гитлером».
Если страница истории и перевернута, то не вперед, а назад. Коба дразнится, показывает нос потомкам.
СТАТЬЯ О СТАЛИНЕ
Путин теперь тоже, как Мединский и Нарышкин, будет писать статью о пакте Молотова–Риббентропа. И о мюнхенском сговоре, который был раньше пакта, а значит, как сказал президент на итоговой пресс-конференции, не оставил Сталину выбора: «Советский Союз последним, это было последнее государство Европы, которое подписало с Германией пакт о ненападении. Все остальные до этого подписали. А что надо было делать Советскому Союзу? Оставаться один на один?» Ну да, например, и Франция, и Польша заключали договор с Германией о ненападении — и что, это предотвратило атаку нацистов? Поляки, в логике Путина, сами виноваты — поучаствовали в разделе Чехословакии. Все тот же whataboutism — другие не лучше нашего.
«Кстати говоря, да, — рассуждал Путин, десять лет назад заявлявший об «аморальном характере» пакта Молотова–Риббентропа, — советские войска зашли в Польшу в соответствии с этими протоколами. Обращаю ваше внимание на следующее обстоятельство: войска зашли-то зашли, но зашли после того, как польское правительство утратило контроль за своими вооружёнными силами и за тем, что происходит на территории Польши, и само находилось где-то уже в районе польско-румынской границы. Не с кем бы было даже разговаривать на эту тему. Понимаете?»
Разговаривать было не с кем, а расстрелять в затылок 22 тысячи поляков было кому — логично…
«И более того. Вот мы говорим о героических защитниках Брестской крепости. Войска фашистской Германии заняли Брест-Литовск и потом просто освободили, а туда зашла Красная армия. Вы понимаете это или нет, хочу задать вопрос всем, кто принимает такие резолюции в Европарламенте. То есть войска Красной армии не захватывали эти территории Польши. Немецкие войска туда зашли, потом освободили, и зашли советские».
Это пассаж Путина о милейшем эпизоде — торжественных мероприятиях по передаче города Бреста вермахтом Красной армии. В полном соответствии с пактом и секретными протоколами: согласно договоренностям Гитлера и Сталина эта территория должна была быть под протекторатом СССР. Вот Брест-Литовск нацисты и положили на место 22 сентября 1939 года.
Парад уходивших немецких войск принимали генерал Гейнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеин.
Раздел Польши в результате не отодвинул, а приблизил границу СССР к вероятному противнику. И Великая Отечественная для нас началась в том самом Бресте и в той самой крепости, которую в 1939-м нацисты любезно предоставили в распоряжение Сталину. Не стало буферного государства, и тиран стал строить буферы в Прибалтике и Финляндии, начав в ноябре 1939-го «незнаменитую» Зимнюю войну с Финляндией. В результате чего финны превратились во врагов СССР и вступили в 1941-м на стороне Германии в войну, которую сами называли «войной-продолжением».
Таков был стратегический «гений» человека, которому президент РФ собирается посвятить свою статью.
СТАЛИН КАК ЯЗЫК
В Шиесе активисты нередко выставляют портреты Сталина. Да и на митинги против строительства свалки в Архангельске протестующие выходили под красными знаменами. Люди недовольны, но не знают, как выразить свое недовольство. У них нет для этого языка. И единственным знакомым социальным диалектом становится радикально советский язык — Сталин и красные флаги.
Для других генералиссимус гламуризован — это модный Коба из барбершопа: портрет молодого, 23-летнего, бородатого Сталина хорошо привлекает клиента. А что — прикольно. Аллилуева писала про новые поколения, которые придут все такие «молодые, задорные», а времена сталинские будут для них «далеки», «непонятны», «странны и страшны». Далеки и непонятны — да. Странны и страшны — нет. Забавный Сталин — не страшный Сталин. И времена не страшные.
ДЛЯ ПЕРВОГО ЛИЦА СТАЛИН — ОБРАЗЕЦ В ПОВЕДЕНИИ. ПОБЕДА НАРОДА В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СНОВА В ОФИЦИАЛЬНОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПОБЕДОЙ СТАЛИНА. ЕГО ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ ВЫДАЮТСЯ ЗА СТРАТЕГИЧЕСКУЮ ЛОВКОСТЬ И УСПЕХ СОВЕТСКОЙ ДИПЛОМАТИИ
Полная и окончательная победа российского среднего и высшего образования: они не знают о сталинизме ничего. Или их сознание искажено шквальной «военно-исторической» пропагандой во главе с министром культуры и шефом Службы внешней разведки. Ну, и с президентом Российской Федерации, разумеется.
Оправдание Сталина становится социальной нормой. Это один из принципиально важных итогов двадцатилетки Путина. Кто-то восхваляет Сталина именно потому, что при нем жилось лучше, чем при Путине, — это такая красная ретроутопия. Для иных он символ порядка. Для третьих — забавный и нестрашный персонаж.
Для первого лица Сталин — образец в поведении. Победа народа в Великой Отечественной снова в официальном историческом дискурсе объявляется победой Сталина. Его трагические ошибки выдаются за стратегическую ловкость и успех советской дипломатии. Организация, самоотверженно долгие десятилетия занимающаяся сохранением памяти о жертвах репрессий — «Мемориал», избрана мишенью властей, объявлена иностранным агентом и банкротится судебными штрафами.
Что ж, дядюшка Джо тоже считал бы «Мемориал» иностранным агентом…
В последние секунды своей жизни Сталин, находясь в агонии, «вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг». Свидетельство Светланы Аллилуевой потом станет хрестоматийным. «Это был ужасный взгляд… тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам».
Берия был первым, кто вышел из кунцевской дачи с не менее хрестоматийной фразой, ставшей названием гениального и страшного фильма Алексея Германа: «Хрусталев, машину!»
Казалось, это конец истории. Оказалось, это только ее начало. И она с перерывами на оттепель, перестройку и ельцинскую эпоху длится и по сей день.
Наша политическая история — это борьба сталинистов и антисталинистов. Она продолжается, войдя в очередную пиковую фазу. Путинская реабилитация Сталина опаснее «бархатной» брежневской: в те времена ресталинизация подрывала основы режима, дискредитировала его, в нашу эпоху она режим легитимизирует и укрепляет.
Левая рука упыря, воздетая кверху, до сих пор видна невооруженным глазом. Кто-то читает в этом жесте угрозу. А кто-то — ценное указание.
Андрей Колесников
