Михаил Жванецкий — о том, что волнует всех
В пору, когда всем не просто, наблюдения писателя и философа особенно ценны.
В графе
Я тебе скажу, пацан: каждый должен жить по графе своей.
Дерьмо — в графе «дерьмо». Пусть живет, пусть ест, спит, но в графе «дерьмо».
Женщина — в графе «женщина». Понимаешь, не мужик, не лошадь, не начальник-матюгальник, а женщина. И пусть в этой графе делает все что хочет: рожает, не рожает, ссорится, мирится, целуется. В графе «женщина».
В графе «мужик» — мужик. Не баба, не дите, не трус, не лжец поганый, не иждивенец при семье, а Мужик. Вот пусть там и решает, и руководит, и дела заводит, и деньги зарабатывает, и не прикидывается, что их заработать нельзя в графе «мужик».
А дите — в графе «дите». Пусть живет, как дите, громко и радостно, пока в другую графу не перейдет.
Когда каждый живет в своей графе, они и меньше пересекаются, и живут больше и лучше.
А весь этот список красиво называется «народ», которому тоже не надо свои границы пересекать.
Но об этом — в другой диссертации.
В окружении обмана
Люди бывают несчастные и счастливые.
Тогда у несчастных есть стимул, а у счастливых — опасность.
Сегодня можно рваться к карьере и к деньгам.
Вчера только к карьере.
Карьера делает людей одинаковыми и жестокими.
Богатство делает людей разными и жестокими.
Одно и другое вызывает у остальных зависть и ложь.
Все эти два типа поднявшихся людей пытаются разгадать обман и воровство.
Но всегда попадаются.
И привыкают, выделяют под обман и воровство определенный процент.
Таким образом, возле них кормится этот выделенный ими процент воровского окружения.
Но как это терпеть возле себя?
Хотя в неразгаданном виде они очень удобны.
А жестокость в том и проявляется, чтобы наказать того, кого любишь.
А воровство в том и проявляется, чтобы украсть у того, кого уважаешь.
И никто, никто не меняется из-за любви!
Особая вежливость
Вот особая вежливость.
Ты просишь редкое лекарство для тяжелобольного.
Человек записал.
Бегал, бегал и достал другое, которого у тебя навалом.
Он очень бегал и устал.
Ты ему благодарен.
Ты ему мягко сказал, что это не то…
Он снова побежал.
И опять достал не то.
Но бегал долго.
Ты ему говоришь: — Спасибо, я вам очень благодарен.
Он устало спрашивает: — Вы ему давали?
— Да, ему уже легче. Он уже не с нами. Он уже с Ним.
И вы оба вежливо кланяетесь друг другу.
— Если что-нибудь еще надо…
— Спасибо, дорогой… Я теперь знаю, можно на вас рассчитывать.
Не торопись
А если просто и твердо сказать себе:
— Заткнись!
На ожидание неприятностей, на сами неприятности и на их предчувствие уходит масса времени, и в результате — вся жизнь.
Но не это главное.
А главное то, что эти неприятности происходят регулярно и точно в назначенное тобой время. Как раз, чтоб ждать следующих.
Это первое.
Второе: немногого стоят попытки предвидеть самое худшее. Здесь вообще не надо много ума.
В этой стране быть пророком несложно. Чуть воображения, легкое расстройство желудка — и можете ждать назначенного самим собой срока. То, что вы кличете, придет обязательно. А с вашим умением предвидеть радость и вызывать счастье вся жизнь будет состоять из ожидания бед и приступов уважения к себе — я все это предвидел.
Да! Ты это все предвидел. Ты предвидел свою старость, ты даже предвидел свою смерть, ахнув от собственной мудрости и перестав смеяться за много лет до этого. И полжизни третировал близких, полжизни отравлял окружающую среду. Вместо того, чтоб как-нибудь однажды просто и твердо сказать себе:
— Заткнись! Все будет хорошо!!!
Михаил Жванецкий
