История с Павлом Устиновым не только ярко продемонстрировала отсутствие в России суда, но и поставила крест на репутации Росгвардии. Власть ведет себя как террорист, но трусливый террорист, констатирует колумнист NT Иван Давыдов
Уголовное дело против участников выдуманных «массовых беспорядков» в Москве должно было стать самым внятным ответом власти на политические претензии граждан. Куда уж доходчивее: случайных людей назначили виноватыми, судили, осудили, игнорируя доказательства их невиновности. Если может пострадать случайный человек — значит может пострадать любой (кстати, «болотное дело» работало точно так же). Это и есть цена, которую гражданин должен быть готов заплатить за участие в политике.
НЕЭФФЕКТИВНЫЙ ТЕРРОР
Власть торговаться не собиралась: террор эффективен, только если террорист готов идти до конца. А власть ведь и вела себя как самый обыкновенный террорист, пытаясь запугать и жителей столицы, и — шире — жителей страны, неизвестно с чего вдруг решивших, что выборы могут и на самом деле быть выборами, а не унылой процедурой по рассаживанию нужных людей в правильные кресла.
Однако власть наша оказалась трусоватым террористом, и под давлением общества пошла на попятный. Сначала под подписку о невыезде отпустили Айдара Губайдулина. Потом — после протестов, которые, привычно переобувшись на лету, поддержали даже такие видные борцы за свободу, как Владимир Соловьев, Маргарита Симоньян и Андрей Турчак, — отпустили, тоже под подписку, Павла Устинова.
ВЛАСТЬ ВЕЛА СЕБЯ КАК САМЫЙ ОБЫКНОВЕННЫЙ ТЕРРОРИСТ, ПЫТАЯСЬ ЗАПУГАТЬ И ЖИТЕЛЕЙ СТОЛИЦЫ, И — ШИРЕ — ЖИТЕЛЕЙ СТРАНЫ, НЕИЗВЕСТНО С ЧЕГО ВДРУГ РЕШИВШИХ, ЧТО ВЫБОРЫ МОГУТ И НА САМОМ ДЕЛЕ БЫТЬ ВЫБОРАМИ, А НЕ УНЫЛОЙ ПРОЦЕДУРОЙ ПО РАССАЖИВАНИЮ НУЖНЫХ ЛЮДЕЙ В ПРАВИЛЬНЫЕ КРЕСЛА. ОДНАКО ВЛАСТЬ НАША ОКАЗАЛАСЬ ТРУСОВАТЫМ ТЕРРОРИСТОМ
Губайдулин вроде бы (даже и это не точно) кинул в сторону полицейских пустую пластиковую бутылку и ни в кого не попал. Устинова просто повалили при задержании на землю и били. Один из бивших, споткнувшись о жертву, неуклюже упал и вывихнул руку. За это прокурор просил шесть лет, но не чурающийся гуманизма судья дал три с половиной. Откровенный произвол породил волну протестов, в итоге невиновные хоть и не оправданы, но по крайней мере не в СИЗО.
Именно таким победам мы и привыкли здесь радоваться.
Дело длится, пять человек осуждены, остальные ждут суда, но кое-какие итоги можно подвести уже сейчас. Очень уж содержательной получилась история с Павлом Устиновым. Хотели запугать? Ну что ж, наверняка кого-нибудь и запугали. Но есть — уже есть — у «московского дела» и другие, куда более значимые и, пожалуй, печальные для власти последствия.
ТОРЖЕСТВО СИГНАЛОВ СВЕРХУ
О репутации российского суда, конечно, даже и заикаться смешно. Вынесение решений по звонку сверху — не новость. Работа, особенно в политических делах, в связке с обвинением — не новость тем более. Нет тут никакой независимой судебной власти, есть один из элементов государственной репрессивной машины — да, все так. А уж «репутация прокуратуры» — и вовсе, кажется, оксюморон. Но один яркий и конкретный пример стоит многих томов рассуждений.
В режиме реального времени, чуть ли не в прямом эфире суд сначала, отказавшись принимать во внимание доказательства невиновности Павла Устинова, вынес обвинительный приговор. И буквально через три дня изменил собственное решение. Изменил, потому что прокуратура потребовала (!) пересмотра приговора. Та же самая прокуратура, заметим, которая незадолго до этого требовала закатать обвиняемого — хотя тут, конечно, правильнее было бы сказать «потерпевшего» — на шесть лет.
Это значит только одно: им, на самом деле, плевать на закон, на доказательную базу, на осмысленность собственных действий и на то, как они после таких метаний выглядят в глазах публики. Важны только «сигналы сверху», обусловленные политической конъюнктурой.
НИЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО ТУТ НЕТ, ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК НЕТ В РОССИИ СУДА. И НИЧТО НЕ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬ УРОВЕНЬ УВАЖЕНИЯ К ОТСУТСТВУЮЩЕМУ В ПРИРОДЕ ПРЕДМЕТУ. ПРОСТО ИСТОРИЯ УСТИНОВА, ЗА КОТОРОЙ НАБЛЮДАЛА ВСЯ СТРАНА, ПРЕВРАТИЛА ДОГАДКУ В ФАКТ, ПОДТВЕРЖДЕННЫЙ ДОКУМЕНТАЛЬНО
Пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова на одном из брифингов спросили, не удивляет ли Кремль тот факт, что прокуратура в течение нескольких дней поменяла собственную позицию на противоположную. «Нет», — лаконично ответил Песков. Чуть раньше он же выразил уверенность, что одно «конкретное дело» не повлияет на уровень уважения к судам.
Прав во всем господин Песков. Ничего удивительного тут нет, точно так же, как нет в России суда. И ничто не может изменить уровень уважения к отсутствующему в природе предмету. Просто история Устинова, за которой наблюдала вся страна, превратила догадку в факт, подтвержденный документально.
Но сильнее даже, чем прокуратура и суд, пострадала в ходе «московского дела» Росгвардия. Структура, специально созданная именно для подавления протестов, для запугивания, с верным путинцем Виктором Золотовым во главе, превратилась в ходячий многоголовый анекдот. Да, они там крепкие, плечистые, прекрасно снаряженные и охотно демонстрировавшие летом, что избивать безоружных и беззащитных для них не только работа, но еще и удовольствие.
Однако они же получают тяжелые травмы, спотыкаясь о людей, которых бьют, их может напугать бумажный стаканчик из-под кофе, им может причинить тяжелейшие моральные страдания пустая пластиковая бутылка. Об этом они рассказывали в судах, или, если вещи называть своими именами, лжесвидетельствовали. Как минимум — в случаях с Павлом Устиновым и Константином Котовым.
И теперь про них в сети сочиняют частушки:
На поле танки грохотали,
Солдаты шли в последний бой,
А молодого росгвардейца
Несли с потроганной рукой.
Того, над кем смеются, уже не боятся. Он, конечно, может, как и раньше, избить или даже покалечить, но напугать — теперь уже едва ли. И зачем Путину такая Росгвардия?
РАЗБУЖЕННОЕ ОБЩЕСТВО
И еще — вот уж точно помимо собственной воли — власть разбудила гражданское общество. В защиту политзаключенных выступили священники Русской православной церкви — в истории путинской России такое впервые. Те, кто раньше интересовался политикой, и те, кто политикой не интересовался вовсе, — актеры, психологи, философы, художники, программисты, учителя, литераторы, — публикуют открытые письма с требованием освободить заключенных и прекратить политические репрессии. У администрации президента — пикеты. Впереди — митинг, который мэрия не рискнула не согласовать.
ПОЛУЧАЕТСЯ, ГОСУДАРСТВО ДАЖЕ ВПОЛНЕ ЛОЯЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА ГОТОВО ПРОГЛОТИТЬ — ЛИШЬ БЫ ЗАПУГАТЬ ОСТАЛЬНЫХ. А ВЫТАЩИТЬ НЕВИНОВНОГО У ГОСУДАРСТВА ИЗ ПАСТИ МОГУТ, КАК ВЫЯСНЯЕТСЯ, ИМЕННО ТЕ, КТО НЕ БОИТСЯ ВЫСТУПАТЬ ПРОТИВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ. ПЛОХОЙ СИГНАЛ ДЛЯ ЛОЯЛЬНЫХ
Новость для Кремля неприятная, там суетятся и пытаются сбить волну. Вбрасывают, например, через соцсети «компромат» на Устинова: он, оказывается, вовсе даже не оппозиционер, чуть ли не сталинист, да еще и срочную проходил в частях Росгвардии.
Но важны-то не его взгляды, а то, что его посадили без всякой вины. И то, что, получается, государство даже вполне лояльного человека готово проглотить — лишь бы запугать остальных. А вытащить невиновного у государства из пасти могут, как выясняется, именно те, кто не боится выступать против государственной несправедливости. Плохой сигнал для лояльных, и неплохой повод задуматься для них же.
И всего этого можно было бы избежать, разумеется. Если бы не превращать кампанию в стыдную клоунаду, не фальсифицировать выборы, не организовывать полицейские спецоперации в мирном городе, не отвечать террором на законные требования граждан. Так вроде бы просто это, такая это банальная мысль… Но до кремлевских голов почему-то не добирается.
И да, самое важное. Пять человек — в тюрьме, еще несколько — в СИЗО, под домашним арестом, под подпиской о невыезде. Минимум двое — Константин Котов и Данила Беглец — сидят вообще ни за что, даже если руководствоваться правилами игры, которые навязывает нам государство. Если считать, что брошенная в сторону росгвардейцев пустая бутылка из пластика — страшное преступление.
Вытащить их — первоочередная и пока не решенная задача. Победы праздновать рано. Нет пока никаких особенных побед.
Иван Давыдов
