Цифровая экономика заставит пожилых граждан работать еще дольше
На Апрельской конференции Высшей школы экономики (ВШЭ) обсудят необходимость «пересмотра критериев утраты трудоспособности». Ученые, в том числе близкие к Пенсионному фонду России (ПФР), поставят вопросы: когда и в каком возрасте наступает старость в условиях цифровой экономики? Не исключено, что эти исследования лягут в основу пенсионных преобразований. Как считают эксперты при Минфине, в цифровой экономике может потребоваться новая дифференциация пенсионного возраста.
Через месяц в Москве пройдет XIX Апрельская международная научная конференция ВШЭ. Из-за внимания правительственных чиновников ее можно рассматривать в том числе как площадку для обсуждения реформ. Одна из тем конференции – пенсионная система. На сайте мероприятия опубликованы предварительные материалы.
Начальник департамента актуарных расчетов и стратегического планирования ПФР Аркадий Соловьев в аннотации к докладу «Пенсионная система России в условиях цифровизации» сообщает, что, с одной стороны, в стране «численность получателей пенсий (43,3 млн человек) сегодня практически сравнялась со среднесписочной численностью наемных работников, составляющей 43,5 млн человек, тогда как в 2002-м численность работающих по найму превышала численность пенсионеров на 12,2 млн человек».
С другой стороны, мы переходим к цифровым технологиям, что подразумевает трансформацию рынка труда. «Трудовые периоды в жизни человека начинают замещаться роботизацией. Человеку остается ограниченное количество видов деятельности», – пишет Соловьев. Но одновременно с этим цифровая экономика, судя по всему, дает шанс для продолжения трудовой деятельности тем гражданам, которые в обычных условиях считались бы нетрудоспособными.
«Необходимо ставить на повестку дня вопрос о пересмотре критериев утраты трудоспособности, когда и в каком возрасте наступает старость. Все эти понятия и критерии были приняты во времена индустриализации. В век цифровизации они начинают приобретать иной смысл, – отмечает Соловьев. – В перспективе утрата гражданином трудоспособности в одном виде деятельности не означает утраты в другом, а служит лишь поводом для переобучения и ротации кадров». «Как эта трансформация рынка труда изменит пенсионную систему – вот над чем стоит думать сегодня, – сообщает исследователь. – Какие механизмы можно предложить гражданину в целях компенсации его дохода и как определять размер этой компенсации».
Как уточняет Соловьев, «цифровая экономика неизбежно ведет к росту неофициальной занятости, перекладывая ответственность и страховые обязательства на самого работника». «Большая налоговая нагрузка в результате приведет к тому, что в условиях информатизации наемный работник становится слишком дорогим для работодателя, – поясняет исследователь. – Социальное страхование скорее всего будет сведено к социальной помощи, предоставляемой вне зависимости от наличия трудового договора и направленной скорее на создание условий для занятости гражданина (переобучение, повышение квалификации и т.д.), а не на материальную помощь в чистом виде».
Сегодня, когда российские власти взяли курс на развитие цифровой экономики, такие исследования более чем актуальны. Конечно, автор доклада не призывает напрямую именно к повышению пенсионного возраста, он даже не использует таких слов. Но ожидаемо, что формулировка «пересмотр критериев утраты трудоспособности, когда и в каком возрасте наступает старость» может предполагать в том числе подготовку к изменению пенсионного возраста. Не исключено, что подобные исследования станут теоретической базой для будущих пенсионных преобразований.
«На многих рабочих местах потеря трудоспособности уже давно наступает на много лет позже существующего пенсионного возраста. Думаю, что цифровизация скорее может стать дополнительным аргументом в пользу повышения пенсионного возраста», – поясняет «НГ» Татьяна Омельчук, старший научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института (учрежден Минфином). Основной аргумент, как напоминает эксперт, – «это увеличение численности получателей пенсий и снижение численности плательщиков пенсионных взносов». Омельчук замечает, что с учетом неоднородности российской экономики, «возможно, понадобится дифференциация пенсионного возраста по рабочим местам», ведь срок утраты трудоспособности будет разниться.
Но пока, как сказали вчера «НГ» в пресс-службе ПФР, «никаких официальных решений по поводу повышения пенсионного возраста нет, поручений Пенсионному фонду от правительства по этой теме также не поступало». «В настоящее время пенсионная система идет по пути увеличения требований к стажу и стимулирования более позднего выхода на пенсию. В то же время все это не отменяет экспертного обсуждения вопроса, которое, на наш взгляд, должно прежде всего развиваться в контексте решения вопросов долгосрочной сбалансированности пенсионной системы», – поясняют в ПФР.
В пресс-службе Минтруда вчера сообщили «НГ», какой классификации придерживаются в правительстве: «Граждане с 60 до 64 лет – это достаточно активные в экономическом и социальном плане люди, продолжающие осуществлять трудовую деятельность. Граждане с 65 до 80 лет – это, как правило, люди менее активные, многим из которых требуются медицинская помощь и социальные услуги. Граждане старше 80 лет – это, как правило, люди, имеющие множественные проблемы со здоровьем и зачастую нуждающиеся в уходе и помощи».
Возможно, эту классификацию скоро дополнят. Как заявила в понедельник вице-премьер Ольга Голодец, «если раньше численность людей, перешагнувших 100-летний рубеж, измерялась десятками», то сейчас в России она «превышает 7 тыс. человек», а в ближайшие семь-восемь лет «увеличится почти на порядок». Поэтому нужно сделать так, «чтобы люди в возрасте «100 плюс» чувствовали себя полноценными членами общества», уточнила Голодец.
Еще один доклад, посвященный пенсионерам, подготовили к предстоящей конференции исследователи из ВШЭ. Он называется «Мобильность на рынке труда как стратегия сохранения экономической активности в пожилом возрасте». Рассуждения авторов из ВШЭ перекликаются с выводами Аркадия Соловьева: «Одной из потенциальных стратегий сохранения занятости в пенсионном возрасте может стать смена места работы. С одной стороны, профессиональный переход может быть вынужденным в силу ухудшения состояния здоровья, высокой нагрузки или связан с давлением руководства, а с другой – опыт работы пожилых людей может быть востребован в более широкой или смежной области».
Опрошенные эксперты неоднозначно отнеслись к «цифровому» доводу в пользу изменения пенсионной системы.
Аналитик компании «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский сказал, что «трудоустройство граждан старшего возраста, их переобучение, ротация и обеспечение должны быть увязаны в единую систему – это повестка уже сегодняшнего дня». Но «сама по себе цифровизация экономики не изменит качество человеческого капитала в течение следующих 5-7 лет даже в случае интенсивного развития со стороны государства», замечает эксперт. Потому что, по его словам, не все готовы меняться, некоторые готовы, но для них нет инфраструктуры переобучения реальным профессиям, часть готовы и обучены, но не могут трудоустроиться из-за нежелания работодателей иметь с ними дело.
Говорить же о повышении пенсионного возраста можно только после того, как будет готова вся эта система непрерывного переобучения и профориентации. Иначе, если сразу поднять пенсионный возраст, «затраты на социальные пособия и медицинское обеспечение превысят все меры экономии уже через 2–3 года после его повышения», предупреждает Звенигородский.
«Конечно, переход к цифровой экономике меняет структуру занятости и условий труда. Если аналитики имеют в виду, что цифровизация приведет к тому, что сократится доля ручного, физического труда, опасных вредных условий, то есть изменятся критерии утраты трудоспособности, то это действительно так, – сказала «НГ» доцент Российского экономического университета Людмила Иванова-Швец. – Но пока сложно изменить социально-психологические характеристики работающих. В любом случае социально-психологическая, психофизиологическая нагрузка тоже влияет на снижение работоспособности с возрастом – иногда даже в большей степени, чем физический труд».
Человек к выходу на пенсию истощен как физически, так и морально. И нередко пенсионер продолжает работать только потому, что у него нет выбора из-за материальных проблем.
Анастасия Башкатова
Заместитель заведующего отделом экономики «Независимой газеты»
