Знание о злоупотреблении властью может как мобилизовать общество, так и ввергнуть в апатию
До рекордного с 1998 г. уровня выросла в феврале, по данным «Левада-центра», доля россиян, ожидающих дальнейшего подъема протестной активности. Согласно тому же опросу, 19% респондентов считают, что к участию в январских акциях протеста людей побудило «возмущение коррупцией, показанной в фильме „Дворец Путина“». Для сравнения, в 2017 г. 21% опрошенных считал мотивом протестующих «возмущение коррупцией и несправедливым обогащением».
Взаимосвязь коррупции, общественных настроений и реального протеста — тема дискуссионная. Действительно ли рост общественного возмущения коррупцией может привести к активизации протестных настроений и как должны реагировать на такие выступления ответственные политические акторы?
Откуда берутся антикоррупционные протесты
На готовность участвовать в протестах влияет множество факторов: образование, готовность к участию в политической жизни в целом и даже гендерный аспект. По данным исследования, учитывающего опыт 31 демократической страны, в странах с высоким уровнем восприятия коррупции женщины с большей вероятностью примут участие в выборах, в то время как мужчин такая же ситуация побуждает к неконвенциональным формам политического участия — митингам и демонстрациям.
Еще одно исследование показывает, что наиболее сильным стимулом участвовать в протестах является личный опыт: человек, у которого вымогали взятку или который давал взятку, с большей вероятностью выйдет на улицу, чем тот, кто не сталкивался с коррупцией сам и воспринимает ее как эфемерное явление в высших эшелонах власти. Антикоррупционное просвещение увеличивает вероятность протестов: чтобы реагировать на коррупцию, граждане должны понимать ее как феномен.
Данные опросов, проведенных в 34 странах, демонстрируют, что у людей с низким уровнем образования и низкой заинтересованностью в политическом участии распространение коррупции вызывает больше возмущения, чем у людей более образованных и более вовлеченных в политическую жизнь. Это отсылает к феномену социального неравенства в целом: вероятнее всего, именно в обществах без устойчивого и многочисленного среднего класса коррупция может спровоцировать уличные протесты.
А недовольство, выраженное в протестном голосовании, вероятнее в странах с высоким уровнем институционального развития и высоким уровнем гендерного равенства.
Вместе с тем обилие информации о коррупционных преступлениях, совершаемых выборными должностными лицами, напротив, приводит к демобилизации электората. Grand corruption — коррупция в высших эшелонах власти — не обязательно вызывает рост протестов, но может спровоцировать абсентеизм и разочарование в политических институтах в целом. Возможно, поэтому громкие расследования не всегда приводят к уличной активности: перенасыщение повестки громкими коррупционными кейсами и регулярность таких расследований деморализуют общество и увеличивают политическую апатию.
Россияне лицом к лицу с коррупцией
В обществах с высоким уровнем политической централизации эффекты коррупции могут отличаться. К примеру, в России ограниченная возможность влиять на смену власти на выборах может подвигнуть к участию в протестах даже средний класс, представители которого не видят возможности иначе повлиять на уровень коррупции. На это указывают данные социологических опросов среди участников митингов 23 и 31 января, где большинство составляют представители среднего класса.
Однако массовый протест с участием всех социальных групп не всегда возможен из-за роста апатии. Исследователи пишут, что именно те категории граждан, которые, по мнению социологов, наиболее склонны к участию в антикоррупционных протестах, в России ведут себя конформистски. В качестве причины такого поведения называется растущая экономическая зависимость граждан от государства. Более того, громкие разоблачения вызывают у части общества, пораженной апатией, не протестную мобилизацию, а, напротив, раздражение: опрос «Левада-центра» выявил рост рейтинга недоверия к Алексею Навальному за полгода, на которые пришлись его отравление и выход фильма «Дворец Путина».
Эти два фактора делают ситуацию с протестами начала 2021 г. нетипичной для массовых антикоррупционных движений, изученных социологами. В России grand corruption мобилизует именно средний класс в постиндустриальных городах, в то время как более подверженная коррупции часть населения отвечает на разоблачения раздражением и конформизмом в условиях зависимости от государственных дотаций.
Это, впрочем, только подтверждает, что высокий уровень коррупции сам по себе не может служить основной движущей силой протеста: реакция на коррупционные преступления зависит от сферы, в которой они совершаются. Эпизоды grand corruption неочевидно связаны с индивидуальным благосостоянием граждан — в отличие от «низовых» коррупционных практик, которые непосредственно затрагивают граждан и напрямую влияют на доступность и качество государственных услуг. Иными словами, личный негативный опыт столкновения с «бытовой» коррупцией сильнее мотивирует протестовать, чем громкие скандалы и расследования о нечистоплотности «в верхах».
Как ответить недовольным
Распространенной реакцией на коррупцию со стороны властей являются демонстративные уголовные дела против высокопоставленных должностных лиц, нередко подменяющие собой системную антикоррупционную борьбу. Как пишут исследователи, такие меры нивелируют влияние антикоррупционных расследований на общественные настроения. В современной России широкое освещение в СМИ получили дела полковника МВД Захарченко и экс-министра экономического развития Улюкаева, дела против руководителей регионов: губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина, главы Республики Коми Вячеслава Гайзера, губернатора Кировской области Никиты Белых. По всей видимости, похожая судьба в медиа ожидает и дело губернатора Пензенской области Ивана Белозерцева, арестованного в понедельник.
Участники выборов также могут использовать тему коррупции в своих интересах. Кандидаты от власти, как правило, заинтересованы в сохранении полномочий и минимизации общественного недовольства. Развитие электронного правительства и электронных услуг в ЖКХ и здравоохранении может сократить возможности для «низовой коррупции», а громкие точечные уголовные дела — снизить ситуативный протестный фон.
Для оппозиционных кандидатов, выступающих за сменяемость власти и противодействие коррупции в высших эшелонах, эффективной стратегией является трансляция антикоррупционных расследований, которые в том числе играют просветительскую роль. Стоит вернуться на шаг назад и объяснить феномен коррупции более доступно — с привязкой к личному опыту граждан.
Также оппозиции важно расширять свою аудиторию за счет людей с низкой политической вовлеченностью, которые, как показывает опыт других стран, подвержены быстрой мобилизации из-за более острой реакции на распространение коррупции. Нельзя забывать и про реализацию успешных гражданских инициатив против коррупции «снизу вверх», потому что людям важны точки соприкосновения борьбы с их реальной жизнью.
Анастасия Лапунова, аналитик «Трансперенси интернешнл — Россия»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции VTimes.
