За 11 лет, в течение которых убийство Натальи Эстемировой остается нераскрытым, поток обращений жителей Чечни к правозащитникам снизился в разы на фоне ухудшения ситуации с нарушением прав человека, констатировали коллеги убитой. Они связали это с укреплением атмосферы страха в республике.
Как сообщал «Кавказский узел«, 15 июля 2019 года, в 10-ю годовщину убийства Натальи Эстемировой, 13 правозащитных организаций призвали власти России раскрыть ее убийство.
Сотрудница грозненского офиса Правозащитного центра «Мемориал» Наталья Эстемирова была похищена 15 июля 2009 года, вывезена в Ингушетию и убита. По ее информации о нарушениях прав человека в Чечне правозащитники делали запросы в официальные инстанции, составляли списки пропавших без вести, сообщается в подготовленной «Кавказским узлом» биографии Натальи Эстемировой. О расследовании и основных версиях убийства правозащитницы можно узнать из справки «Кавказского узла» «Убийство Натальи Эстемировой«.
Коллеги Эстемировой решили не проводить пикет в годовщину убийства
15 июля, в 11-ю годовщину со дня убийства Натальи Эстемировой, ее коллеги провели онлайн-обсуждение «Поговорим о Чечне. Памяти Натальи Эстемировой». Выступления, звучавшие на круглом столе, были посвящены двум темам — расследованию дела Эстемировой и нынешней ситуации в Чечне, передал корреспондент «Кавказского узла».
Пикет в годовщину гибели Натальи Эстемировой правозащитники в этом году решили не проводить, пояснил корреспонденту «Кавказского узла» председатель совета Правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов. Помимо того, что в этом году Красная площадь достаточно малолюдна из-за эпидемии коронавируса, пикет «потерялся» бы на фоне запланированной акции оппозиции на Пушкинской площади, сказал он. «В прошлом году мы тоже думали, что вот, мы выйдем. А перед нами вышли крымские татары, человек сто, и вышли так, что мы были не слишком заметны», — пояснил правозащитник.
15 июля 2019 года на Красной площади в Москве были задержаны три участника пикета памяти Натальи Эстемировой: Александр Черкасов, правозащитница Светлана Ганнушкина и журналистка «Новой газеты» Елена Милашина. 30 июля того же года суд постановил оштрафовать Ганнушкину на 150 тысяч рублей, признав ее виновной в повторном нарушении порядка проведения акции. Черкасов был оштрафован на 10 тысяч, а Милашина — на 15 тысяч.
Формально дело об убийстве правозащитницы не закрыто
Во время круглого стола, рассказывая о расследовании, Черкасов напомнил, что первые полгода после убийства следствие велось очень активно. «Следствие разрабатывало разные версии. Но вдруг, в январе 2010 года, сверху спустили единственную версию и ее доказательства — якобы Наташу убил боевик Алхазур Башаев за то, что она опубликовала статью, как он вербует своих односельчан в боевики», — рассказал Черкасов.
Эта версия и ее доказательства, предоставленные властями, «выглядели слишком нарочито», пояснил Черкасов. «Что этому можно противопоставить? Свое независимое расследование. Мы провели расследование, нашли родственника Алхазура Башаева, живущего во Франции, взяли у него, в соответствии с законодательством Франции и законодательством России, образцы биоматериалов, провели типирование ДНК и сравнили с образцами ДНК [похитителей], находившимися в уголовном деле. Выяснилось, что утверждения о присутствии биологических следов Алхазура Башаева неверны», — подчеркнул он.
По версии Генпрокуратуры России, к убийству причастен объявленный в международный розыск Алхазур Башаев. Мотивом преступления стала месть за публикации правозащитницы и дискредитация органов власти Чечни. Коллеги Эстемировой ранее предположили, что следствие пошло по ложному пути, фальсифицируя доказательства.
Также, по словам Черкасова, отпала и версия об участии в похищении Эстемировой сотрудников Курчалоевского РОВД, которых проверяли в рамках приказа главы Следственного комитета Александра Бастрыкина проверить иные версии гибели Эстемировой после того, как стало ясно, что версия с Башаевым не подтверждается.
Дело остается нераскрытым, и, по словам Александра Черкасова, власти «делают все возможное» для ограничения допуска к материалам дела. «Родственники могли бы потребовать доступа к делу. Но такой доступ адвокату Карпинскому, представлявшему сестру Натальи Эстемировой, предоставлен не был. Родственники обратились в ЕСПЧ, в 2015 году дело было коммуницировано, и суд затребовал у России материалы расследования. Россия прислала 333 листа — все о версии, связанной с Алхазуром Башаевым. 333 листа из примерно 20 тысяч», — отметил председатель Совета Правозащитного центра «Мемориал».
Черкасов скептически оценил перспективу расследования, тем более что, по его словам, генетический материал предполагаемого убийцы оказался растрачен на проведение экспертиз, и новые экспертизы уже не на чем проводить.
Дело об убийстве Натальи Эстемировой формально не закрыто, и сроки расследования продлеваются, пояснил корреспонденту «Кавказского узла» член совета ПЦ «Мемориал» Олег Орлов. «Это делается, потому что, с одной стороны, они не могут сказать, что не нашли убийцу, а с другой, если дело будет закрыто, родственники по закону будут иметь право на ознакомление с его материалами», — сказал Олег Орлов.
«Порядочные люди сохранили память о ней на 100%»
Выступавшие на круглом столе поделились воспоминаниями о работе Эстемировой. В частности, Александр Черкасов напомнил о деле пропавшего без вести в январе 2001 года Зелимхана Мурдалова, по делу о пытках которого, во многом благодаря доказательствам, собранным Эстемировой, был осужден милиционер Сергей Лапин.
Решение суда стало «одним из редких прецедентов», а 31 марта 2020 года решение по иску родственников Мурдалова вынес ЕСПЧ, признавший его убитым, а Россию — ответственной за убийство и за непроведение полного расследования, так как начальники Лапина так и не были осуждены, рассказал Александр Черкасов.
«Фактически к подавляющему большинству дел времен второй чеченской войны, ставших известными, приложила руку Наташа. Многие из тех, кто добивается [даже] такой неполной, кривой справедливости через решения ЕСПЧ — это те, с кем работала Наташа», — сказал он.
Оюб Титиев, сотрудник Правозащитного центра «Мемориал» и комитета «Гражданское содействие», в прошлом руководитель офиса «Мемориала» в Грозном отметил, что даже после смерти Наталья Эстемирова «парадоксальным образом смогла помочь нескольким людям».
«Благодаря шумихе, которая возникла из-за ее убийства, были освобождены 5-6 человек, которых мы даже не могли найти ранее», — пояснил он. Отвечая на вопрос корреспондента «Кавказского узла», насколько в Чечне сохранилась память об Эстемировой, Титиев заметил, что «порядочные люди сохранили ее на 100%». «Все, с кем она работала, кому она помогла, кто к ней обращался, до сих пор ее помнят», — сказал правозащитник.
Слова Титиева подтвердили корреспонденту «Кавказского узла» Олег Орлов и руководитель организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. По словам Орлова, как работа, так и гибель Эстемировой были «очень громкой для Чечни информацией», и ее хорошо помнят многие люди. Светлана Ганнушкина добавила, что, по ее мнению, Эстемирову в Чечне помнят все. «Уроженцы Чечни, которые по каким-то обстоятельствам ищут у нас помощи, часто говорят: «Со мной работала Наталья Эстемирова». Ее имя — высший авторитет для них», — пояснила Ганнушкина.
Правозащитники указали на ухудшение ситуации с правами человека в Чечне
Говоря о ситуации в современной Чечне, выступающие рисовали картину закрытого и практически тоталитарного режима. В частности, редактор отдела спецпроектов «Новой газеты» Елена Милашина, много пишущая о Чечне, высказала мнение, что в регионе сложился «абсолютистский режим Рамзана Кадырова», который держится на страхе.
«Методы, отработанные на борьбе с подпольем, теперь используются против граждан, не соответствующих сложившемуся в одной голове представлению о том, каким должен был настоящий чеченец. Их пытают, обвиняют в преступлениях, которые не совершались. Под это может попасть любой человек. Чечня — спокойный регион, но ее спокойствие обеспечивается огромной машиной насилия, требующей новых и новых жертв», — заявила журналистка.
Позицию Милашиной поддержала адвокат Марина Дубровина, отметив, что режим в Чечне держится на «тотальном страхе». «Человека могут схватить и увезти. Их бьют, пытают, причем пытают самым изощренным образом, пока человек не сломается. Такие неофициальные задержания могут длиться долго — от двух недель до трех месяцев. Правоохранительные органы моментально фабрикуют дела, не задумываясь о правдоподобии. Часто из доказательств там присутствует лишь «царица доказательств» — признание, выбитое под пытками», — сказала адвокат.
По ее словам, силовиков «даже не смущают такие «мелочи», что в момент, когда якобы совершалось преступление, обвиняемый в нем человек находился в тайной тюрьме и физически не мог его совершить».
23 июля 2019 года в «Новой газете» была опубликована статья Елены Милашиной «Подвал имени Кадырова». Согласно статье, жертв внесудебной казни в январе 2017 года душили канатом в подвале казармы полка ППС полиции имени Ахмата Кадырова. Издание отметило, что публикация основана на рассказах очевидцев, и выразило готовность предоставить эти свидетельства следствию. Ранее, в декабре 2017 года, представители Европейского комитета против пыток посетили с инспекцией тюрьмы в Чечне. Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова заявила, что они не обнаружили свидетельств о внесудебных расправах и незаконных задержаниях. Однако сам комитет опроверг это заявление. Властям не удалось убедить европейскую делегацию в том, что пыток в Чечне нет, считают российские правозащитники.
Руководитель северокавказского отделения «Комитета против пыток» Дмитрий Пискунов во время круглого стола рассказал о работе тайных тюрем, «о которых все знают, но куда не может зайти адвокат».
В частности, по его словам, в одной из таких тюрем, расположенной в гараже при здании силовой структуры в Грозном, содержались десятки людей — от детей, шаливших около здания и посаженных в «воспитательных» целях, до стариков.
Олег Орлов в комментарии корреспонденту «Кавказского узла» сравнил современную Чечню с СССР периода сталинского террора конца 1930-х годов. «С одной стороны, помпезное строительство, концерты артистов и так далее. С другой — атмосфера 1937 года, общая боязнь. Каждый человек понимает, что может быть задержан в любой момент», — сказал правозащитник.
Участники обсуждения затронули вопрос об эффективности наблюдения за ситуацией в Чечне и активности правозащитного сообщества, и почти единодушно признали подобную активность полезной.
В частности, Елена Милашина отметила, что относительно мягкий приговор Оюбу Титиеву и его условно-досрочное освобождение были бы невозможны без активности российского и международного правозащитного сообщества. «Чеченское руководство очень сенситивно. Оно хочет сделать Чечню открытой для мира. Совсем недавно в Чечне праздновали тот факт, что УЕФА одобрила возможное проведение чемпионатов по футболу в Грозном», — сказала она.
«Радует, что принято совершенно трезвое, взвешенное и справедливое решение, которое вдохнёт новую жизнь в российский футбол на Кавказе и, в частности, в нашей республике. Я уверен, что этого решения ждали миллионы любителей футбола», — привело 18 июня ИА «Чечня сегодня» слова Рамзана Кадырова, отреагировавшего на решение УЕФА снять с Грозного запрет на проведение соревнований под своей эгидой, который действовал с 2013 года.
«Но от чеченского руководства здесь не все зависит. Все дороги ведут в Москву, поскольку нынешний режим держится на политической воле Путина», — добавила Елена Милашина.
Дмитрий Пискунов поддержал эту точку зрения, подчеркнув, что международное внимание к нарушениям прав человека «очень важно». «В этом случае человека перестают пытать, стараются перевести в официально задержанные, и мы уже знаем, что он жив и относительно в порядке. Если подобное внимание совсем прекратится […] ситуация сильно ухудшится», — сказал правозащитник.
Оюб Титиев в свою очередь заметил, что сейчас внимание международных организаций к событиям в Чечне сильно уменьшилось. «Если международные институты не увеличат свое внимание, то ситуация в республике будет ухудшаться», — предположил он.
Число обращений к правозащитникам снизилось после убийства Эстемировой
После убийства Эстемировой встал вопрос о том, продолжать ли правозащитникам работу в Чечне, напомнила модератор дискуссии, заместитель директора по Европе и Центральной Азии Human Rights Watch Татьяна Локшина. «Но мы не могли оставить людей без помощи. И это выглядело бы предательством по отношению к Наташе, за эту работу пострадавшей», — заявила она.
Даже когда офис «Мемориала» в Чечне был временно закрыт, к единственному дежурному все равно обращалась масса людей с просьбами о помощи, подтвердил Оюб Титиев. «Мы решили, что остановить работу мы не имеем права», — сказал он, напомнив, что офис проработал до 2018 года, когда началось уголовное преследование самого Титиева, «и в дальнейшем обеспечивать безопасность сотрудников было невозможно».
Количество людей, обращающихся из Чечни к правозащитникам, сильно упало, отметил Оюб Титиев корреспонденту «Кавказского узла». «Если взять то время за 100%, то сейчас осталось примерно 20% людей, пытающихся бороться за свои права. Это следствие всеобщего страха и того, что (и это самое печальное) федеральная власть защищает тех, кто издевается и нарушает права человека в республике. Это печально и с этим трудно бороться, но необходимо», — заявил он.
После убийства Эстемировой люди действительно стали меньше обращаться к правозащитникам, подтвердил корреспонденту «Кавказского узла» Олег Орлов. «Если до этого они шли в надежде, что им помогут, и мы многим помогали, то теперь, во-первых, многие говорили: «Как вы нас защитите, если вы себя не можете защитить и добиться того, чтобы нашли убийц». А кроме того, многие просто стали бояться общаться, особенно после того, как с подачи Рамзана Кадырова на «Мемориал» наклеили ярлык «врага чеченского народа»», — сказал Орлов.
О страхе как факторе, способствовавшем уменьшению числа обращений, сказала корреспонденту «Кавказского узла» и Светлана Ганнушкина. «Люди боятся обращаться в «Мемориал». Некоторые говорят: «Я обратился, и меня стали еще больше преследовать». Просят не звонить родственникам, чтобы проверить информацию — опасаются последствий», — рассказала председатель «Гражданского содействия».
Материалы о нарушениях прав человека и борьбе с инакомыслящими в Чечне «Кавказский узел» публикует на тематической странице «Инакомыслие в Чечне«, а новости, связанные с убийствами Натальи Эстемировой и ее подруги, журналистки Анны Политковской, — на тематической странице «Политковская и Эстемирова«.
