Ровно сто лет назад в Екатеринославе родился Александр Аркадьевич Галич, настоящая фамилия — Гинзбург. Галич — литературный и актёрский псевдоним, составленный из букв фамилии («Гал»), имени («А») и отчества («ич»).
На могиле Галича, похороненного в предместье Парижа на кладбище Сент-Женевьев-де Буа, можно прочитать его собственные строки:
Хоть иногда подумай о других!
Для всех, равно, должно явиться слово.
Пристало ль — одному — средь всеблагих
Не в хоре петь, а заливаться соло?
И не спеши,
Ещё так долог путь.
Не в силах стать оружьем — стань орудьем,
Но докричись хоть до кого-нибудь,
Хоть что-нибудь оставь на память людям.
Мы знаем Александра Галича в первую очередь как одного из тех, кто стоял у истоков зарождения авторской песни — популярнейшего жанра современного искусства.
А начиналось всё совсем по-другому: в конце сороковых годов по всей стране распевали «До свиданья, мама, не горюй», песню из спектакля «Походный марш» («За час до рассвета»), автором которой был Галич, как, впрочем, и самой песни. Его перу принадлежали и некоторые другие, популярные в то время песни.
Литератор, драматург, поэт, актёр, баловень удачи, любимец литературной и театральной Москвы — судьба его поначалу складывалась весьма успешно.
В юности Галич писал стихи, которые получили высокую оценку в печати. Занимался в оперно-драматической студии под руководством К.С. Станиславского (это был последний набор великого мастера). В годы Великой Отечественной войны был одним из создателей фронтового театра, которым руководил Валентин Плучек. Затем прославился как драматург и киносценарист; им написаны пьесы «Вас вызывает Таймыр», «Пароход зовут «Орлёнок»» и другие. По сценариям Галича поставлено несколько кинофильмов, в том числе широко известная картина «Верные друзья» (режиссёр М. Калатозов).
Но уже в 1958 году была запрещена пьеса Галича «Матросская тишина», и спектакль, которым должен был открыться зарождавшийся в ту пору театр «Современник», не состоялся.
В начале 60-х годов появляются первые песни Галича — едкие, полные горечи и сарказма, которые отличались прежде всего высокой гражданской позицией автора, непримиримого к несправедливости. Направлены они были против сталинизма, партчванства, чиновников от искусства, бюрократов всех рангов. В них бичевались и высмеивались социальные язвы общества, недостатки, преступления.
До поры до времени это терпели — почитали, вероятно, за блажь. Тем более происходило это во времена «оттепели».
Но затем наступило похолодание, началась эпоха «заморозков». Над головой автора стали сгущаться тучи. В 1967 году в Новосибирске состоялся большой концерт бардовской песни. Галич выступил там блестяще — завоевал главный приз, ему была вручена почётная грамота Сибирского отделения АН СССР. Но, с другой стороны, он вызвал ненависть и негодование местных чиновников. В газете появилась статья, расценившая выступление Галича как антисоветскую деятельность. Она и явилась сигналом к началу всеобщей травли автора, которая была организована по всем правилам этого «искусства»: его порочили в печати, пугали уголовной ответственностью, по его адресу следовали недвусмысленные угрозы, намёки, запреты на сочинение(!) песен, на выступления.
Но он продолжал писать, а главное — исполнять свои песни. И «оргвыводы» действительно последовали: в 1971 году Галич был исключён из Союза писателей и из Литфонда, затем — из Союза кинематографистов. С ним расторгли договоры на написание пьес, киносценариев, запланированного к выпуску сборника песен. Произведения его были повсеместно запрещены.
Александр Аркадьевич не хотел покидать страну, которую любил, с которой был связан кровными и духовными узами. Три года он боролся и на что-то надеялся. Но, находясь под жесточайшим прессингом высоких инстанций, без средств к существованию, летом 1974 года Галич всё-таки страну покидает. Фактически это было изгнание. Умирает он в Париже три года спустя в результате, как было официально заявлено, несчастного случая. При этом существует небезосновательная версия о насильственной смерти большого русского поэта путём внешнего вмешательства.
Не могу отказать себе в удовольствии воспроизвести одно из любимейших моих глубоко философских стихотворений Александра Галича.
ПСАЛОМ Б. ЧИЧИБАБИНУ
Я вышел на поиски Бога.
В предгорьи уже рассвело.
А нужно мне было немного —
Две пригоршни глины всего.
И с гор я спустился в долину,
Развёл над рекою костёр,
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растёр.
Что знал я в ту пору о Боге
На тихой заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.
И полон предчувствием смутным
Мечтал я, при свете огня,
Что будет Он добрым и мудрым,
Что Он пожалеет меня!
Когда ж он померк, этот длинный
День страхов, надежд и скорбе́й —
Мой бог, сотворенный из глины,
Сказал мне:
— Иди и убей!..
И канули годы. И снова —
Всё так же, но только грубей,
Мой бог, сотворенный из слова,
Твердил мне:
— Иди и убей!
И шёл я дорогою праха,
Мне в платье впивался репей,
И бог, сотворённый из страха,
Шептал мне:
— Иди и убей!
Но вновь я печально и строго
С утра выхожу за порог —
На поиски доброго Бога
И — ах, да поможет мне Бог!
