11 января в Ленинском районном суде Самары состоялось судебное заседание по делу журналистки «А если честно» Екатерины Протасовицкой. Напомним, что девушка обвиняется в том, что она якобы участвовала в массовом пребывании граждан в Белом доме во время освещения событий 25 декабря, не надела маску, не соблюдала дистанцию и каким-то неведомым образом мешала проходу граждан.
В тот день граждане со всей области приехали на беседу к губернатору Самарской области Дмитрию Азарову. Как было ясно, все они имели разные вопросы к Азарову: дистант, вакцинация, бессмысленный (по мнению граждан) «масочный режим». Народ неоднократно получал формальные отписки на обращения и хотел уже лично выяснить, почему людей игнорируют и не принимают, прячась за очень удобными «коронавирусными мерами».
Екатерина снимала происходящее. Журналистке удалось попасть с инициативной группой людей на личный прием в отдел по работе с обращениями граждан и снять это общение. Она снимала даже тогда, когда выходивших из здания людей сотрудники полиции в количестве человек тридцати начали жестко задерживать. Хватали молодых девчонок, людей в годах, и, волоча по земле, запихивали в патрульные машины и увозили в Отдел Полиции №5. Людям вменяли, будто бы они были на улице без масок! Так на улице даже постановление Азарова не требует ношения масок. А на видео Протасовицкой отчетливо видно, что людей задерживали именно на улице.
В какой-то момент полицейские скрутили и саму Екатерину, затем доставили в ОП-5. За что? Сказали, что им не нравится, что она их снимает на видео.
В самом ОП-5 творился хаос, туда понаехали полицейские почти со всех районов Самары, суетились, пытаясь составить протоколы, рапорты, наделали там ошибок, составили все с нарушениями законодательства, и заставить их нормально выполнять свои обязанности удалось только адвокатам. Заправляли всем происходящим оперативники самарского «политического сыска» — ЦПЭ, во главе с подполковником Павлом Ращупкиным, заработавшим сразу два звания на политическом преследовании Светланы Лады-Русь в «Деле психологов». Так что о масочном режиме можно даже не рассуждать, очевиден политзаказ. 25 декабря всех отпустили уже поздним вечером, но на этом история не закончилась.
Уже 30 декабря Екатерину Протасовицкую, возвращавшуюся из командировки из Москвы, прямо с трапа самолета встречали двое полицейских — Власов и Колесников. Оба из ОП-5. Они задержали девушку и повезли в отделение, чтобы… составить новый протокол! Похоже, старый забраковало начальство, и пришлось переписывать?
В отделении к Екатерине не допустили адвокатов! Начальник ОП—5 заявил, что у них план «Крепость», и никого не впускали в отделение и не выпускали. В тот момент, когда адвокаты пытались попасть к подзащитной, начальник зачем-то настойчиво приглашал журналистку к себе в кабинет. Она отказывалась, и в итоге, так и не пустив к девушке адвокатов, ее вывезли в суд, выведя через «черный ход». Везли Протасовицкую в суд — как министра, в машине с мигалками, в сопровождении еще двух автомобилей ППС.
У здания суда уже дежурили кордоны полиции, которые, судя по всему, ждали штурма здания. Вход перегородили полицейские, встав живым щитом. Конечно, заседание судья Ирина Кузнецова начала много времени спустя после окончания работы суда. И, похоже, собиралась все сделать по-быстрому, но адвокатам, которых хотя бы на суд пустили, удалось добиться перенесения процесса в связи с плохим самочувствием Екатерины.
11 января, в день продолжения заседания, суд по-прежнему ожидал штурма: со всех возможных подходов к зданию дежурили по 2 патрульные машины, а полицейские были по периметру снаружи здания, внутри здания и даже на этаже, где находился зал судебных заседаний. Казалось, что в Самаре побеждена преступность, и полиции нечем заняться кроме как стеречь «опасную» журналистку. Конечно, здесь присутствовали оперативники центра политических преследований — самарского ЦПЭ. Причем, один из них причастен к мытарствам активиста Андрея Воронцова в день, когда того пытали в застенках отдела ЦПЭ.
К удивлению собравшихся, в суд допустили журналиста «А если честно», и консультант суда вместе с администратором помогли ему найти зал и попасть на заседание. Остальные граждане, пришедшие поддержать Екатерину, вынуждены были ожидать в тамбуре здания.
Судебное заседание проходило спокойно и даже слишком, судья удовлетворяла все ходатайства стороны защиты, выслушивала все их доводы и показания Екатерины. В какой-то момент даже казалась совсем безучастной. Хотя чувствовалось, что оперативники центра «Э» одним только своим присутствием оказывали на нее давление.
Позиция защиты не оставила камня на камне от доводов полиции. По мнению адвокатов, все это дело — незаконное преследование журналиста за его профессиональную деятельность и подлежит прекращению.
Полиция почему-то не учла тот факт, что Екатерина находилась в здании Белого Дома по редакционному заданию. Она там занималась своей профессиональной деятельностью и неоднократно предъявляла свое редакционное удостоверение и сотрудникам полиции, и сотрудниками администрации. Как журналист, по «корочке» она проходила с гражданами на прием в отдел по работе с обращениями. Это уже говорит о том, что она не могла быть участником мероприятии с большим скоплением граждан. Ее цель была осветить это событие и сделать репортаж.
Кроме того, в суд были представлены видеодоказательства того, что Протасовицкая была в маске в момент выполнения редакционного задания.
Далее, протокол, составленный на Протасовицкую, был максимально неконкретный. Там даже не было описано, что именно такого сделала журналистка, что подпадает под административное правонарушение. Из содержания протокола следует, что потерпевшие от действий Протасовицкой в принципе отсутствуют, также отсутствуют свидетели, подтверждающие факт совершения вменяемого правонарушения. Такая же «беда» и с рапортом полицейского Исмоилова, и с протоколом опроса свидетеля Якушина — ни один из них не сообщил, что именно сделала Протасовицкая и чем она нарушила закон. Зато известно, что капитан Власов, который задерживал журналистку в Курумоче, давлением заставил ее подписать некоторые пустые графы в бумагах.
К делу приложены еще два одинаковых рапорта от майора ОП-5 Павлова, который 25 декабря был дежурным в отделе. Зачем они тут — вообще не ясно, ведь, по мнению защиты, они вообще никакого отношения к делу не имеют. По всей видимости, их добавили просто «до кучи». Такой же бесполезный в деле и рапорт полицейского Тагиева. Того вообще в момент задержания Екатерины не было, и как он мог что-то об этом пояснить — непонятно.
Конфуз вышел и с главным «доказательством вины» Екатерины — с видео из здания Правительства Самарской области. Похоже, что полиция сделала на него самые большие ставки. Монументальность этого доказательства сопоставима лишь с его провалом. В ходе ознакомления с видео в зале суда стало ясно, что в промежутки времени, которые Власов указывал как моменты совершения правонарушения, «пусты». На первом отрезке Протасовицкой вообще нет в кадре. В других отрезках не видно, чтобы она мешала кому-либо в прохождении в здание Белого дома. Зато видно, как полиция создавала помехи гражданам, кучковалась, не соблюдала дистанцию в полтора метра.
Там было отчетливо видно, как некоторые сотрудники полиции, чиновники и сотрудники администрации ходят по зданию, беспрепятственно заходят и выходят без масок. Более того, в кадры попали и сотрудники Правительства с явными признаками 65+! Те не только не носили масок, но и даже не самоизолировались дома, как того требует постановление губернатора!
Власов мог составить десятки протоколов, но охотился именно за журналисткой!
Так остается непонятным, как Власов вообще узнал Протасовицкую. В деле нет портретной экспертизы, которая бы подтвердила, что на видеозаписи именно журналистка. Нет ничего в деле и о том, как видеозапись оказалась в материалах, кем предоставлена, по чьему запросу. Конверт с диском не был опечатан и запакован законным образом, а на файле стояла дата изменения 26 декабря. К тому же, по мнению защиты, на видео были признаки видеомонтажа. Все перечисленное делает видео недопустимым доказательством.
Важнейшим в этом случае можно назвать п. 2.5 Постановления Губернатора Самарской области от 16.12.2020 № 365, которым напрямую возлагается ответственность за соблюдением санитарных норм в местах массового скопления граждан на органы власти, организации, индивидуальных предпринимателей и т.д. Это означает, что не граждане виноваты в том, что у них, возможно, не было СИЗ или они не соблюдали социальную дистанцию. Это означает, что власти должны были создать гражданам такие условия пребывания в здании, чтобы они могли соблюдать требуемые санитарные нормы!
К ответственности надо привлекать должностных лиц Правительства Самарской области и сотрудников полиции? Полагаем, да. Ведь людей держали в тамбуре, хотя могли пригласить в зал или хотя бы пропустить в просторное помещение фойе, где они могли бы держаться в полутора метрах друг от друга. Что уж там говорить, если в здании нет даже пресловутой разметки. Получается, что власти не создали условия, а полиция и охрана здания создала опасную ситуацию, когда граждане не могли соблюдать нормы и их здоровье подвергалось риску!
Где протоколы на Азарова и сотрудников Правительства области? Почему ни власти, ни чиновники, ни представители администрации не оштрафованы? Ответа на этот вопрос нет, к сожалению.
Серьезность доводов защиты подтверждается тем, что почти 4 часа судья Ирина Кузнецова провела в совещательной комнате. И лишь когда судья вышла на оглашение постановления, стало понятно, почему она так долго выносила решение: она постаралась хоть как-нибудь, пусть даже абсурдно, опровергнуть все доводы защиты.
Кузнецова писала о том, что якобы было не доказано, что Протасовицкая была в Белом доме как журналист. Хотя даже на видео от Власова видно, что на прием в отдел по работе с обращениями граждан она проходит по редакционному удостоверению.
По мнению судьи, протоколы и рапорты полностью доказывают вину журналистки, а на видео запечатлен факт правонарушения. При этом Кузнецова посчитала, что отсутствие масок на некоторых сотрудниках полиции, чиновниках, работниках администрации к делу якобы отношения не имеет!
Еще более забавным прозвучал тот факт, что Протасовицкая, увидев большое скопление людей, должна была уйти (!) из здания Правительства и прийти в другой день! А ничего, что служебный долг журналиста как раз и был в том, чтобы разобраться, что это за скопление людей? А в редакционном задании так и было сказано, что Екатерина должна изучить работу администрации области с обращениями граждан! А тут такой замечательный пример, когда вместо разговора с мирными людьми на них натравили полицию. Вот оно отношение властей к народу Самарской области?
Следуя логике судьи: полиция, администрация, иные лица, увидев скопление людей в здании правительства, обязаны были развернуться и покинуть это место и прийти сюда в другой раз. Но почему-то они не стали этого делать. А значит, тоже участвовали в массовом скоплении граждан!
Репортаж с места событий судья Кузнецова оценила в 15 тысяч рублей штрафа. «Вишенкой на торте» стал тот факт, что в решении судья указала реквизиты ОП-5 в качестве получателя средств от оплаты штрафа! Вы представляете? Полиция билась за свои финансовые интересы?
Очевидно, что Екатерина была задержана за свою профессиональную деятельность. Во время задержания полицейские откровенно говорили ей, что им не нравится, что она их снимает на видео. Дежурство ЦПЭшников в суде все время, пока шло заседание и принималось решение судьей Кузнецовой, лишний раз доказывает, что, возможно, это месть «оперов» за то, что Протасовицкая участвовала в освещении событий, связанных с делом активиста Андрея Воронцова. Дело Воронцова стало широко известно после того, как сотрудники центра «Э» — Райманов и его коллега — пытали Андрея, требуя от него признательных показаний.
Абсурдное, на наш взгляд, решение суда и Екатерина, и защита намерены обжаловать в ближайшее время. Следим за событиями.
Илья Балтабаев
