Как говорить с Москвой, когда говорить не о чем

19 апреля 2021
Общество

Мнение политолога Сэма Грина о новой логике российской политики Вашингтона

Старик Джо Байден, как теперь думают в Москве, запутался. То называет Владимира Путина убийцей, то звонит и приглашает встретиться, то вводит довольно жесткие санкции против России. Если все это — какой бы то ни было сигнал из Вашингтона, то, как констатирует официальный представитель российского МИД Мария Захарова, он явно «пошел не туда».

И вроде как с этой оценкой не поспоришь. Сложно в таком развитии событий разглядеть сильное желание американцев вкладываться в плодотворную работу на российском направлении. Но это не означает, что Белый дом действует непоследовательно. Наоборот,

сигнал достаточно ясен: Вашингтон не видит практического смысла в разговорах с Москвой.

У президента Байдена, в отличие от его предшественника, довольно большая международная повестка. Но как бы грустно это ни прозвучало, в ней нет ни одной насущной проблемы, с решением которой реально мог бы помочь президент Путин.

С пандемией у США ситуация выправляется, да и вакцинируются американцы куда быстрее и охотнее россиян. В борьбе с изменением климата, безусловно, российское участие было бы приятно, но главные контрагенты по климатическому диалогу все же сидят в Пекине и Брюсселе, а не в Москве. Да и к столу переговоров Россию рано или поздно подтолкнут не американцы, а европейцы, с предложенным Евросоюзом трансграничным налогом на выбросы СО2. Судьба любимого Байденом проекта глобального минимального налога для транснациональных корпораций также едва ли зависит от позиции России.

Вашингтон хочет восстановить ядерный диалог с Ираном, но в миф о российском посредничестве в США перестали верить еще во времена Барака Обамы. Надежда на компромисс с Москвой по сирийскому кризису тоже давно потеряна. Ответственность как за режим Башара Асада, так и за будущее многострадального сирийского народа теперь полностью несет Кремль, и Белый дом не намерен мешать российским «партнерам» получать от этой роли заслуженное удовольствие.

В сфере контроля над стратегическими вооружениями важнейший (и легче всего решаемый) вопрос — продление договора СНВ-3   — уже решен, а надежды на другие прорывы мало, в том числе из-за американского Сената. Тут, конечно, Москва могла бы, если бы захотела, создавать проблемы, но американцы исходят из того, что стратегическая стабильность нужна ей не меньше, чем Вашингтону. По крайней мере в этом вопросе администрация Байдена готова полагаться на базовую разумность Путина.

Пожалуй, единственная проблема, в разрешении которой без Москвы никак не обойтись — Донбасс.

Стягивание российских войск к украинской границе, безусловно, беспокоит Вашингтон — и, скорее всего, именно поэтому они туда и стягиваются.

Но и тут у американской стороны не складывается ощущение, что с Москвой можно будет договориться. Кремль, уверены американцы, заинтересован в сохранении конфликта на востоке Украины в той или иной форме надолго, навсегда. Следовательно, нет той цены, которую можно было бы предложить Москве за уход из Донбасса. А раз так, тогда о чем поговорить?

В Москве, видимо, решили исправить это досадное положение дел путем эскалации, заставляя американцев засомневаться в своем понимании ситуации. Вдруг мы не правы и Москва не хочет сохранения конфликта на Донбассе? Вдруг Москва готовится к новой аннексии? Или к взятию Киева? Аналитики Госдепа, Пентагона, ЦРУ и СНБ, прорабатывая разные сценарии, пришли к выводу, что исключить возможность масштабной российской военной интервенции в Украину все же нельзя. И это не может не вызывать тревогу.

Проблема в том, что и остановить эту интервенцию нельзя, если все-таки в Москве готовы к войне.

На западе никто не собирается напрямую воевать с Россией, и это очевидно для всех сторон. Что касается дипломатии, то Ангела Меркель с Обамой в свое время просили Путина не аннексировать Крым, и безрезультатно, а Байден вряд ли считает себя более эффективным переговорщиком. И если просьбы не помогают, а война невозможна, то остается только сдерживание, а тут для эффективности переговоры не нужны. В Кремле и так понимают, какими санкциями для России обернется вторжение в Украину.

Есть, впрочем, один джокер в колоде: предоставление Киеву плана действий по членству в НАТО (ПДЧ). Риторически, Вашингтон осторожно «за». Москва очевидно «против», да и наращивание военных сил у границы как бы подчеркивает возможные последствия такого решения. Но логика причинно-следственной связи и тут нарушена. Риторическая поддержка с американской (а также британской) стороны обусловлена уверенностью, что за эту риторику не придется отвечать, ведь Берлин с Парижем как минимум не допустят такого развития событий — как заблокировали они попытку Джордж Буша-мл. предоставить ПДЧ Украине и Грузии на саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году.

У Байдена нет ни желания, ни особых возможностей убедить своих западноевропейских союзников в целесообразности принятия Украины в НАТО. Зато такая возможность есть у Путина: стоит сколько-нибудь значительной группировке войск пересечь украинскую границу, как у НАТО фактически не останется выбора, и альянсу будет сложно не предоставить Киеву ПДЧ, хотя бы в качестве чисто демонстративного жеста. Другой вопрос, хочет ли этого Путин. Похоже, что не очень.

В Кремле, однако, любят создавать поводы для переговоров и коллекционируют такие переговоры. Тут можно порой добиться выгодных уступок, но даже если добиться их не получилось (особенно если не получилось), такие переговоры все равно создают красивую картинку — как западные лидеры в конце концов признали мощь и значимость России и лично Путина, но Путин (а с ним и Россия) остался верным своим принципам и никому ничего не уступил. Ради этого, судя по всему, и было принято решение отправить войска в сторону Украины.

Администрация Байдена пришла к выводу, что выигрыш от подобной игры распределится слишком неравномерно. Из-за бряцания оружием спешно сесть за стол переговоров, чтобы встать из-за него без реальной выгоды и тем самым подарить Путину пропагандистскую победу — нет, это непривлекательное предложение. Это и объясняет выбор тактики: не столько кнута и пряника, сколько “ утром деньги, вечером стулья». Если Путин так уж сильно хочет поговорить, то Байден, разумеется, не против, но только на условиях Байдена, а не Путина.

Отказ от идеи переговоров с Москвой просто ради переговоров — одно из принципиальных отличий политики Байдена от политики его предшественников

(и Трампа, и Обамы), но не единственное. Второе отличие — тоньше, но потенциально не менее важное.

Во время затяжной борьбы за номинацию в президенты от Демократической партии от претендентов с левого фланга нередко можно было услышать призыв не бояться, что республиканцы будут называть их социалистами: мол, такой ярлык они навесят на любого кандидата от демократов, а значит, об этом можно вообще не думать.

Похоже, Байден, выигравший ту борьбу, усвоил урок и решил действовать так же и во внешней политике. Теперь уже не звучат (или звучат не так уверенно) заклинания, что такое-то решение Белого дома или такое-то заявление Госдепа непременно будет использовано Дмитрием Киселевым и Маргаритой Симоньян. Джен Псаки уже не ведется на заочные споры с Марией Захаровой или Дмитрием Песковым. За этим стоит понимание, что искусные московские пропагандисты найдут способ извлечь для своего начальства выгоду из любых реплик Вашингтона (и из его молчания тоже). Это в определенном смысле развязывает руки американцам и дает им возможность действовать, исходя из своих интересов и без оглядки на то, как их действия преподнесут российские федеральные телеканалы. Именно поэтому можно назвать Путина убийцей, пригласить его на саммит и на следующий же день объявить санкции против российского госдолга. А то, что от такого развития событий у Владимира Соловьева голова идет кругом, Белый дом совершенно не беспокоит.

В результате Путин имеет дело с такой американской администрацией, которая особо ничего и не ждет от отношений с Москвой и еще меньше от нее хочет — более того, еще и считает, что именно так, отстраненно и хладнокровно, и нужно сейчас строить отношения с Россией. Будет ли такая американская политика в отношении Москвы более эффективной — вопрос открытый. Но Москве стоило бы перестать шутить над Байденом и начать думать о том, как быть дальше.

Сэм Грин,
Директор Института России при King’s College London

Общество

Открылся прием заявок на московский технологический конкурс «Роботизация»

Авторы самых перспективных разработок смогут протестировать их на площадках компаний городского и федерального уровня. В…

Общество

В «VK Видео» точность распознавания речи с помощью ИИ выросла на 25%

Сервис «VK Видео» внедрил новые алгоритмы искусственного интеллекта для автоматического распознавания речи и синтеза субтитров…

Общество

Как постмит помогает отслеживать выполнение задач после встреч

Роман Королев, руководитель по продажам Яндекс 360 для бизнеса, рассказал журналистам, что постмит — самый…