Страсбургский суд удовлетворил жалобу сыктывкарского активиста на блокировку его постов о несогласованном пикете и заявил, что российский механизм внесудебных блокировок не отвечает требованиям Конвенции по правам человека.
30 апреля 2019 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по жалобам сыктывкарского активиста Григория Каблиса на отказ в согласовании пикета, а также на внесудебную блокировку трех постов на сайте «7×7» и аккаунта в соцсети «ВКонтакте». Суд установил, что Россия нарушила ст. 10, 11 и 13 Европейской конвенции по правам человека, защищающие свободу выражения мнения, свободу собраний и право на эффективное средство правовой защиты, и обязал ее выплатить Каблису 12,5 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 2,5 тыс. евро в счет судебных издержек. Кроме того, не соответствующим Конвенции ЕСПЧ признал сам механизм блокировок по т. н. закону Лугового, зафиксированный в ст. 15.3 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Каблис в сентябре 2015 года подал уведомление о пикете, посвященном аресту главы Республики Коми Вячеслава Гайзера, и опубликовал в блоге на «7×7» сообщение об этом. После отказа администрации города согласовать пикет он опубликовал в блоге еще два поста с анонсом народного схода без плакатов, а также один пост во «ВКонтакте». После этого его аккаунт в соцсети был заблокирован по требованию Генпрокуратуры, а затем под угрозой блокировки портал «7×7» вынужден был удалить его посты в блоге.
ЕСПЧ решил, что блокировка аккаунта и постов Каблиса представляла собой вмешательство государственного органа в его право на выражение мнений, неотъемлемой частью которого является свобода получать и распространять информацию и идеи. Подобное вмешательство должно быть основано на законе, преследовать законную цель и быть необходимым в демократическом обществе, следует из практики ЕСПЧ.
Сыктывкарский городской суд, в котором Каблис обжаловал блокировки, назвал их целью предотвращение нарушений законодательства о распространении информации, а Верховный суд Коми добавил, что еще одной целью было предотвращение нарушений общественного порядка. Однако ЕСПЧ считает, что исключения из права на свободу собраний должны интерпретироваться максимально узко, то есть должны быть сформулированы в виде исчерпывающего списка и строго определены. Вместе с тем ст. 10 и 11 Конвенции не дают властям права ограничивать эти свободы ради поддержания общественного порядка (public order). Что касается аргумента о цели предотвращения нарушений законодательства в области распространения информации, то российская сторона не сумела объяснить ЕСПЧ, какой из возможных законных целей ограничений, перечисленных в ст. 10 Конвенции, эта цель соответствовала. Российские власти никогда не утверждали, что анонсированное Каблисом мероприятие представляет угрозу общественной безопасности (public safety) или может привести к беспорядкам и преступлениям (disorder or crime), о разглашении им конфиденциальной информации речи также не шло. Таким образом, единственной целью блокировки было применение правил проведения публичных мероприятий, что, как считает ЕСПЧ в своей практике, не должно быть самоцелью. В то же время, принимая во внимание позицию Конституционного суда России о том, что принятый порядок согласования мероприятий имеет целью обеспечение безопасности их участников и всех прочих лиц, а запрет призывов к еще не согласованным мероприятиям нацелен на недопущение введения граждан в заблуждение, ЕСПЧ предположил, что законная цель запрета постов Каблиса состояла в «защите прав других».
Предварительные (досудебные) ограничения как таковые ст. 10 Конвенции не запрещает. Однако они должны тщательно изучаться судами и применяться только в исключительных обстоятельствах, это особенно важно, когда речь идет о материалах прессы и публикациях по актуальным вопросам, отмечается в решении Страсбургского суда. Чтобы суды могли успешно контролировать такие ограничения, должны быть предусмотрены четкие правила их применения. Однако в ст. 15.3 ФЗ «Об информации» содержится слишком широкая формулировка, касающаяся запрета на распространение информации о мероприятиях, проводимых с нарушением закона, полагает ЕСПЧ. Ни Верховный, ни Конституционный суды не разъяснили этой формулировки, и по сути оказывается, что любое, даже самое незначительное, процедурное нарушение в этой области может послужить причиной блокировки постов в сети (в частности, в случае Каблиса не устанавливалось, существовала ли реальная угроза беспорядков или какого-либо посягательства на права других). Более того, Генпрокуратура может заблокировать сайт или аккаунт в соцсети, содержащий противоправный контент в числе прочих материалов, не рассматривая вопрос о том, необходимо ли блокировать весь этот сайт или аккаунт в целом, в то время как обязательство исследовать этот вопрос прямо следует из Конвенции и правоприменительной практики ЕСПЧ. По мнению суда, широкий предел усмотрения Генпрокуратуры в отношении таких блокировок делает практически невозможным их судебный пересмотр. Кроме того, с учетом таких обстоятельств как месячный срок рассмотрения жалоб, запрет приглашать к участию в митинге до его согласования и короткий промежуток времени, отведенный на согласование, нельзя гарантировать, что жалоба на блокировку информации о мероприятии будет рассмотрена до наступления дня, на который оно назначено, а после этой даты пересмотр решения о блокировке теряет всякий смысл. Таким образом, полагает ЕСПЧ, ст. 15.3 ФЗ «Об информации» не содержит необходимых гарантий против злоупотреблений.
Что касается контента, опубликованного Каблисом, ЕСПЧ отметил, что только два из четырех его постов содержали призывы к участию в запланированном им публичном мероприятии. При этом следует учитывать, что в отношении не законных, но мирных собраний власти должны демонстрировать определенный уровень терпимости. Причины же блокировки двух других постов вовсе не ясны; кроме того, с точки зрения ЕСПЧ, в них обсуждались вопросы публичного интереса, а такие высказывания подлежат особой защите. Кроме того, сам факт незаконности планировавшегося мероприятия еще не давал властям карт-бланш на пренебрежение принципом пропорциональности ограничений, а суды должны были рассмотреть необходимость блокировки в демократическом обществе с учетом всех обстоятельств дела. А именно, следовало учитывать следующее: во-первых, тема мероприятия представляла публичный интерес; во-вторых, отказ в согласовании последовал по формальным основаниям, что противоречит Конвенции; в-третьих, посты Каблиса не содержали призывов к насилию или беспорядкам; в-четвертых, в мероприятии планировали принять участие около 50 человек, при этом движения транспорта на месте его проведения не было – таким образом, нет оснований считать, что мероприятие потребовало бы вмешательства властей для обеспечения безопасности; в-шестых, Каблис открыто написал, что пикет не был согласован и таким образом никого не вводил в заблуждение. Иными словами, процедурное нарушение в данном случае было незначительным и не могло привести к нарушению общественной безопасности или посягательству на права других.
Таким образом ЕСПЧ пришел к выводу, что насущной общественной потребности в блокировке информации в данном случае не было. Гарантии защиты от злоупотреблений такого рода в российском законодательстве отсутствуют; стандарты, примененные российским судами в деле Каблиса, не соответствовали принципам ст. 10 Конвенции, а суды не представили относимых к делу и достаточных оснований вмешательства в свободу слова. Следовательно, Россия нарушила ст. 10 Конвенции, гласит решение ЕСПЧ.
