Экспертное сообщество резко отреагировало на предложение депутата Толстого готовиться к выходу из Совета Европы
Как известно, вице-спикер Госдумы РФ Петр Толстой заявил вчера, что не исключает того, что будет запущена процедура исключения России из Совета Европы:
«Проблема в том, что именно Парламентская ассамблея выбирает судей ЕСПЧ, большинство из которых представляет НКО Сороса, именно эта ассамблея принимает решение о запуске трехсторонней процедуры — и не факт, что она не будет запущена. Как мне кажется, что мы должны делать: первое, конечно, мы должны отдельно пересмотреть нашу роль в этой организации, второе — мы должны быть готовы ее покинуть в том случае, если трехсторонняя процедура будет запущена в отношении нашей страны. (…) Мы можем свой ЕСПЧ создать вместе с нашими союзниками, если они у нас есть. А если у нас их нет — то мы можем создать внутри правовой нашей системы дополнительный механизм контроля, который удовлетворит чаяния наших граждан в части защиты их прав».
Это заявление не могло не вызвать реакции экспертов. К примеру, аналитиков канала «Методичка» слова Толстого об отсутствии у России союзников в ПАСЕ заставили призадуматься:
«В ПАСЕ состоят партнеры России первого уровня — Армения, Азербайджан, Сербия. Партнёры второго уровня — Австрия, Турция, Венгрия. Партнёры по вакцине — Сан-Марино, куда отправили «Спутник V» вместо Дагестана. Монако и Чехия, которые тоже просят отправить им вакцину вместо Дагестана.
Петр Толстой среди как минимум десятка этих стран не смог найти союзников. Толстой сетует, что страны, которые Россия «почему-то считает своими союзниками», не поддерживают Москву, «мы сами не очень понимаем, что мы в ПАСЕ делаем, какие мы интересы отстаиваем». Спрашивается, что делал тогда Толстой в ПАСЕ? Светил лицом? Придумывал, какие интересы отстаивать, и не придумал?»
Журналист Дмитрий Колезев уверен, что такое решение, если оно последует, будет иметь самые мрачные последствия для граждан нашей страны:
Депутат Петр Толстой, который в российском парламенте отвечает за связи с Советом Европы через Парламентскую ассамблею, конечно, — не последняя инстанция в российском государстве, а РФ и раньше угрожала выходом из Совета Европы. Но все же складывается впечатление, что российские власти только рады подвернувшемуся поводу покинуть Совет и громко хлопнуть дверью. Поручение Путина работать над собственным судом по правам человека взамен ЕСПЧ, — признак того, что эти планы вполне реальны.
Последствия могут быть довольно мрачными. Выход из Совета Европы мало того, что лишит россиян права искать защиты в ЕСПЧ как в последней судебной инстанции, так еще и развяжет руки желающим вернуть смертную казнь в России (мораторий на смертную казнь наложен именно как следствие обязательства ратифицировать протокол европейской конвенции о запрете смертной казни).
Конечно, по идее, Россия сохранит другие международные обязательства по защите прав человека, например, в рамках ООН. Но все-таки Совет Европы и ЕСПЧ — реально работающие региональные механизмы, а ООН — слишком высокая глобальная инстанция. Есть еще и российская Конституция, где права и свободы также закреплены, но насколько они реально соблюдаются — вопрос чисто риторический.
Можно сказать и то, что по факту многие европейские нормы о защите прав человека в России и так не исполняются. Ну, например, пытки запрещены, а в России пытают — свидетельства этого многочисленны и неоспоримы. Но если пока что такие грубые нарушения прав все же воспринимаются как нарушения, то с дальнейшей изоляцией России от международных правовых институтов они могут превратиться в гораздо более распространенное и даже официально разрешенное явление.
Показательны и слова Толстого о том, что у России в Совете Европы нет союзников. Совет Европы — это 47 государств, и выяснилось, что Россию среди них никто не поддерживает. Как же так вышло? Это результат мудрой и дальновидной внешней политики последних лет? Если и Сербия, Армения, Турция, Азербайджан уже не поддерживают Россию, то в чем великая заслуга внешней политики Кремля?»
Политический обозреватель Коммерсанта Дмитрий Дризе уверен, что такой шаг еще больше унизит Россию в глазах мирового сообщества:
«Российская судебная система отказалась выполнять решение Европейского суда по правам человека немедленно освободить Алексея Навального. И теперь за это должно последовать наказание.
Вице-спикер Госдумы Петр Толстой дал понять, что мы сами не хотим выходить, однако если они там все-таки решат, то к этому нужно быть морально готовыми. Хотя есть большие сомнения, что евробюрократы рискнут пойти на такую меру — не сильны нынче европейцы.
В глубине души нельзя исключать, что российская парламентская делегация — да и руководство государства тоже — на это очень надеется. Не хочется так взять и разорвать отношения. Это, как минимум, неприятно.
Однако господин Толстой все-таки предложил подумать над тем, чтобы создать собственные суверенные механизмы защиты прав человека с союзниками, если, конечно, такие найдутся. Самое интересное — как будут выглядеть органы, совместные с Белоруссией и, скажем, с Туркменией.
А если серьезно, то непонятно, что мы делаем в Совете Европы и других подобных институтах. Наверное, следует, прежде всего, для себя решить, что дальше. Мы же говорим постоянно об ущербности Запада. Значит, нужно быть принципиальными до конца. Пришло время определяться, в какую сторону идти. Даже если сейчас не исключат, то в дальнейшем этот вопрос все равно всплывет.
Унизительно все это. Тем более, у нас уже не осталось союзников. Партнеры не поддерживают посадки оппозиционеров и разгоны митингов. Старушка Европа привыкла, что выражать свое мнение не только можно, но и нужно. То, что происходит сейчас, напоминает попытку усидеть на двух стульях. А это достаточно сложно. Хотя риск дальнейшей изоляции налицо…»
А вот председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий призывает не торопиться с окончательным решением:
«28 февраля 1996 года Россия стала 39-м членом Совета Европы, при вступлении приняв на себя добровольно обязательства по гармонизации правового пространства в соответствии с европейскими ценностями. С тех пор РФ стала участницей более 60 конвенций СЕ, базовая из которых — Европейская конвенция по правам человека. Однако, чем больше наша страна вела самостоятельную политику, не нарушая при этом никаких норм международного права, тем больше список наших вступительных (!) обязательств пытались расширить и тем более политизированными звучали все новые и новые требования.
Неудивительно, что большинство моих коллег сегодня говорили именно о конфронтационном характере взаимодействия Москвы со Страсбургом и Брюсселем. Совет Европы на российском направлении, убеждены они, превратился в дочернюю структуру Евросоюза по проведению политики сдерживания нашей страны, ЕСПЧ, особенно на примере последнего эпизода с Навальным, стал ангажированной площадкой по легитимации вмешательства во внутренние дела и компетенцию судебной системы РФ, а ПАСЕ давно завоевала репутацию «королевства двойных стандартов». Если такая картина сохранится (а весьма вероятно, что может и усилиться), вероятность выхода России из Совета Европы перестанет казаться невозможной.
Все так. Но стакан всегда наполовину пуст или наполовину полон. Пока высока турбулентность в отношениях с Евросоюзом, который вводит все новые и новые антироссийские санкции, пока нас не слышат партнеры в Брюсселе, на страсбургской площадке Россия могла бы продолжать (хоть это очень непросто!) вести диалог и разъяснять свою позицию с точки зрения общеконтинентальных интересов. Здесь все нужно тщательно взвесить и, как говорится, 7 раз отмерить.
В Концепции внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом России Владимиром Путиным 30 ноября 2016 г.) ставится задача продолжать работу «в рамках Совета Европы как самостоятельной универсальной европейской организации, обеспечивающей за счет своих уникальных конвенционных механизмов единство правового и гуманитарного пространств континента». И, в любом случае, окончательное решение о перспективах российского членства в СЕ будет принимать глава государства…»
