Православие относится, как подчёркивал Путин, к тем фундаментальным историческим скрепам, которые современной России следует всячески беречь и развивать. Эта мысль нашла конкретное и весьма обширное воплощение в постсоветской российской истории. Простившись с поголовным коммунистическим атеизмом, население в таком же массовом порядке, по Божьей воле и в соответствии с новой государственной политикой, вернулось к вере отцов. Россия снова стала православной державой.
О нарастающем влиянии Русской Православной Церкви (РПЦ) в жизни страны в последнее десятилетие можно было судить по бурной и броской деятельности такой церковной фигуры как глава синодального отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества отец Всеволод Чаплин. Трудно назвать какую-либо сферу российского бытия, где бы мощно ни отметился, ни проявил себя этот неуёмный церковный деятель. Во многих и многих случаях публичные заявления протоиерея (а их было множество) вызывали в обществе гораздо больший резонанс, чем выступления самого Патриарха, известного своими выдающимися ораторскими способностями и широтой интересов. Отношение к содержанию выступлений Чаплина было разным. В своей совокупности они не укладывались в привычные церковные рамки. Бросалась в глаза явная готовность протоиерея идти на нарушение одной из главнейших христианских заповедей, согласно которой следует Богу отдавать Богово, а кесарю – кесарево. У Чаплина всё смешивалось. Он выступал не как церковнослужитель, знающий свою роль и свой приход, а скорее как важный государственный столп, напоминающий собой древних пророков и авторитарно претендующий определять законы и правила российской жизни. Взгляды священника рассматривались как «глас Божий», как ретрансляция непререкаемого мнения Церкви. У тех, кто его слушал, создавалось полнейшее впечатление, что он говорит как «власть имеющий», как чрезвычайный и полномочный посланник Церкви, призванный нести народу живое Божье Слово. И неискушённый в христианстве народ представлял православие так, как его понимал и как демонстрировал официальный представитель РПЦ. И лишь немногие видели, что Чаплин своей активной деятельностью способствует рождению нового направления в православии, призванного взять под контроль все области жизни человека, наделить веру теми функциями, которые свойственны идеологии. Кто-то даже пустил по миру словечко «чаплинославие», с помощью которого хоть в какой-то степени можно было бы объяснить то, что происходит сегодня в главном российском вероисповедании. Вроде бы и не реформы, но нечто такое, что входит в полное противоречие с традиционным православием, которое не мытьём, так катаньем стало вплетаться в нашу жизнь со всеми её пороками или, говоря церковным языком, грехами.
Обладая мощной дивергенцией, о. Всеволод Чаплин сумел установить многочисленные связи с различными системами российского государственного устройства и вписать их в существующую властную вертикаль. Везде и всюду сегодня можно увидеть следы присутствия РПЦ. Летит ли «Протон» в Космос, едет ли олимпийская сборная на соревнования — тут же и батюшки исполняют свою почётную миссию. Но особо надо отметить, что благодаря этим связям начал выстраиваться механизм контроля Церкви за происходящими процессами в отечественном образовании. В последние годы Церковь получила доступ (вплелась, влилась) во все общеобразовательные учреждения, включая даже и те, что входят в систему дошкольного воспитания. Всё образовательное пространство оказалось занятым Церковью. Не без энергичного участия Чаплина воспитание подрастающего поколения стало строиться с таким учётом, чтобы уровень религиозности детей разного возраста, юношества и молодёжи опережал параметры их физического, интеллектуального, нравственного, гражданского и культурного роста. При таком воспитании всякие жизненные явления и события начинают рассматриваться глазами веры. С точки зрения Церкви, как она рассматривается не в историческом, а именно в государственном смысле, это, безусловно, величайшее достижение. И заслуга в нём, несомненно, принадлежит лично отцу Всеволоду Чаплину. Во многом благодаря его демагогическим рассуждениям стал открыто игнорироваться конституционный параграф, согласно которому религия и школа в Российской Федерации отделены друг от друга. Огромное влияние испытали на себе школьные программы, в первую очередь те из них, что относятся к гуманитарному циклу. Из них безжалостно были удалены те темы и те научные взгляды, которые так или иначе не устраивают церковь. Беспрецедентным нападкам подверглась биология и прежде всего теория эволюционного развития видов, никак не укладывающаяся в религиозное мировоззрение о сотворении мира Богом. Места вытесняемых из школьного образования наук стали занимать религиозные мифы и сопутствующая им мистика. Церковники получили возможность просеивать ту информацию, которая должна поступать в школу, и рекомендовать для изучения только то, что не противоречит их взглядам, их учениям и установкам. Наблюдатели небезосновательно говорят о православизации системы народного образования в России. И Чаплин был чрезвычайно полезным компонентом в новой политической культуре, вполне респектабельным и вместе с тем достаточно жёстким и упорным творцом всяческих запрещений и ограничений, генератором восстановления традиционной русской патриархальности.
Можно долго перечислять те успехи, которых Церковь достигла с участием отца Всеволода Чаплина на пути обретения своей прежней многовековой роли. И вдруг за всё про всё — увольнение. И, надо заметить, не без скандальной ауры, не без репутационных потерь. Без принятых по подобным случаям адресов благодарности и дежурных пожеланий всяческих благ на заслуженном отдыхе или на новом трудовом поприще (с учётом молодости отставника). Можно предположить, что священник при каких-то обстоятельствах нарушил субординацию в отношениях с высшими церковными иерархами, «стал много на себя брать», что называется не по чину. Личностный аспект мог, конечно, иметь место. Но обращает на себя внимание то обстоятельство, что, убрав Чаплина, Московский Патриархат ликвидировал и саму бюрократическую структуру, возглавлявшуюся протоиереем. Было ли это самостоятельным шагом Церкви или кем-то подсказано свыше? Вопрос повисает в воздухе. Неожиданное увольнение высокопоставленного священника, игравшего огромную роль в церковной политике последних лет, бросает несомненную тень на эту политику. Логично было бы подумать, что существенные организационные решения внутри Церкви повлекут за собой значительные изменения в её политике отношений с миром. В Евангелии от Иоанна Иисус Христос говорит: «Царство Моё не от мира сего». И христиане вправе надеяться, что Церковь будет руководствоваться словами своего основоположника, обратив первостепенное внимание не на безоговорочную и слепую поддержку великодержавных амбиций государства, а на заботу о «страждущих и обременённых».
Что же мы видим в действительности? Чаплина в его прежнем качестве непререкаемого носителя истины нет. Нет больше и возглавлявшегося им отдела, упорно старавшегося уберечь общество от всяких попыток идти в ногу со временем. Но в неизменности остаётся политика РПЦ, чьей основной задачей является поддержка власти авторитарного типа. И вот уже не протоиерей Всеволод Чаплин, а Его Священство выступает в роли критика Прав человека. Выступая с традиционной проповедью в Храме Спасителя, Патриарх Московский и Всея Руси называет их «глобальной ересью человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой души». Одно и то же по-разному звучит и воспринимается от разных лиц. То же самое приблизительно говорил и Чаплин, выступая на многочисленных встречах с учителями, врачами, учёными. Но когда дух овладевает устами более важного лица, то те же самые слова многократно усиливаются. Здесь уже не заявишь, что какой-то чиновник превышает свои полномочия и выражает только личное мнение. Понятно, что Патриарх, если говорит публично, то говорит от имени той организации, которую он возглавляет. А будучи лицом властным – и от имени государства.
Права человека – это больное место нашего государства, доставшееся современной России по наследству от прежних режимов. Как в Советском Союзе они нарушались, так и в независимой Российской Федерации нарушаются. Политики давно от них мечтают избавиться. Получается это не всегда удачно. За многие случаи нарушений, так или иначе, но приходится отвечать. Власти надо выручать, что и делает РПЦ на самом высоком своём уровне. Объявляя необходимость соблюдения и охраны властью Прав человека всемирной ересью, Церковь тем самым в главный угол поклонения ставит правителей-нарушителей, отказывая во внимании и защите человеку, его сущностным нуждам и чаяниям. Культ власти — это опасная тенденция, явившаяся следствием конкордата Церкви и авторитарного государства. Получается, что, убрав одиозного чиновника, Церковь фактически продолжает проводившуюся им политику противодействия курсу торжества здравомыслия, демократизации и гуманизации российского общества. Умаляя значение Прав человека, мы подрываем веру россиян в торжество добра и справедливости, лишаем их полноценных возможностей цивилизационного развития.
