Анастасия Миронова о том, как евро за 100 рублей сделает страну закрытой
«Доллар растет и укрепляется». «Доллар дошел до отметки 65 рублей». «Доллар вырос до 66 рублей». «Впервые за два года курс доллара превысил 68 рублей». Я читаю эти новости и не вполне понимаю, действительно ли доллар подскочил в цене и насколько фатален для нас этот скачок. Все потому, что я вообще не помню, сколько стоил доллар еще месяц назад. И год назад. Мне неинтересно, у меня с долларом давно нет никаких отношений — моя жизнь в последние годы связана с евро.
В этих панических заголовках о росте доллара и в контрпопытках сдержать у людей панику проступает что-то то ли глупое, то ли лицемерное. Потому что мало кто сегодня из жителей мегаполисов западной части России рассчитывается долларами. В Петербурге я вообще не могу представить человека, который волновался бы о курсе американской валюты. Но всем важно, сколько стоит евро, потому что Петербург постоянно ездит в Европу, покупает финские продукты, платит за шенгенскую визу — все это привязано к евро. Среди москвичей, думаю, тоже больше тех, кто следит за евро, а не за долларом. Подавляющее большинство всех поездок в Европу приходится на жителей Москвы и Петербурга. Несколько десятков миллионов более или менее сытых и путешествующих человек в нашей стране должен бы, по идее, волновать курс евро. Но все кричат про доллар. Тем временем евро за короткое время подорожал на четыре рубля. И для меня, например, это куда большая беда, чем удорожание доллара. Прямо сейчас я нахожусь в Европе. Сижу на берегу моря и гадаю, смогу ли вернуться сюда еще раз.
В последние годы в каждую свою большую поездку по Европе я еду как в последнюю. Потому что каждый раз, стоит мне только выехать, евро подскакивает.
И таких людей, как я, очень много. Гораздо больше, чем принято думать.
Вообще, в нашей стране сложился целый ряд «валютных» заблуждений. Одно из них совершенно точно навязано ура-патриотической пропагандой. Сейчас, как и несколько лет назад, пропагандисты снова достали из интернет-чуланов старые демотиваторы. Например, пошла по рукам в эти дни картинка: деревенский погреб, заставленный банками с вареньем и соленьем, с парой кабачков, с огромной тыквой, и подпись «Плевала баба Шура на ваши санкции».
Ну, во-первых, попробовали бы пропагандисты сами протянуть девять холодных месяцев на соленых огурцах, кабачках и тыкве. Во-вторых, темная баба Шура, живущая в политико-экономическом вакууме, — это дремучий миф. Как является мифом и утверждение, будто за курсом валют следит только горстка зажравшихся москвичей.
На самом деле множество баб шур, нюр, мань следят за евро и даже долларом. Конкретный пример: я живу в деревне в Ленинградской области. Не так уж близко от Петербурга, скорее — на границе с Новгородом. Деревенька небольшая, но несколько пенсионерок из числа местных жителей ездят на море за границу: в Турцию, Египет, Испанию. Еще одна пожилая женщина часто бывает в Латвии. У остальных в Европу ездят постоянно дети, и бабульки даже в 80 лет живо обсуждают курс евро, потому что его скачок означает конкретное ухудшение жизни для их детей и внуков. Не какие-то там абстрактные понятия о долге, чести и родине, а конкретные убытки: внучка собиралась в свадебное путешествие в Испанию, а поехала только в Комарово, потому что на Испанию после скачка курса денег не хватило. Внук мечтал об отпуске в Швейцарии, а доехал до Латвии. Сын обещал привезти из Финляндии садовые качели и три килограмма сыра, а привез только два кило и никаких качелей, потому что денег нет. Таких историй в одной лишь нашей деревеньке с 20-ю домами полно. Несколько старушек, местных жительниц и дачниц, если и не знают точно стоимость евро, то всегда в общих чертах осведомлены о динамике его курса. И когда они читают о взлете евро на четыре рубля, то автоматически воспринимают это как свою беду. А те, кто летает в Таиланд или Турцию, еще и за курсом доллара следят.
И таких путешественников немало. Причем есть они не только среди привилегированных пенсионеров. Например,
старушка растила поросенка, заколола по осени и полетела в Турцию. Другая бабушка собрала мед с пасеки на заднем дворе и отправилась в круиз по Скандинавии. Учительницы поселковой школы-девятилетки с отпускных поехали в Таллин — все это реальные истории обычных людей.
Периодически в интернете пишут, что загранпаспорта есть только у 10-20% россиян. Это неправда: сегодня загранпаспорт имеется у 30% наших граждан. Это немного, конечно, но и не очень мало. Особенно если учесть, что среди москвичей доля «паспортных» — 56%. Данных по Петербургу не нашла, но думаю, что у нас таковых людей даже больше.
Есть еще интереснее статистика: у 39% российских студентов и учащихся техникумов и колледжей имеется загранпаспорт. Полагаю, что паспортизация московских и петербургских студентов и вовсе стремится к стопроцентному значению. И уж совсем интересное: открытая виза в другую страну есть у каждого пятого москвича и практически у каждого десятого россиянина.
Люди могут не видеть связи между скачком курса валют и инфляцией. Учительница может действительно не понимать, почему ноутбуки подорожали в два раза, а деревенская старушка никак не свяжет удорожание электросушилки для грибов с падением рубля. Человек в массе своей не очень силен умом и к таким сложным задачам не приспособлен. Но он точно видит, во сколько ему или его близким обходится отдых. Если визы стоят в паспортах у 9%, с учетом их родственников мы получим не меньше 50% населения, прямо или косвенно заинтересованного в стабильном курсе рубля, так как либо они, либо члены их семьи ездят за границу.
Недовольство обвалом национальной валюты гораздо обширнее и глубже, чем принято говорить вслух. Недовольство в народе очень сильное. И это первое важное замечание, которое обычно отчего-то игнорируют: курс рубля касается не только резидентов Бульварного кольца. Их-то он как раз и не интересует — они и по 200 рублей евро смогут покупать. Но в России до сих пор много простых людей, которые ездят за границу.
Денег у россиян сегодня почти не осталось, но они все равно путешествуют. В 2017 году выездов за границу было примерно на четверть больше, чем в 2016-м. Число выездов за пределы СНГ лишь растет, тогда как поездки становятся все дороже, а реальные доходы не увеличиваются. Просто для многих категорий людей путешествия и отдых за границей стали сегодня обязательной частью комфортной жизни. Настолько обязательной, что ради них люди жертвуют чем-то другим.
Когда рубль обвалился в 2014 году, у нас тут же последовал резкий спад числа путешествующих — люди затаились, ждали. Когда они увидели, что радикального улучшения курса рубля не происходит, снова поехали за границу. Но — здесь уже моя версия — стали путешествовать не на текущие излишки, а на сбережения, которые, разумеется, быстро были проедены. Мы живем в рекордное для 2000-х и 2010-х годов время, когда у людей фактически кончились все накопления. Их просто нет.
Что такое поездки за границу? Все же это своего рода продукт сверхпотребления. Когда у человека утолены базовые потребности, он едет смотреть мир. В России сформировалась уникальная прослойка людей, для которых поездки за рубеж стали базовой потребностью. Потому что после тяжелого советского прошлого и перед лицом обрисовавшегося уже в общих чертах советского будущего выезд в развитые страны — фундаментальная ценность, доступ к которой принципиально важен.
Люди ездят сегодня в Европу на последнее. В прямом смысле. Экономят на всем. Кто раньше останавливался в отелях и ужинал в ресторанах, не перестали ездить в Париж, Милан или Берлин — просто теперь они живут в хостелах и едят в кебабных.
А те, кто останавливался в хостелах, теперь ночует в кемпингах. Кто привозил из Франции чемодан подарков, теперь ограничивается магнитиками. Кто покупал в Финляндии домой тележку сыра, сегодня покупает треть тележки. Кто привык к финскому сыру за 15 евро/кг, теперь берет сыр за пять.
Я весной ездила в Финляндию на туристическом автобусе на один день. Раньше люди приезжали из Петербурга набрать у финнов еды и «откатать» визу, то есть отметить штамп о посещении страны, чтобы потом с легким сердцем лететь по финской визе куда-нибудь в Италию. Однако в моем автобусе больше половины пассажиров вообще ничего в Финляндии не покупали или везли оттуда очень мало. Когда я спрашивала, в чем дело, они честно отвечали, что денег нет. У них есть шенгенская виза и есть 750 рублей на однодневную поездку туда-обратно. Они не собираются потом лететь ни в Милан, ни в Париж, а просто едут на день убедиться в своем праве выезжать за границу.
Я, например, трачу на поездки едва ли не последние деньги. Можно было бы купить кое-что для дома и хозяйства, но я предпочитаю свозить ребенка за границу. Потому что вдруг потом не получится? У меня еще маленький ребенок, и я переживаю, что ее детство пройдет, как и мое, невыездным. Поэтому я беру ее и вожу на машине в путешествие по Финляндии, Эстонии, Латвии — куда могу доехать. Я хочу, чтобы она видела, что есть в мире другие люди, другие языки, что есть страны, где не мусорят, где прибирают за собой, где нет бездомных животных и все друг другу улыбаются. И многие, очень многие люди сегодня по крайней мере в привыкшем путешествовать Петербурге тратят на Европу последние деньги.
Вообще, я удивляюсь, откуда идет такая статистика по численности поездок. ФСБ отчиталась, что в 2017 году россияне совершили почти 30 млн поездок в страны «дальнего» зарубежья, то есть не в СНГ. Плюс надо еще прибавить какой-то процент тех, кто выезжал в Европу через Белоруссию или Украину. Получается внушительное число. Конечно, в основном рост был достигнут за счет поездок в Турцию. Но, например, поток туристов в Чехию и Австрию вырос в прошлом году на 36%, в Италию — на 26%. Где люди берут на поездки деньги, я не понимаю. И не совсем понимаю, почему в Европе людей этих не видно.
Традиционные «русские» места сегодня пустые. Я недавно въехала на машине в Финляндию вечером в воскресенье, оттуда в Россию не возвращался никто, хотя раньше пробки выезжающих после выходных из Финляндии растягивались в прямом смысле на сотню километров.
В огромном магазине Disas Fish в Хамине в понедельник была какая-то противоестественная пустота. Вообще никого. Единственными за целый час клиентами магазина стали мы с дочкой, зашедшие туда в туалет. А ведь это сеть магазинов исключительно для русских, их открыли вдоль границы обслуживать наших туристов. Но туристов нет. Хотя официально турпоток к финнам вырос на 15% за прошлый год. Вероятно, люди просто перестали делать покупки, а ездят смотреть Европу.
В Латвии с побережья пропали русские. Курортные Юрмала, Саулкрасты почти перестали говорить по-русски, в лучшем случае там теперь отдыхают латвийские русские. А статистика ФСБ говорит нам о том, что в 2017 году и в Латвию стали больше ездить. Значит, едут, но сидят в своих хостелах, гостиницах: если у человека нет денег на кафе и концерты, его и не видно.
Кто до сих пор ездит за границу, тот уже ведет себя в тратах скромнее. И в основном теперь катается в ближнее зарубежье, каковым для России и являются Финляндия, Эстония, Польша — лидеры по выездному туризму после Турции и Абхазии. Дальше ехать дорого из-за одной лишь цены на бензин. Ехать вообще стало дорого, но люди едут. И это второй факт, который наш официоз замалчивает — в России люди на самом деле не готовы отказаться от путешествий. Для многих россиян поездки за границу, повторяю, — это фундаментальная ценность.
А третий горький факт — в том, что к поездкам подталкивает наша инфляция. Да-да! В России очень дорогие еда и жилье. Дороже, чем в большинстве стран Восточной Европы. Даже с учетом обвала рубля Польша или Литва сегодня для россиян дешевле, чем сама Россия. Когда у нас евро был по 40 рублей, молоко в России стоило 35 рублей, а в Польше или Латвии — 20 рублей в переводе на наши деньги. Теперь евро стоит почти 80, молоко в Эстонии или Польше, по отношению к валюте которой мы тоже просели, в пересчете на рубли обходится нам уже в 40 рублей. Однако дело в том, что у нас оно сейчас стоит пятьдесят. Этот факт делает поездки в Восточную Европу, которая вся, кроме Чехии, Словении и, пожалуй, Хорватии, дешевле России, не слишком убыточными. Фактически, путешествуя в эти страны, россияне сегодня тратят деньги только на дорогу и отели. Если же кто-то едет, например, на три месяца и снимает жилье где-нибудь в Варшаве, освободив свою съемную квартиру в Петербурге, он даже выигрывает. А в 2013 году людям вообще было выгодно и без отказа от своей квартиры зимовать… нет, не на Гоа или в Таиланде, а в Польше, Латвии, Эстонии. И многие так делали.
Поездки в Европу давно перестали быть для России каким-то элитарным развлечением. Вся наиболее политически и социально активная западная часть страны бывала за границей и очень хочет по-прежнему туда ездить. У этой части населения, у этих в сумме десятков миллионов человек из Околомосквы и Петербурга, у среднего класса из других российских мегаполисов, накапливается огромная злость. Потому что возможность путешествовать за границей для них равноценна праву покидать страну.
Очень многие люди не верят, что в XXI веке можно сделать закрытой такую огромную и западно ориентированную страну, как Россия. Да запросто! И для этого необязательно отнимать паспорта или принимать сумасшедшие законы о запрете доллара — достаточно отпустить курс.
При долларе по 90 рублей и евро по 100 выезжать из России смогут только самые богатые. Все, страна закроется!
Мы останемся здесь не то заложниками, не то в качестве кормовой базы.
Когда в очередной раз при скачке валют нам говорят, что цена доллара и евро волнует только зажравшихся либералов, а все остальные, включая верхушку правящей партии, патриотично отдыхают дома, не верьте — из России каждый год ездят за границу десятки миллионов человек. Вместе с их родней пострадавших набирается не меньше сотни миллионов. Это люди, которые не просто несут на себе упавшую на них из-за обвала рубля инфляционную нагрузку — они страдают от обесценивания их денег за границей. Баба Шура с кабачками не в вакууме живет: у нее есть дети, внуки и правнуки. Которые вынуждены меньше своей бабушке помогать, потому что чашка кофе в европейском кафе стала для них в два раза дороже.
Россияне — народ, который только открыл для себя большой мир. Множество людей в нашей стране скорее станут реже есть, чем откажутся от поездок за границу. Хватит делать вид, что мы не существуем. Нас таких, для кого возможность выезда является одной из важнейших ценностей, десятки миллионов. И обвал рубля для нас означает не только обнищание, но и закрытие границ. Все просто: с евро по 100 рублей Россия станет закрытой страной. И курс доллара тут никакого значения не имеет: сегодня для россиян свобода измеряется не правом выезжать беспрепятственно в Турцию или Китай, а возможностью ездить в Европу.
Анастасия Миронова
Журналист
