Социологи утверждают, что число жителей России, положительно относящихся к Сталину, превысило 50 процентов. Значит ли это, что к таким настроениям нужно относиться с пониманием?
Россия живет в условиях невиданного морального кризиса. Результаты опроса «Левада-центра» об отношении россиян к Сталину — тому яркое подтверждение.
Согласно новым данным, более половины опрошенных хорошо или «с уважением» относятся к главному палачу нашей общей истории, виновному в гибели десятков миллионов русских, украинцев, татар, евреев, литовцев и других народов СССР и Европы.
Если не считать кремлевских троллей или сотрудников того департамента администрации президента, который принято называть Коммунистической партией Российской Федерации, то комментирующие эти данные разделились на две группы. Одни, как автор этих строк, пребывают в глубокой печали. Другие объясняют: не стоит торопиться с драматическими выводами. Во-первых, в таком состоянии общества виновата власть, ведь госТВ изо дня в день талдычит про великие достижения СССР в период правления Джугашвили. Что ж, в этом объяснении есть доля истины. Третьяковы, Никоновы, Лукьяновы, Соловьевы и Киселевы, вкупе с Российским военно-историческим обществом, 24 часа в сутки, семь дней в неделю славят советский неоимпериализм, пестуют ностальгию по СССР, травят общество циничными разговорами о том, что нет никаких ценностей, есть только интересы. Но с этими «внуками Молотова — Риббентропа», слугами нынешнего политического режима все ясно. Как ясно все и с самим режимом. Выживают как могут. А вот почему именно так и могут, заслуживает отдельного разговора.
Ведь есть второе модное объяснение, дополняющее первое: дескать, мы наблюдаем не столько любовь к Сталину как таковому, сколько тоску по сильному, но справедливому государству, объяснимую на фоне тотального воровства и разложения правящего класса. Читай: это даже неплохо, потому что отражает скрытое до поры до времени неприятие нынешней коррумпированной власти. Мол, страдающие матери-одиночки в Кемерово и безработные Липецка таким образом выражают свой протест против существующей реальности. Предполагается, что мы должны посочувствовать несчастным и понять их желание торжества социальной справедливости в том виде, в каком ее воплощал Иосиф Виссарионович.
Боюсь показаться грубым, но я этого делать не намерен. Не потому, что мне не жалко матерей-одиночек или безработных. А потому, что — и пусть меня обвинят в элитаризме, снобизме и прочей политической некорректности — не это их спасет. Такая жалость сродни обезболивающему без терапии.
В 1975 году портретики генералиссимуса часто встречались на ветровых стеклах автобусов. И на киносеансах публика аплодировала появлению на экране артиста Бухути Закариадзе в роли Сталина. Тогда тоже всех безмерно раздражали маразм и беспросветность брежневской эпохи. Теперь их потомки (а часто и те, кто сами аплодировали в кинотеатрах) ностальгически вспоминают «дорогого Леонида Ильича» вслед за Сталиным. Ведь при нем «дети ездили в пионерские лагеря и всех ждала гарантированная пенсия в 132 рубля».
Мне это слушать надоело. Если 50 лет назад еще можно было оправдать такие настроения нехваткой информации и страхом, то сегодня этого оправдания нет. Нет его у учителей, впаривающих детям рассказы про мудрого вождя, спасшего страну от Гитлера, а затем набивающих избирательные урны «правильными» бюллетенями. Нет его и у профессоров, приглашающих Стариковых и Прохановых выступать перед студентами, но не зовущих в аудитории сотрудников «Мемориала» — для ознакомления со всем спектром мнений, как и полагается в университете. Нет его и у журналистов провластных СМИ, которые давно уже не журналисты, а ретрансляторы кремлевских методичек. И ведь сегодня, в отличие от тридцатых или сороковых, за неучастие во лжи не отправят на Игарку.
Вы губите себя и свою душу, но это, в конце концов, касается лично вас. Но вы одновременно убиваете нашу страну, а это намного серьезнее и касается лично меня. Поэтому мне больше нет дела до ваших низких зарплат, избытка лекционных часов и начальников-самодуров. И меня не трогает ваше нежелание возвращаться из Москвы или Екатеринбурга в родной Златоуст или Уссурийск, из которого вы с трудом выбрались на ВГТРК и где у вас осталась мама, которая очень любит Путина (и, возможно, с уважением относится к Сталину).
Вы вечно выступаете в роли жертв. А я вам вечно должен — свое понимание, сочувствие, смирение. Хватит. В стране, где более двух третей населения «уважают» людоеда, расстреливавшего наших предков и гноившего их в бараках ГУЛАГа, меньшинство имеет право не испытывать теплых чувств к такому большинству. Единственная задача этого меньшинства — говорить правду. Горькую, непереносимую в своей жестокости. Правду о загубленном нами ХХ веке. О стране, где палачи и жертвы менялись местами, как в кадрили. О семьях, где предательство присяги (как было с одним из моих предков) сначала возносило на вершины карьеры, а потом бросало в заплеванные расстрельные подвалы разнообразных «больших домов». В кабинетах, расположенных над этими подвалами, часто до сих пор сидят под портретами «борца с беспризорностью» Дзержинского люди, гордо величающие себя чекистами.
История — ироничная штука. Нет лучшего подтверждения катастрофического и бесповоротного поражения Советского Союза в холодной войне, чем нынешнее состояние российских умов. Спустя четверть века и власть, и граждане только и могут, что тосковать об усатом чудовище и мечтать быть как он. «Нас все боялись», «принял с сохой, оставил с атомной бомбой», «был культ, но была и личность» — вы действительно не понимаете, как все эти истасканные банальности жалко и бессильно звучат?
Сегодня о сталинском времени, да и вообще о коммунистическом режиме известно вполне достаточно, чтобы сделать выводы, по-настоящему достойные свободных граждан свободной страны. Если вы не хотите разобраться, «что такое хорошо и что такое плохо», то, значит, Россию ждут тяжелые времена. Ведь рано или поздно все эти любители «закона и порядка» по-сталински могут захотеть применить его на практике. И тогда хорошо не будет никому — от кремлевских чиновников до тех самых ныне тоскующих по «сильной руке» безработных и матерей-одиночек.
А у 14 процентов, которые сегодня не склоняют головы перед Сталиным и его поклонниками, будет лишь одно утешение: они всё знали — и пытались предупредить других.
Константин Эггерт
