Независимость и оппозиционность — вот, пожалуй, ключевые признаки «нежелательности»
Цель борьбы с «нежелательными организациями» и, в частности, с «Открытой Россией» банальна, как и всякое зло. Власть хочет надежно контролировать низовую оппозиционную активность, особенно в регионах. Она не может допустить, чтобы такая активность аккумулировалась политизированными организациями и общественными объединениями, обладающими реальной независимостью от властных структур.
Независимость и оппозиционность – вот, пожалуй, ключевые признаки «нежелательности».
Поправки от 3 июня 2015 года к печально известному «закону Димы Яковлева», получившие самостоятельное название «закона о нежелательных организациях» и вводящие ответственность вплоть до уголовной за участие в их деятельности, по сути, и есть инструмент осуществления такого контроля.
Но каков инструмент! Скроенный, можно сказать, в лучших традициях особенной части советского Уголовного кодекса. Помните пункт первый ТОЙ САМОЙ статьи ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ?
«Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и правительств Союза ССР, … , любые действия, которые наносят ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории; шпионаж на сторону врага…»
Солженицын упомянул его в Архипелаге «Гулаг»:
«При широком истолковании оказалось: отказ в лагере пойти на работу, когда ты голоден и изнеможен — есть ослабление власти. И влечет за собой – расстрел».
Первый пункт статьи 3.1 современного закона гласит, что «нежелательной признается «деятельность иностранной или международной неправительственной организации, представляющая угрозу основам конституционного строя Российской Федерации, обороноспособности страны или безопасности государства, в том числе способствующая либо препятствующая выдвижению кандидатов, списков кандидатов, избранию зарегистрированных кандидатов, выдвижению инициативы проведения референдума и проведению референдума, достижению определенного результата на выборах».
Хорошо видно, ЧТО в первую очередь упоминается как несомненная угроза основам конституционного строя в РФ: выдвижение и поддержка кандидатов, участие в выборах и референдумах.
Ответственность для граждан, сначала по статье 20.33 КоАП, а затем и по статье 284.1 УК предусмотрена за руководство либо участие в деятельности такой организации. Но не только! «Административку» можно схлопотать и за «осуществление программ и проектов для нежелательной организации», за «распространение материалов, издаваемых организацией, а также их производство и хранение с целью распространения». Отдельным законом от 25 ноября 2017 года за прокуратурой закреплено право блокировать интернет-сайты за размещение таких материалов, либо «информации, позволяющей получить к ним доступ». Именно такая судьба постигла ресурс МБХ медиа.
Две таких административки, вступивших в законную силу, открывают возможность для заведения уголовного дела, итогом которого, кроме судимости, может стать от двух до шести лет лишения свободы. Вид и размер наказания остаются на полное усмотрение суда, какая-либо зависимость от тяжести содеянного в законе не прописана!
21 января в России было заведено первое уголовное дело по статье 284.1 УК РФ. Жертвой стала участница движения «Открытая Россия» Анастасия Шевченко из Ростова-на-Дону. В тот же день в рамках этого дела прошли обыски и допросы участников движения в трёх городах: Ростове-на-Дону, Казани и Ульяновске.
Сегодня Анастасия Шевченко, мать троих детей, воспитывающая их в одиночку, находится под домашним арестом, пока идет следствие по уголовному делу. Первая «административка» ее настигла за презентацию проекта «Открытые Выборы», а вторая – за участие в дебатах в Таганроге с представителем «Единой России». Именно в этом и выражалось противоправное участие Анастасии в деятельности «нежелательной организации». Темой дебатов, кстати говоря, был вопрос о необходимости сохранения прямых выборов мэров городов.
К административной ответственности по всей стране за прошедший 2018 год были выборочно привлечены десятки активистов «Открытой России». Любой из них может в дальнейшем попасть под уголовку.
Возникает вопрос: а за какие такие преступления «Открытая Россия» признана «нежелательной организацией»?
И здесь начинается самое интересное.
Во-первых, закон касается только иностранных и международных организаций. Но движение «Открытая Россия», в котором состояла Анастасия Шевченко, создано и действует только на территории Российской Федерации, и в его уставе прописано, что деятельность движения осуществляется в соответствии с Конституцией и законодательством РФ. «Нежелательными» признаны организации Open Russia Civic Movement (Общественное сетевое движение «Открытая Россия») и OR (Otkrytaya Rossia), зарегистрированные в Великобритании. Согласно официальному сообщению представителя Генеральной прокуратуры РФ Александра Куренного от 26.04.2017, запреты касаются только перечисленных организаций, у которых, по информации от Минюста, нет филиалов в России. Откуда, спрашивается, тогда вообще могли взяться административные и уголовные дела в отношении участников отечественной «Открытой России»?
Во-вторых, решение о внесении в список «нежелательных организаций», переводящее участников таких организаций, по сути, на нелегальное положение, принимается не судом, а Генеральной прокуратурой, которой вовсе не нужно что-либо доказывать и с кем-либо состязаться. Достаточно просто заявить, без лишней конкретики, что деятельность «Открытой России» «направлена на инспирирование протестных выступлений и дестабилизацию внутриполитической ситуации» , и в суде, который состоится над вами как членом «Открытой России», «нежелательность организации» уже будет юридическим фактом, который в рамках производства по вашему делу уже не оспорить. И как, спрашивается, тут не вспомнить о знаменитых советских «тройках»? Только здесь решение принимает или отменяет не тройка, а единственный генеральный прокурор либо его заместители.
Весь этот очевидный абсурд, попирающий не только право, но и здравый смысл, тем не менее провернулся через суды первой и второй инстанции, и сегодня мы уже имеем первое уголовное дело и меру пресечения в виде домашнего ареста, без малейшего намека на какие-либо общественно опасные деяния со стороны его фигуранта. Неужели те, кто к этому фаршу беззакония причастен, не понимают, что он, так или иначе, провернется дальше и дойдет до Конституционного суда и Европейского суда по правам человека?
Время расстрелов и троек, хочется верить, прошло навсегда. Но выбор таких запретительных и карающих инструментов для борьбы с оппонентами власти, наряду с такими делами, как дело «Сети» и «Нового Величия», основанными на пытках и провокации спецслужб, отбрасывает нас все дальше и глубже в славное советское прошлое. Во мраке которого, вместо улыбки Гагарина и пломбира по семь копеек, явственно просматриваются уродливые контуры опутывающей Россию колючей проволоки.
Тем не менее бурная реакция общественности и внимание СМИ к этой проблеме вызывает оптимизм. 24 января опубликовал свое заявление Совет по правам человека при Президенте РФ, напомнив о решении Конституционного суда по резонансному делу гражданского активиста Ильдара Дадина.
Совместными усилиями мы можем спасти «Открытую Россию», защитив не только членов этого движения, но и в первую очередь конституционное право граждан России на свободу объединений и участия в политической жизни страны.
Но для этого нам, конечно, придется побороться, к чему всех призываю. Для нашей борьбы есть все юридические и моральные основания.
P.S. Я подготовил эту статью, еще не зная о трагической гибели в больнице Алины, старшей дочери Анастасии Шевченко. Конечно, нельзя утверждать, что, если бы Анастасия не находилась под домашним арестом, события развивались бы по-другому. Но, по крайней мере, можно с уверенностью сказать, что наличие у матери возможности свободно передвигаться в такой критической ситуации очевидно могло бы благотворно влиять на течение болезни и, может быть, предотвратить эту трагедию.
Лев Пономарев
