Выступление Евгении Альбац на заседании суда:
Ваша Честь!
Вот мне 60 лет. Всю свою жизнь, 43 года, сначала в Советском Союзе, а потом в Российской Федерации, я занимаюсь журналистикой. Я очень много лет писала о сталинском терроре. Я прочитала в Главной военной прокуратуре сотни дел, в которых прокуроры представляли «филькину грамоту» вместо доказательств, в которых судьи выносили неправовые приговоры, из-за чего миллионы людей шли по этапу.
1 ноября 1937 года был расстрелян мой дед без адвоката, без прокурора, без соревнования в судах. Вы не улыбайтесь, господин прокурор, вас это достанет, потому что такие, как вы, приносили такие доказательства в суд, как вы сделали здесь, и потом вы же за это платили. 20 тысяч чекистов было расстреляно.
Это поразительно, насколько отвратительно слеплено дело, которое безусловно, имеет абсолютно политический характер. В заявлении указывается сумма 5,4 миллиона рублей. Вы просто посмотрите, Ваша честь, обратите внимание просто на документы. В представлении генерала КГБ в отставке Рыжака на имя генерального прокурора России указывается сумма 5,4 миллиона рублей. В представлении Тверской районной прокуратуры — вот представитель, этот молодой человек в погонах — от 8 июня 2018 года указана сумма 24 миллиона 500 тысяч рублей. В том, что передано в мировой суд, сумма уже 22 миллиона 250 тысяч рублей. Причем никаких доказательств, на основании чего и как эта сумма посчитана, нам не представлено. Указываются платежи по данным Росфинмониторинга.
Росфинмониторинг указывает платежи, которые пересекли границу Российской Федерации. На каком основании эти платежи составлены? Кто считал эту сумму? Какие документы есть, что это иностранные источники? А я утверждаю, что это не так, что это ложь. И судья уже в четвертой инстанции рассматривает дело на основании ложных данных. Сами эти прокуроры 31 июля 2018 года говорили моему защитнику, что нечего передавать дело в суд, поскольку срок давности истек, но давали понять, что на них давят сверху. А в сентябре, спустя два месяца, они принципиально изменили свою точку зрения на прямо противоположную.
Мировая судья Шведова 26 сентября выносит определение, в котором говорит о том, что срок давности истек, дело составлено с многочисленными процессуальными нарушениями и ссылается на пленум Верховного суда. А 25 октября 2018 года она выносит прямо противоположное решение.
Так не бывает. Это и называется политическое давление на суд. Это и называется вмешательство исполнительной власти в судебную власть. Это называется разрушением системы права в стране. Мы через все это в нашей истории уже проходили. На вас лежит, и на вас, молодой человек (прокурору. — «МБХ медиа»), лежит абсолютная ответственность за то, что вы разрушаете систему права в стране, за то, что вы превращаете судебную ветвь в игрушку в руках исполнительной власти и людей с Лубянки.
Я отлично понимаю, зачем вы это делаете. Вы думаете, что таким способом вы заставите меня закрыть издание или встать на колени и пойти по кремлевским кабинетам просить о помощи. Никогда, никогда вы этого не сделаете. Потому что для меня это принципиальный абсолютно вопрос. Политическая философия давно сформулировала одну вещь: она заключается в том, что когда государство посягает на жизнь, собственность и свободу людей, это самое государство вынуждает народ на мятеж. Она вынуждает народ сопротивляться. Разрушение системы права и судебной власти в стране — это ровно то, что приведет к тому, что люди рано или поздно выйдут на улицу.
Когда стало известно, что нам влепили эти 22 миллиона 250 тысяч рублей штрафа — при том, что мы информировали органы государственной власти, и налоговую инспекцию, и Минюст о всех тех спонсорских деньгах или грантах, которые мы получали, мы информировали в обязательном порядке, и Роскомнадзор не имеет к нам претензий по этому поводу. Так вот, когда стало известно, просто тысячи людей… Я вам, Ваша честь, принесла посмотреть. Вот это переводы (показывает распечатки со счетов, на которые поступали пожертвования на штраф. — «МБХ медиа»).
Я хотела, чтобы вы посмотрели на меня, Ваша честь. Это переводы, люди переводили по 200−300 рублей. Это около 20 тысяч человек, которые переводили деньги, чтобы спасти журнал. Это люди, которые в отличие от этого молодого человека, который сидит и улыбается, очень четко чувствуют несправедливость. Поэтому, я призываю вас, Ваша честь, не делайте этого. Это ужасно плохо обернется для нас всех и самое главное, это плохо обернется и для нашей страны.
