Русская коррупция порождает смертельные риски и смешные удобства
Одного моего знакомого жизнь занесла в Англию. Русских тянет смотреть на шпили, это общеизвестно. Насмотревшись, они, как правило, начинают тосковать – кто по гречке, кто по ржаному хлебу. И этот начал. Каждый раз, приезжая в Москву, он выпивает, конечно, а выпив, начинает рассказывать, как нам повезло. И как мы своего счастья не ценим. Не понимаем всех удобств, которые нам дарит коррупция. «Здесь, – говорит, и слеза в голосе, – здесь я, допустим, пьяный развернусь через двойную сплошную, и что? И ничего. Заплачу и дальше поеду. А там…» К слезе добавляется явная ненависть к этому «там».
Домой, впрочем, возвращаться не спешит. Страдает, терпит. Русские любят страдать, это тоже общеизвестно.
Еще один мой знакомый, мужчина взрослый, состоявшийся и с советских еще времен склонный к совершению того, что в Уголовном кодексе называют мошенничеством, однажды попал в тюрьму. В этом тоже нет ничего выдающегося, конечно. В тюрьме русских даже больше, чем в Лондоне. Имел желание выйти по УДО и выяснил, что у начальника колонии – интересное хобби. Начальник разводил кроликов. Речь не про жаргон, начальник не так разводил кроликов, как делал это на воле мой знакомый. Нет. По-настоящему. У него были клетки (профдеформация, видимо, тяга к воспроизводству привычных условий на новом уровне), в клетках сидели ушастые зверьки, он давал им капусту и умилялся.
Но он был не просто кроликовод. Он был коллекционер.
В клетках сидели благородные кролики редких пород. И очень хотелось начальнику иметь зверей совсем уж редкой породы. Должна ведь быть у человека мечта. Знакомый мой навел справки, выяснил, что как раз таких выращивают в одном питомнике под Рязанью, и отправил оставшихся на воле друзей купить для начальника ценный презент. О том, как довольно жесткие парни везли двух кроликов через всю страну, можно было бы снять фильм, но когда привезли, выяснилось, что кто-то их опередил и такие в коллекции начальника колонии уже есть. А еще выяснилось, что «поощрения», необходимые для УДО, можно без проблем купить – 10 тысяч рублей за штуку. Знакомый подпрыгнул от радости и сказал, что берет сто. Скромный начальник потупился и заметил, что достаточно будет, например, двенадцати.
Знакомый вышел и о кролиководе из ФСИН отзывался после этого исключительно с любовью.
Вообще, вокруг кристально честные люди, взяток никто и никогда не дает, откуда берутся коррупционеры – загадка, но у каждого кристально честного человека есть про взятки своя история. И у меня есть. Давно, еще когда свобода была, я жил в съемной квартире (и хочется добавить – под табличкой «Посторонним В», но нет). Посторонних хватало, друзей тоже, иногда шумели, однажды после бурной вечеринки меня разбудил участковый и страшно возликовал, узнав, что нет у меня регистрации по месту жительства. Пригласил вместе с хозяином квартиры к себе и сразу после приветствий перешел к делу. Показал на раскрытый журнал, лежавший на столе. Сказал: «Закладка нужна» (кажется, слово «закладка» тогда еще не значило ничего другого). Я положил в журнал купюру с портретом господина Франклина, который, как известно, не был президентом США. Участковый закрыл журнал, сказал: «Спасибо. Через год опять зайду».
Я с квартиры съехал, про вежливого участкового и думать забыл, однако ровно через год мне позвонил растерянный приятель, вместо меня заселившийся, и сообщил: «Пришел какой-то милиционер. Говорит, что я должен ему сто долларов». «Да, ты должен ему сто долларов», – подтвердил я. – «Почему?» – «Потому что он милиционер, а ты нет».
Коррупция – безусловное зло. Коррупция, случается, просто убивает: «Зимняя вишня», «Булгария» и так далее, увы, примеров очень много. Но при этом мы ведь, обычные россияне, давно смирились с тем фактом, что дорвавшиеся до власти (до любой власти, до самой маленькой власти и до власти практически неограниченной) граждане склонны к воровству и вымогательству. Привычно возмущаешься, ознакомившись с результатами очередного расследования, полюбовавшись на убогую роскошь дворцов, домики для прислуги и домики для уточек, но совершенно ведь не удивляешься. Удивило бы, пожалуй, качественное расследование, доказывающее, что чиновник Х честно живет на одну зарплату. Но пока никто такого расследования не опубликовал и едва ли когда-нибудь опубликует.
Борьба с коррупцией вечно здесь буксует. Отчасти потому, наверное, что реальные механизмы борьбы с коррупцией – в руках тех, кто от коррупции же и кормится. Отчасти – из-за этого нашего смирения, из-за готовности вписать неправедное богатство причастных власти в привычную картину мира в качестве обязательного элемента. Русским до поры свойственно смирение. А отчасти, думается, потому, что коррупция даже рядовому гражданину, даже жертве коррупции создает массу своеобразных удобств. Каждый держит в уме ровно то, что у пьяного гостя из Лондона на языке.
Существенная часть русской жизни – в лавировании между смертельными рисками, причина которых – коррупция, и смешными удобствами, порожденными все той же причиной. Страшно жить, понимая, что любое здание может рухнуть тебе на голову, потому что застройщик подкупил контролера-чиновника, а подрядчик заменил цемент песком. Но ведь и в бумажный ад бюрократических процедур погружаться тоже страшно. Неизвестно даже, что при наших привычках страшней. Тем более что это иллюзия выбора – бумажный ад ведь не для соблюдения процедуры придуман, а как раз для вымогательства.
Такая странная лотерея с высокими ставками получается. Если жив и на свободе – значит, пока везет, если умер – значит, все кончилось, а если кончилась свобода, начинается своя лотерея. Может быть, будут бить и пытать, а может быть, нет, но почти наверняка есть способ договориться и даже в местах неприятных запивать коньяком шашлык. Пример гражданина Цеповяза отлично подтверждает этот тезис.
А главное – мы, кажется, весь прочий мир подсаживаем постепенно на эту лотерею. Национальный лидер увлеченно пугает весь прочий мир последней войной, показывает мультфильмы про ракеты, врагам обещая смерть, а верным – дорогу в рай. То есть тоже смерть. Звучит внушительно, настроения не поднимает, но тут появляется очередное расследование – даже два, от «Новой» и от Навального, – где доказывается довольно обстоятельно, что деньги, на страшные ракеты выделенные, вероятнее всего, просто украдены, как здесь принято. Читаешь, возмущаешься, не удивляешься – понятный, в общем, спектр чувств, но главное – понимаешь, что войны не будет. Какая война без ракет?
А заодно взгрустнешь, вспомнив еще одно расследование – про похищение капусты у бойцов Росгвардии. Лучше бы у бойцов Росгвардии крали дубинки, конечно – сразу как-то спокойнее стало бы на митингах. Ну, может, украдут еще.
Копошатся на теле несчастной родины сытые и ненасытные, тащат, тащат и тащат награбленное, строят дома для уток и дворцы на озере Комо, разводят кроликов и нас как кроликов, а ты, глядя на них, думаешь – может, и пусть? Воруют, конечно, зато не убивают – вернее, убивают иногда, но не в том их цель, и не всех сразу, хотя возможности имеются. Опять же, и нам остаются смешные удобства…
Русские любят ходить по кругу, и это, кажется, тоже общеизвестно.
Иван Давыдов
Публицист
