Георгий Бовт о том, почему отношения России с Америкой обречены на конфронтацию
Вот и премьер Дмитрий Медведев произнес слово «война». Экономическая. С Америкой. Серьезность угрозы почувствовали рубль и фондовый рынок. Хотя думаю, нам еще далеко до «логического конца». Он же – «Станция Дно». «Точка невозврата» пройдена в Хельсинки на совместной пресс-конференции двух президентов. Саммит стал самым неудачным за всю историю наших отношений по своим последствиям. Но чтобы понять, как далеко мы сможем зайти в нарастающей конфронтации, стоит сделать экскурс в историю.
В основе российско-американской конфронтации лежит глубинное непонимание и неприятие подавляющей частью политического класса обеих стран мотивов поведения друг друга. И когда говорят, что вот, мол, Трамп окружил себя «ястребами» типа Джона Болтона (советник по нацбезопасности), то и у нас таких «болтонов» — хоть пруд пруди.
Выработкой внешнеполитического курса давно занимаются люди, которые не доверяют Западу в целом и патологически ненавидят Америку. Порой исходя из самых глупых и невежественных представлений о ней, аналогичных распространенным столь же глупым представлениям о России в Америке.
Наши «ястребы» никогда не переставали воспринимать США как главного «потенциального противника». Даже в пору, когда среди американского истэблишмента было влиятельным мнение о целесообразности попытаться сделать из нас «нормальную страну». Оно было во многом искреннее, но многие у нас отказывались в это верить и теперь не верят тем более.
При этом, конечно же, во многом и в США внешнеполитический курс после «холодной войны» определяли люди, которые не доверяли России и не переставали считать ее потенциально опасной угрозой. Однако человеческо-дипломатический фактор и даже нынешнее доминирование в российской политике представителей силовых структур, исповедующих понятно какую внешнеполитическую идеологию, не может объяснить всю истовость нынешнего противостояния. Мы шли к этому давно, причем с двух сторон.
Противостояние СССР и США, принято считать, носило идеологический характер. При этом за пропагандистской оберткой скрывалось отчасти традиционное геополитическое соперничество, характерное для больших государств и в ХIХ веке, и раньше. Когда преимущественно «католически-протестантский» Запад недолюбливал православную Российскую Империю, а традиционным «потенциальным противником была «прамать» современной Америки Великобритания. В каком-то смысле и соперничество в ХХ веке, и позже было проявлением эдакого нео-прозелитизма.
Казалось, после распада СССР, мировой соцсистемы и исчезновения идеологического основы противостояния, когда всякими фукуямами был объявлен «конец идеологии», должно было настать время всемирного братания и единения. Уж между христианскими в основе своей цивилизациями, каковыми являются Россия и совокупный Запад (за минусом Японии разве что, которая, впрочем, была «переделана» теми же американцами после Второй мировой войны). Ан нет. Сегодня мы докатились до такого клинча, по сравнению с которым даже напряжение, повисшее в воздухе после того, как в сентябре 1983 года советские ВВС сбили южнокорейский пассажирский самолет на Дальнем Востоке, скоро покажется незначительным обострением.
Речь уже не об идеологии. Все гораздо хуже. Речь в том числе о противостоянии ценностей. Именно оно делает нынешнюю конфронтацию с Америкой столь острой и пока, увы, тупиковой.
При этом в менталитете постсоветского нашего политического класса по-прежнему прочно сидит марксистская матрица. Которая подсказывает, что в основе всех конфликтов — материальный фактор. Каковой понимается теперь упрощенно – как «бабло, побеждающее зло». Ничего, кроме «кому это выгодно» или «кто заказал», наша правящая бюрократия видеть не хочет. Именно поэтому
разработчики российского внешнеполитической курса всегда недооценивали «миссионерскую» (по-своему идеалистическую, но в американском понимании, конечно) составляющую внешней политики США. Каковая, впрочем, часто присуща любой империи или просто крупному государству: оно непременно хочет переделать мир под себя, исходя из собственных представлений о том, «как будет лучше».
Такой «идеализм» было присущ и царской России в определенной мере, и, конечно, Советскому Союзу. У нас многие считают совершенно искренне, что Америка после распада СССР хотела «захватить» наши нефть, газ, прочие ресурсы, а также питьевую воду. Материальный фактор поддержки своих корпораций всегда был и есть и будет, разумеется. Однако было (сейчас уже речь не об этом) и вполне «идеалистическое» стремление помочь сделать постсоветский мир «лучше» в своем понимании. Ведь раз эта модель принесла благополучие самой Америке, то пусть и другие страны станут такими же, от этого всем будет и лучше, и проще, и безопаснее. Вот такие были представления.
К примеру, так «улучшили» не только бывшую милитаристскую Японию и послевоенную Западную Европу, но и Тайвань, сделав его «американизированным Китаем». На это наш любой консерватор заметит, что все они «пляшут под дудку Америки», а также стоят на коленях. Правда, уровень жизни в этих странах не вполне вписывается в традиционное представление о колониальных эксплуатируемых странах, которые «стоят на коленях». К примеру, про нынешнюю Польшу, ориентирующуюся преимущественно на США в своей политике, у нас любят так говорить. Но почему-то, «стоя на коленях», эта страна много лет демонстрировала весьма приличный по европейским меркам рост ВВП и уровня жизни. Так что не все так просто. Что вызывает провокационный вопрос: суверенитет национального государства в условиях глобальной экономики – это больше про благосостояние людей или про благосостояние правящего класса конкретной страны, даже если этот правящий класс объединен по большей части в разные государственные (то есть как бы «общенародные») корпорации?
Разумеется, в политике США после «холодной войны» неизменно присутствовало и стремление эту войны «довоевать до победного конца», сделав так, чтобы главный противник больше никого не беспокоил (сейчас эти «ястребы» говорят, что вот, видите, как мы были правы). В этом смысле то же расширение НАТО было неизбежно.
У нас обвиняют Горбачева в том, что он на пару с Шеварднадзе не блокировал в договорах такое расширение, доверившись лукавым обещаниям «партнеров». Уверен, что такая блокировка (притом что в тех условиях распада страны и всей соцсистемы она на практике была неосуществима) могла лишь оттянуть процесс, но не предотвратить его. Когда договоры становятся ненужными одной из сторон, они, как правило, разрываются под тем или иным предлогом.
Правящий класс бывших членов советского блока сам устремился «интегрироваться в Запад», строя свою новую государственность на отрицании «советско-российского» прошлого. Истовые неофиты вообще часто происходят из конформистов.
У нас господствует точка зрения, что Россия при Ельцине и Козыреве также «стояла на коленях», а потом с них поднялась. Можно, конечно, и так сформулировать. Однако в процессе «стояния на коленях» в России были созданы основы нынешней рыночной (при известных издержках) экономики и современного общества. При этом ресурсы и богатства страны не были проданы западным империалистам, а достались за бесценок во время залоговых аукционов своим родным олигархам.
Также у нас многие считают, что тогдашние навязчивые советы, прежде всего, со стороны американцев, которые вели себя действительно как миссионеры во всех смыслах этого слова (и как те самые «политические прозелитисты»), насчет демократических процедур и верховенства права, а также прав человека, давались ради того, чтобы переделать нас, а затем «подчинить», то есть опять «поставить на колени». Эта господствующая точка зрения российской правящей бюрократии, но она широко распространена и среди обывателей. Вот и бывший посол в России Майкл Макфол в недавно вышедшей книжке откровенно пишет с цифрами, как финансировалась, в частности, организация «Голос», которая боролась с нарушениями на выборах.
В свете нынешних, практически истеричных обвинений наcчет «русского вмешательства в американские выборы» читать такое, конечно, забавно. Как говорится, двойные стандарты. Кстати, опять тут взаимное непонимание: Америка не видит никаких двойных стандартов, она видит только один — свой собственный. Он же – единственное правильный. С другой стороны, а разве нарушений на выборах не было (дай бог здоровья товарищу Чурову)? Разве не было подтасовок, прессинга оппозиции, «административного ресурса», попыток подстричь «под ноль» все политическое и информационное пространство? Не в такой «изящной» форме, конечно, как команда Хиллари Клинтон прессовала Берни Сандерса. А разве разговоры про верховенство права вредны сами по себе? Даже не стану перечислять многочисленные свидетельства российского судейского произвола. И тогда, и сейчас. Всем наблюдательным все известно. Но разве идущий сейчас в США процесс над российской активисткой Бутиной не создает со стороны такое же впечатление фабрикации, как и, скажем, идущее в России дело «Нового величия»?
Будь наши с Америкой отношения глубже, более масштабными экономически, более диверсифицированными и не сводись они (как и в советское время) только к политическим контактам высшего уровня, многие взаимные «непонимания» были бы сглажены.
Последовательное сворачивание гуманитарных контактов, обменов, изгнание сначала USAID, потом иностранных НКО, потом законы об «иностранных агентах» и «нежелательных организациях» сыграли важную роль в доведении ситуации до нынешнего состояния. И не только потому, что в тех же Штатах такая чистка (как и «Закон Димы Яковлева») воспринималась гораздо болезненнее, чем у нас принято считать (уже тогда возникла основа для «зеркального ответа» и мести). Но и потому, что «поговорить стало не с кем». Кто мог тогда знать, что закон об иноагентах аукнется российской телекомпании Russia Today в Америке. А «Закон Димы Яковлева» причудливым образом всплывет в расследовании спецпрокурора Мюллера «сговора Трампа с русскими».
«Вмешивались» ли они во внутренние дела, как повелось говорить на эту тему еще с советских времен? Разумеется. Пытались влиять на политические процессы? Тоже да. Вообще в современном мире все во все вмешиваются и все на все стараются влиять. Но если какое-то время назад «железный занавес» пал, то это не та область, где непременно нужна реновация.
Надо ли было все эти связи рвать в духе спецопераций спецслужб или надо было оставить поле не только для конкуренции идей и влияния, но для того многостороннего взаимодействия, которого сейчас критически не хватает и отсутствие которого лишь усугубляет противостояние, поскольку усугубляет непонимание сторонами мотивов и аргументов другой стороны? Нам ведь сейчас даже на санкции ответить просто нечем, помимо «самострела» в российскую же экономику. Мы все свои «рычаги» давно «расстреляли».
Кроме того, изведя «иностранных агентов», мы сами же дали почву для нападок (подсказали), на наших представителей «мягкой силы» за рубежом. Они все стали «токсичными» после 2014, однако эффект мог быть не таким сильным, если бы тут продолжали работать их «агенты».
Ровно так же гораздо более свободный допуск иностранных капиталов в российскую экономику создал бы такой задел экономической взаимозависимости, при котором многих санкций против нас не было бы.
У нас с Америкой не осталось никаких каналов взаимодействия, кроме «горячей линии» президентов. Разве что Стивен Сигал придет на помощь Марии Захаровой. Это уже трагикомедия какая-то.
При критической зависимости отношений с США от контактов на высшем уровне, на более низших уровнях продолжалось противостояние с «пиндосами» там, где надо и, главное, там, где совсем не надо. Бесконечные «бодания» по поводу и без.
Ровно как «патологическая русофобия» глубоко засела в мозгах многих американских политиков, так же и «патологический антиамериканизм» стал путеводной звездой нашей дипломатии в начале ХХI века. Увы, часто как самоцель. Чтобы просто «умыть пиндосов». Чтобы просто «показать им», что мы «встали с колен». Но если долго дергать дремлющего и вяло вас воспринимающего хищника за хвост или усы, то рано или поздно он разозлится и возьмется за вас серьезно. Что сейчас и происходит.
В нынешней Америке, кажется, не осталось ни одного вменяемого эксперта по России, который был бы не ангажирован и мог бы внятно объяснить людям, принимающим решения, мотивацию действий российского руководства в последние годы. Переехавшие в американские think tanks российские эксперты, политологи, экономисты, журналисты лишь усугубляют ситуацию. Многие из них, как минимум, чувствуют себя обиженными. И многих ведь, по сути, выдавили из страны, лишив возможности заниматься своим делом на родине. Этот «перегиб» произошел не после присоединения Крыма и введения санкций, а до того – как реакция на Болотную, которая явно была чрезмерной.
Ровно в такой же мере, я лично полагаю, что если с американской стороны саммит в Хельсинки велся на фоне, по сути, саботажа со стороны окружения Трампа и госдепа (сама идея улучшить отношения с Россией Путина подавляющей части истеблишмента кажется ересью), то с российской стороны была совершена другая принципиальная и грубая ошибка (что также свидетельствует об отсутствии адекватного трезвого представление о современной Америке).
Надо было каким-то образом отреагировать на шизофренически беспокоящую американскую политическую элиту вопрос так называемого «вмешательства в выборы». Примерно так: не признаем ничего, но понимаем вашу обеспокоенность и впредь будем следить за такими акторами более тщательно.
При том, что никаких заседаний Совета безопасности России на тему, как бы там нагадить Хиллари Клинтон, конечно, не было. Была, скорее всего, такая совершенно не понимаемая в Америке применительно к современной России вещь, как «самодеятельность» определенных структур. Эти структуры действовали во многом на свой страх и риск, однако ориентировались на общую атмосферу доминирующего в стране антиамериканизма (это же, как минимум, безнаказанно, а как максимум — давно негласно поощряется) и тем самым надеялись понравиться начальству. Ну и бабла срубить на такой симпатии. Все. И это не является, с точки зрения нормальной страны, криминалом само по себе. Мало ли кто шалит в сетях. Ровно так же (это мое предположение, оно же оценочное суждение), как некоторые представители спецслужб (ход следствия по делу арестованных в феврале 2017 года подозреваемых из числа сотрудников ФСБ и одного сотрудника «Лаборатории Касперского» засекречен) могли прикидываться «Шалтай-Болтаем» и шантажировать представителей власти – явно же не по команде Кремля, то почему другие представители спецслужб в порядке такой же самодеятельности не могли решить «замочить старуху Хиллари». Ну хотя бы по приколу. Выступая – и давно уже – в роли «самостоятельного хозяйствующего субъекта». Ну и заодно потренироваться управлять соцсетями.
Если бы сейчас в России у власти находился президент в стиле «Ельцин-2.0», то наверняка в американской прессе появились бы инсинуации насчет того, как якобы чекисты интригуют против демократически избранного президента. Впрочем, таковое восприятие ельцинской России было неадекватным и в 90-е годы.
Однако сейчас образ нынешнего президента на Западе оброс таким количеством мифов, подчас совершенно бредовых и лживых, непониманием мотивов его действий, что ведет к демонизации Путина, что, кажется, никто уже из людей, принимающих решения, не способен трезво оценивать ситуацию.
Например, на днях телекомпании CNN, показала отрывок из какого-то яростного российского ток-шоу на одном из федеральных каналов, где Виталий Третьяков эмоционально убеждал собравшихся начать делать ровно то, в чем нас обвиняют — вмешиваться в американскую политику и подвергать ее хакерским атакам. Комментаторы CNN глубокомысленно заключают, что вот, мол, она и есть официальная линия Кремля. С другой стороны, у нас представителей подобных, скажем так, консервативных взглядов и на более высоких уровнях не одергивали. В этой части у нас свобода слова и дискуссий. А в другой части – у нас посадки за репост.
Для Трампа улучшение отношений с Россией не приносит никаких политических дивидендов. Поэтому он так легко может подписать любой, даже самый жесткий санкционный пакет.
Для подавляющей части истеблишмента США война с Россией, пока экономическая, уже не средство достижения каких-либо внешнеполитических целей.
А самоцель и месть за избрание шестью десятками «неправильных американских избирателей» какого-то выскочки с сомнительно репутацией президентом сверхдержавы. Нас хотят добить и работают на снос режима, многие при этом искренне верят в практическую возможность возвращения Крыма Украине. Мол, Саддам Хусейн же вернул Кувейт в свое время. Такая вот «адекватность».
Пока не просматривается никаких вариантов, чтобы переломить ситуацию в лучшую сторону. Возможно, они чудом появятся. Но пока чуда не явлено.
Поэтому прогноз пока мрачный. Конгресс примет до конца года закон о новых жестких санкциях. В том числе против госбанков и госдолга. «Аэрофлот» перестанет летать в Америку, но это самое невинное, что там есть. «Дельта» же перестала, последней из американских компаний (а просто некого стало возить) летать в Россию. Так что нечего и русским оставлять это право. Ближайшие 90-100 дней даны инвестором, чтобы выйти из российских бумаг. В связи с другими санкциями (госдепа – «за Скрипалей») мы с очень высокой вероятностью не пойдем ни на какие уступки, в особенности в части разрешения международных инспекций на наших химических и бактериологических объектах.
Это действительно слишком унизительно. Саддам Хусейн вон допустил инспекторов — и что он получил в результате? Таким образом, второй пакет санкций в связи с якобы «нарушением закона» о запрете химического и бактериологического оружия будет, скорее всего, введен в довольно жестком виде (в ноябре). Со всеми вытекающими последствиями. Уровень дипломатических отношений будет понижен и, возможно, дойдет и до полного разрыва (о чем я писал еще год назад). Российские власти с радостью закроют оставшиеся в стране американские консульства, потому что нечего в эту Америку ездить. Вообще введенный в свое время сначала негласный, а потом и гласный запрет силовикам и некоторым госслужащим ездить за границу (кроме Вьетнама и Кубы) в нынешних условиях логично предполагает распространение в той или форме ограничений на другие категория граждан.
Вопрос внесения России в список стран спонсоров международного терроризма, что грозит уже почти полной блокадой страны, думаю, все же вопрос не этого года. Уж как пойдет.
Нынешнее противостояние России и США зрело столь давно и основано на столь глубоком взаимном непонимании и недоверии, что просто так оно не закончится. Это не расстается. Это именно рванет. Причем точно до 2024 года.
Георгий Бовт
Политолог
