Архивные материалы по делу Ленина, комментарии Д. Муратова и Д. Быкова
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Помощник передал мне листочек:
«Иван Никифорович Китаев, знакомый по Куйбышеву, просит позвонить». И номер.
Последний раз об И.Н. Китаеве я слышал, наверное, в 1983 году, перед армией, когда работал в областной молодежной газете, а Китаев, секретарь Куйбышевского обкома партии, возглавлял отдел пропаганды. При упоминании его имени журналисты вздрагивали и трезвели.
Позвонил. «А вы знаете, кем я работал перед развалом СССР?» Нет, говорю, не следил за вашей судьбой. «Директором архива ЦК КПСС». И… «И в 1990 году вместе с академиком Смирновым и двумя сотрудниками мы вошли в сейф Ленина».
Там, в этом сейфе, при влажности 55 процентов и температуре 17 градусов хранились документы, которые Сталин приказал не рассекречивать, а в 1990 году публикация их в «Известиях ЦК КПСС» (в этом сборнике печатались документы высших органов партии, многие — впервые) была признана нецелесообразной.
Не томите, прошу я Ивана Никифоровича. Что там было? Ну хоть в двух словах.
— Ленин — еврей.
— И что?
— Он был великий интернационалист.
Иван Никифорович передал фотокопии этих сакральных бумаг редакции со своей, на пишущей машинке набранной, короткой статьей.
Мы печатаем и документы, и текст И.Н. Китаева.
А я все думаю: со времен Сталина и до середины 80-х политика государственного антисемитизма скосила жизни и судьбы тысяч людей, а основатель этого государства, чьим именем боролись с «безродными космополитами», сам им был по маминой линии.
С днем рождения товарища Бланка, господа коммунисты.
Дмитрий Муратов,
«Новая»
В начале 1990 года маленькая группа людей вошла в святая святых Центрального партийного архива КПСС в Москве — в сейф подлинных, авторских документов В.И. Ленина, К. Маркса, Ф. Энгельса. Это были академик Смирнов Г.Л., директор института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, автор этих строк Китаев И.Н., заместитель академика по архиву, и два моих сотрудника.
Через специальные шлюзовые двери мы вошли в огромное подземное хранилище, где десятилетиями с помощью сложных технических устройств поддерживается постоянная температура и влажность. Автоматические самописцы показали температуру +17 градусов по Цельсию и 55 процентов влажности. В сейфе, так же как и во всем ЦПА, смонтированы системы автоматического пожаротушения методом заполнения помещения углекислым газом, в среде которого горение прекращается, а также система пылеудаления.
Наш визит в сейф был вызван возросшим интересом во всем мире к личности Ленина в связи со 120-й годовщиной со дня его рождения. Появилось большое количество материалов о нем; на международных аукционах документы Ленина продавались за огромные деньги.
Особенно пристальное внимание вновь привлекла родословная Ленина. По моему настоянию наша группа должна была вскрыть особый пакет, где хранились документы о родословной Ленина. Этот пакет не вскрывался несколько десятилетий.
С пакета мы сняли печати, раскрыли его и стали читать то, что знают 5–6 человек, живущие ныне на земле.
В деле «О присоединении к нашей церкви Житомирского поветового училища студентов Дмитрия и Александра Бланковых из еврейского закона» хранятся несколько документов. Первый — прошение братьев.
Вот оно:
- «1820 года мая 23 дня… святейшего Правительствующего Синода Члену Высокопреосвященному Михаилу митрополиту Новгородскому С-Петербургскому Эстляндскому и Финляндскому Сестрорецко-Александровской Лавры Священно Архимандриту и разных орденов кавалеру Волынской губернии уроженцев города Староконстантинова студентов императорского поветного училища Абеля и Израиля Бланковъ
- Покорнейшее прошение
- Поселясь ныне на жительство в С-Петербурге и имея всегдашнее обращение с христианами, Греко-российскую религию исповедающими, мы желаем ныне принять оную. И посему, Ваше преосвященство, покорнейше просим о посвещении нас священным крещением учинить Самсониевской церкви священнику Федору Барсову предписание __ мая дня 1820 года к сему прошению Абель Бланк руку приложил, к сему прошению Израиль Бланк руку приложил».
Следующий документ — поручение Михаила митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского:
- «1820 года мая 25 дня прописанному священнику поручается просителей по наставлению с догматической веры в знание просветить святым крещением по церковному чиноположению и выдать им свидетельства о том и от них отобрать обязательства в хранении догматов веры непоколебимо, отрапортовать мне с приложением онов, об’яснив в рапорте, кто именно при совершении таинства были восприемниками и крестителями, какие будут наречены имена. Михаил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский».
Очередной документ — донесение священника Федора Барсова о крещении братьев в Самсониевском соборе в июне 1820 года.
Из текста следует, что восприемниками Израиля Бланка стали граф Александр Апраксин и жена сенатора Дмитрия Осиповича Баранова — Варвара Александровна. Восприемником Абеля стал сенатор Д.О. Баранов и жена действительного статского советника Елизавета Осиповна Шварц. В честь своих восприемников братья Бланк взяли имена Александр и Дмитрий.
Имеется также обязательство братьев:
- «1820 года мая 25 дня. Обязательство. Мы нижеозначенные студенты медикохирургической Академии Дмитрий и Александр Бланки дали сию подписку церкви преподобного Самсония священнику Федору Барсову в том, что принятые нами сего 1820 года июня 10 православное греческое испытание обязуемся хранить состав оного учения по смерти своей непоколебимо в чем подписываемся
- студент Дмитрий Бланк
студент Александр Бланк».
Здесь необходимо краткое пояснение. Законы Российской империи запрещали принимать евреев в высшие учебные заведения. Для того чтобы обойти эти законы, братья Бланк приняли христианство.
А тайна состояла в том, что Израиль Бланк — это дед В.И. Ленина по материнской линии Александр Дмитриевич Бланк.
Все биографы Ленина, он сам и его близкие очень тщательно оберегали эту информацию.
После знакомства с документами мы быстро подготовили записку с предложением опубликовать все эти документы, т.к. многие из них уже публиковались в изложении в разных газетах и журналах. Академик Смирнов Г.Л. лично передал нашу записку членам Политбюро ЦК КПСС, и все опять затихло навсегда.
В том пакете также были сведения из других архивов страны о родственниках Ленина по отцовской линии, но там уже сенсаций не было. Шведско-немецкая линия по жене А.Д. Бланка Анне Ивановне Гросшопф хорошо описана у М. Шагинян в книге «Семья Ульяновых».
В записке мы писали: «О чем же говорят документы? Так, в «Списке мужского населения города Астрахани, для очередного рекрутского набора [в солдаты] 1837 года» числится Николай Васильевич Ульянин [так писалась в те годы эта фамилия: Ульянинов, Ульянин, Ульянов]. Н.В. Ульянин — родной дед В.И. Ленина по отцу. В том же списке сыновья Николая Васильевича — Василий и Илья, как там написано, «коренного российского происхождения», т.е. русские. Мать Ильи Николаевича Ульянова [родная бабка В.И. Ленина] — Анна Алексеевна являлась дочерью астраханского мещанина Алексея Лукьяновича Смирнова.
В книге М. Шагинян в главе «Предки Ленина»; в журнале «Свет в степи», Элиста, 1988. С. 10; в статье М. Штейна в журнале «Литератор» №38 за 1990 г. опубликованы документы братьев Бланк, а также есть утверждения, что отец Анны Алексеевны А.Л. Смирнов — крещеный калмык. В ЦПА эта версия документально не подтверждается, но и опротестовать эту версию я не имею доказательств.
Конечно же, в справке мы в полном объеме привели все документы по линии А.Д. Бланка.
Последний абзац нашего документа, для публикации направленного в ЦК КПСС, мы хотели бы видеть следующим: «Таким образом, Владимир Ульянов [Ленин] был интернационален не только по духу, но и по крови. Сам же Владимир Ильич во всех анкетах собственноручно указывал в графе «национальность» — русский. (См. его факсимиле в книге: В.И. Ленин. Биографическая хроника. М., 1978. Т. 9. С. 112–113.)
Он и был русским: русским дворянином, русским интеллигентом, русским вождем.
Иван Китаев
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Не удержался. Представил себе картину. Фантазию.
Докладывают Сталину: Ленина поселили во временный Мавзолей, но есть закавыка — вот документы, что он по маме-то Бланк. Скандал. Ужас. Вызывает Сталин чекистов и врачей — надо б у Ильича срочно то, что может быть обрезано, — изъять, во избежание опознания. Сказано — сделано.
Ночная операция. Приносят специальный контейнер с великой тайной Ильича.
— Ну что, товарищ, — говорит будущий генералиссимус, — великое наследие Ильича должно работать! И вас, товарищи чекисты, мы будем отныне именовать органы. А вас, товарищи коммунисты, членами партии.
И подписал об этом товарищ Сталин распоряжение на специальном (с тех пор) Бланке.
Немного ленинизма
Дмитрий Быков: Когда Сталин спрятал в сейф документы о еврейском дедушке Ленина с материнской стороны, он поступил совершенно правильно и, более того, по-ленински
Это первый его поступок, который я одобряю. Второй был совершен 5 марта 1953 года, хотя и в бессознательном состоянии.
В том, что этот документ извлекли из сейфа, нет ничего особенно плохого, но и ничего хорошего тоже. Про еврейскую четверть Ленина не рассуждает только ленивый, Мариэтта Шагинян докопалась до этой семейной тайны еще в шестидесятые (за попытку найти у Ленина калмыцкие корни она получила выговор по писательской линии в 1938 году, а публикация романа «Билет по истории» была объявлена политической ошибкой).
Русские националисты никак не желали отдать Ленина евреям и стали доказывать, что в Поволжье имелся второй врач Александр Бланк, так вот уж тот еврей, а тот, от которого пошел Ленин, тот был наш, русский Бланк. Но двух врачей Бланков, согласно Российскому медицинскому списку, не было не только в Поволжье, а и во всей России, и потому пришлось признать наличие у Ленина еврейской четверти. Этому страшно обрадовались другие русские националисты, согласно которым революцию сделали жиды. В фильме Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли» о еврейских корнях Ленина говорили открыто, почему-то с ремаркой «Внимание, антисемиты». А чего «внимание», они и так всегда начеку.
То есть информация о еврейском происхождении вождя не представляет никакой тайны — и, добавлю, никакого интереса. Ленин — как и его предшественник в смысле радикальной модернизации Петр — выступал за то, чтобы родовитость и национальная принадлежность не играли никакой роли в карьере государственного человека; Ленин вообще не придавал значения национальности и возрасту, к любому национализму относился так же нетерпимо, как и к религиозности, к антисемитизму относился брезгливо, к сионизму тоже. «С Бундом надо быть корректным и лояльным (в зубы прямо не бить), но в то же время архихолодным, застегнутым на все пуговицы и на законной почве припирать его неумолимо и ежечасно, идя до конца без боязни» — вполне логичная позиция.
Мне придется сейчас повторять азбучные вещи, но что поделать, если почти вся постсоветская история России была деградацией, а не ростом; если Советский Союз был не побежден теми, кто лучше, а разрушен теми, кто примитивней и глупей. Упростилось и деградировало все — образование, медицина, культура, наука, массовая психология (и как дисциплина, и как объект ее изучения). Нынешняя Россия примерно настолько же глупей и примитивней СССР, насколько СССР был глупей России времен Серебряного века. Ленин, как и положено модернисту, ценил человека с точки зрения его полезности и одаренности (или вредности и тупости). Русофобом он не был, разумеется (само это слово будет когда-нибудь признано маркером глупости), а если и ругал русских, наравне с немцами, англичанами и французами, то исключительно за имперский и монархический дух, то есть опять-таки за убеждения и политические практики.
Со временем разговор о национальности будет признан таким же неприличием, как дискуссия о цвете кожи или о воровстве серебряных ложечек.
И очередная волна споров на эту тему приветствует единственную цель: отвлечь рабочих и крестьян от борьбы с угнетателями. Рабочих и крестьян сейчас гораздо меньше, чем раньше, а угнетателей гораздо больше, и потому наша борьба имеет особенную актуальность. А если говорить уж совсем прямо, человечество делится вовсе не по национальному признаку. «Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у 99 из 100 нет ума», — сказал Чехов и был совершенно прав, хотя о процентах можно спорить. Если бы в сейфе у Сталина обнаружились документы о том, что дедушка Ленина был дурак, это было бы сенсацией. Но таких документов нет — и нет никаких оснований думать, что они когда-нибудь найдутся. Потому что дедушка Ленина, судя по внуку, был умный, а сверх того толерантный и понимал благотворность межнационального скрещивания.
В СССР антисемитизм наличествовал, как и триппер, но его принято было стыдиться. Сейчас никто не стесняется объявить конкурс на лучшее стихотворение в защиту русского мира от иудеомасонов, а уж про дежурные проклятия в адрес англосаксов и говорить нечего. Могущество СССР созидалось общими усилиями русских, украинцев, евреев, татар и чеченцев, и для всех этих этносов идентификация «советский» была предметом гордости, а не вынужденной маской. Государственный антисемитизм в СССР тоже был, но никогда не достигал таких масштабов, как истребление собственного народа в тридцатые (почему Твардовский и относился к повести Гроссмана «Все течет» с некоторым скепсисом: «Не ты бы писал, не я бы читал»).
Но спорить о том, кого больше давили в СССР, было бессмысленно, потому что в СССР давили всех.
Интернационализм тут господствовал во всех проявлениях, и «матч на первенство в горе» (Л. Чуковская) тоже считался дурным тоном, как и национальные разборки.
В очередную, 148-ю годовщину со дня рождения Ленина все, кто в России работает и пашет, должны еще раз вспомнить о тех, кто их ссорит, обратить свое прицельное зрение на тех, кто их угнетает, и с благодарностью вспомнить о том, кто их освободил от пещерных предрассудков и иных пережитков язычества. Один-единственный раз и не очень надолго, да. Но это уж не только его вина.
- Дмитрий Быков
